Карина

– Не волнуйся…

Утром она проснулась совсем с другими ощущениями. Пьер принёс ей свежих фруктов и кофе.

– Мадемуазель Лавье, как вам спалось?

– Превосходно! – она с кошачьей улыбкой потянулась и обняла супруга. Мне понравилась наша первая ночь…

– У нас будет много таких ночей, – Пьер погладил рукой волосы любимой.

– Зачем ждать ночи? – спросила она, глядя в глаза мужу.

– А как же наш завтрак? – спросил он.

– Завтрак подождёт… – она обняла Пьера, и они почти весь день провели в постели.

Вечером супруги Лавье гуляли по Парижу, вдыхая вечернюю свежесть, а в отдалении снова был слышен саксофон. «Ради этого мужчины, ради этого воздуха, ради этой музыки и зданий стоит жить», – думала Милена, прижавшись к супругу.

В Париже, как в ни каком другом городе, существует тонкая грань между дикостью безумия и чем-то настолько древним, мудрым, тем, что до сих пор живёт в каждой клетке мостов, фонарей, крепостей, дворцов, мостовых и каждого, казалось бы, самого незначительного булыжника. Во всём этом Милена явственно ощущала бессмертие и пронзительное великолепие. Это трудно передать словами, но ради этих эмоций съезжаются сюда люди со всего мира. Поэты слагают стихи и песни, а мастера живописи пишут картины. Каждую секунду, словно что-то оживает, будто призраки прошлого глядят на тебя из каждого маленького сердца Парижа. А сердце здесь – во всём. В этом городе Милена обрела свой дом.

Вспоминая историю своей сестры, Рауф дошел до своего дома.

Глава 3

Через два месяца Рауф сел в самолёт и отправился навстречу новой жизни. Он не спал всю дорогу. Глядя на плывущие облака и лучи солнца, он думал о том, что его ждёт, как он будет работать в чужой стране и привыкать к новым порядкам. Смена обстановки ему была необходима. Его ничего не держало: терять было нечего. Он бежал от тяжелых воспоминаний и от самого себя.

Приземлившись в лондонском аэропорту, он прошёл визовый контроль, вышел из зала ожидания, среди толпы людей он не сразу нашёл встречающего:

– Доброе утро! – сказал встречавший его мужчина.

– Доброе утро! – ответил Рауф.

Они сели в машину и поехали к отелю.

– Первое время, мистер Рауф, вы поживёте в этом скромном, но уютном отеле, а чуть позже мы предоставим вам квартиру: если вас она устроит, мы будем рады, – объяснил ему сопровождавший.

– Благодарю вас за ваш труд, – произнёс он.

Лондон встретил Рауфа приятной тёплой погодой. Молодой мужчина первым делом осмотрел номер. Затем привёл себя в порядок и спустился в бар при отеле. Он заказал себе скотч со льдом, чтобы расслабиться после долгого пути. Рауф листал свой ежедневник, составляя план на неделю.

– Вы не подскажете, что интересного есть поблизости? – спросил он у бармена.

– Вас интересует искусство, сэр? – любезно ответил бармен.

– Да, немного…

– Посетите Лондонскую галерею и прогуляйтесь по центру, а также рекомендую зайти в магазин раритетных пластинок и книг – это совсем рядом.

– Спасибо за совет! – заплатив за напиток, молодой мужчина направился к выходу из отеля.

– На прогулку? – поинтересовался портье.

– Совершенно верно.

– Надеюсь, вам понравится наш город, обязательно прогуляйтесь в парке, – очень вежливо посоветовал портье.

– С удовольствием! – ответил Рауф, и на его щеках вновь заиграли ямочки.

– И ещё, мистер…

– Да? – Рауф обернулся, а портье молча протянул ему зонт.

– Добро пожаловать в Лондон, сэр, – сказал портье на прощание.

Рауф не спеша гулял по близлежащим улочкам, стараясь не заблудиться. Он прошёл вниз по улице, свернул в сквер и зашёл в табачную лавку. Закуривая сигарету, он размышлял о жизни: «Я добился того, чего хотел. Изменил свою жизнь… Я не знаю, что от неё ждать. Надолго ли я здесь? Собственно, почему я так задумался?! Я достиг поставленных целей и нужно идти вперёд!»

Он сел в красный двухэтажный автобус на верхний этаж. Рауф рассматривал улицы города, здания, машины и людей, снующих туда-сюда. Он вышел на Трафальгарской площади и продолжил свой путь. Рауф посмотрел на огромное колесо обозрения и подумал о своей бывшей девушке: «Ей бы тут понравилось… к чёрту её». Дальше он прошёл на Пикадилли-сёркус. Одна из самых оживлённых улиц Лондона: на ней всегда полно самого разного народа различных национальностей. Толпа любителей театра ждала начала спектакля, молодёжь собралась возле статуи, а кто-то сидел с друзьями в кафе. Мужчины, ожидающие прихода своих любимых на свидание, задумчиво курили в сторонке и поглядывали на часы. Бесконечные старинные здания, напоминающие дворцы, необыкновенно сочетающиеся с современной архитектурой, дополняли ансамбль. Рауф ощутил себя частью всего этого великолепия. Его душа наполнилась теплом, а одиночество отступило.

Вернувшись в отель, он поблагодарил портье за зонт, который ему не понадобился. Открывая кошелек, чтобы дать чаевые, он чуть не выронил свой талисман – царскую монету 1888 года. Она досталась ему от отца, а отцу – от деда. Их дед коллекционировал монеты, но потом по причинам, известным только самому деду, всё продал и раздарил. Из всей коллекции осталась лишь эта. Рауф вынул из кошелька монету и положил её в карман рубашки.

После перелёта и прогулки он уснул крепким сном. Впервые за долгое время он видел яркие сны. Ему приснилась Карина – первая любовь, которую он не видел ни разу после окончания танцевальной школы. Рауфу снилось, что они бегут навстречу друг другу по большому зелёному лугу, а солнце светит так ярко, что он с трудом может разглядеть её лицо. Они приближаются друг к другу, и вдруг её образ растворяется. Издалека он видит, как она кружится в платье лимонного цвета и звонко смеётся. Образ девушки сменился другими лицами.

Глава 4

– Конечно, ты можешь смотреть этот альбом, пока я чищу пёрышки, – удаляясь в ванную, весело сказала Карина, махнув копной чёрных кудрявых волос.

Я рассматривала альбом с нашими детскими и школьными фото. Вот я, с широко раскрытыми зелёными глазами смотрю на воздушные шары, а это Карина, с короткими завитушками, улыбается, ничуть не стесняясь выпавшего зуба. На следующих фотографиях мы уже старше, с накрашенными ногтями и глазами – первый опыт с макияжем. В то время мы были веселы, беззаботны, а наши глаза наивно смотрели на мир. Мы с Кариной всегда были стройными и стильными девочками. У нас средний рост, красивые черты лица. У меня светло-русые волосы до плеч и ярко-зелёные глаза, а у моей лучшей подруги густые, кудрявые почти чёрные волосы и голубые глаза.

– Ну, как я тебе десять лет назад? – хитро улыбаясь, спросила Карина.

Мы с Кариной дружили с детства. Она всегда была очень милой, лучезарной, немного сумасшедшей и иногда замкнутой. С тех пор ничего не изменилось.

– Лерка, перестань молчать! – насупившись, шуточно-обиженным тоном сказала Карина.

– Ты очаровательна как всегда.

– Ах, ты…

В меня полетела подушка. Началась битва. И в этом бою подушкой мы почувствовали себя снова детьми.

– Прекрати-и-и!!! Мы опоздаем! – вопила я.

– Ради победы в бою я готова опоздать даже к президенту на приём!

Ба-а-ац! Упал альбом. На пол высыпались несколько фото…

– Ой, нужно все убрать, это ж вся моя жизнь!

Таким ироничным тоном она говорила в редких случаях. Мы смеялись, собирая фотографии по всему полу. Вдруг Карина остановилась, у неё появилась дрожь в руках. Она села на пол и еле слышно прошептала: