Проект N

– Стелла не приедет?

Он протер руками лицо и, снимая пиджак, коротко ответил:

– Нет.

Мне было страшно и хотелось плакать. Я собрала всю волю и медленно повернула голову к окну, чтобы Стефан не видел моих слез. Краем уха я услышала шум воды в ванной. Надеюсь, это поможет ему успокоиться и что-нибудь придумать. А я должна быть сильной.

Очень медленно я подняла руку, чтобы вытереть слезы и замерла, уставившись на внешнюю сторону ладони – по коже пробегала серая трещина, как по льду. Она начиналась между мизинцем и безымянным пальцем, сбегала ломаной линией к запястью и уходила под рукав водолазки. Я с трудом подняла вторую руку и коснулась пальцами трещины – она была гладкой, как будто нарисованной. На второй руке тоже была еле заметная трещинка, на ладони. Неужели, я вся покрылась этим рисунком?

Я пододвинулась к краю кровати и села, свесив ноги на пол. Голова очень сильно закружилась, поэтому я не двигалась несколько минут, пока комната не остановится. Потом медленно встала. Голова снова закружилась, ноги подкосились, и я рухнула на четвереньки. Стефан выскочил из ванной в спортивных штанах и помог мне сесть на кровать.

– Не надо вставать, – сказал он.

– Что это? – я протянула ему растрескавшуюся руку, когда голова перестала кружиться.

Он погладил трещинку и ответил:

– Это бывает. Ничего страшного. Когда восстановишься – они исчезнут. Хочешь переодеться в халат? Тебе будет удобнее.

Я кивнула. Стефан достал из шкафа белый махровый халат и положил его рядом со мной. От халата пахло горным воздухом. Я подумала о теплом душе.

.

.

– Не стоит, – произнес Стефан. – Рискуешь разбить голову о кафель.

Опять он читает мои мысли. Но, может быть, так даже проще? Не нужно напрягаться, чтобы что-то сказать.

– Я заварю чай, а ты пока переоденься, – сказал Стефан и ушел на кухню.

Я медленно стянула водолазку с одной руки. Передохнула, потому что голова опять закружилась. Потом стянула с другой руки, передохнула. С огромным трудом я высвободила голову из материи и в изнеможении откинулась на кровать. Потолок пытался от меня убежать. Когда я все-таки его догнала и остановила, то принялась расстегивать молнию на джинсах. Медленно, сантиметр за сантиметром, я, лежа на спине, стягивала узкие джинсы, и, в конце концов, осталось стряхнуть их со ступней, но ноги отказывались меня слушаться.

– Тебе помочь? – раздался голос Стефана из кухни.

– Нет! – в ужасе ответила я.

Не хватало еще, чтобы он увидел меня в чем мать родила! В принципе, на мне было черное не просвечивающееся белье. Но не могла же я предстать перед практически незнакомым мужчиной в таком виде.

Я попыталась скинуть джинсы со ступней – ноги не двигаются вообще. Я их почти не чувствовала. И подняться нет сил. Нет, без помощи не обойтись. Рукой я дотянулась до халата и накинула его сверху на себя, позвала Стефана. Он тут же появился в арке кухни.

– Помоги, пожалуйста, – попросила я, глядя в потолок, и наверное красная, как помидор. – Я не чувствую ног.

Стефан помог, аккуратно свернул мои джинсы и положил на стульчик, рядом с кроватью. Потом подобрал мою водолазку, так же аккуратно сложил и положил поверх джинсов.

– Помочь с халатом? – спросил он.

– Нет! – испуганно крикнула я.

– Упрямая. Давай, я помогу.

Я помотала головой, и снова потолок побежал от меня по кругу. Стефан не послушался и приподнял меня, придерживая за шею. Я снова села. Халат упал на колени, открыв взору бюстгальтер. Руки меня не слушались, но я все равно попыталась прикрыться. Стефан быстро и аккуратно вдел мои руки в рукава халата, кое-как помог запахнуться и уложил меня на кровать.

Я чувствовала только как сильно горят мои щеки.

– Хочешь чай? Или что-нибудь покушать? – спросил Стефан.

Я отрицательно покачала головой. От мысли о еде меня начало мутить и я стала часто и глубоко дышать, чтобы прогнать тошноту. Стефан сел рядом со мной и взял меня за руку. Поглаживая трещинки, он сказал:

– Я не могу гарантировать, что все пройдет хорошо, прости.

У меня на глаза наворачивались слезы. Я не должна плакать! Я сильная!

– Что-то нужно делать? – спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Не знаю, ритуал какой-нибудь, заклинания читать или что там еще?

Стефан засмеялся:

– Ничего.

– Ничего? Совсем?

– Процесс не до конца изучен, мне не дают на это времени…

– А что должен делать наставник или, как его… катализатор? – перебила я. – И как мы обойдемся без него?

Меня охватывала паника. Просто лежать и ждать неизвестно чего – как при таком раскладе настроить себя на победу? Мне было очень страшно. И из-за своих страхов я не сразу заметила, что Стефан не ответил на вопрос. Он вообще старался не смотреть на меня, просто немного поглаживал мою руку. Он был подавлен.

– Я постараюсь тебе помочь, – наконец, выдавил он. – Но не знаю, что получится. Я давно… не практиковался…

Я выжидающе смотрела на него. Он что-то скрывает, прячет глаза, но спросить напрямую об этом я не решалась. Блин, он знает, что я умираю! Я не знаю, что и каким образом должно произойти, чего вообще ждать?

Стефан сжал мою руку и поднял глаза.

– Я тоже не знаю, чего ждать! – сказал он сдержанно. – Я давно никому не помогал. Последние несколько лет я только выслеживал нужных людей и приводил к Стелле. Она помогала людям восстановиться.

Я, молча, слушала. И поняла, что Стефану нужно выговориться, его что-то гнетет, поэтому просто слушала. Да, я ненормальная – думаю не совсем о том, о чем нужно.

А он протер лицо руками и глубоко вздохнул. Потом лег со мной рядом, взял мою руку в свою, и уставился в потолок. Еще раз глубоко вздохнул и продолжил:

– Стелла специально не отвечает на мои звонки. Они считают, что это должен сделать я. И им все равно, если я не справлюсь, все равно, если ты не выживешь.

Значит я – его испытание. Моя жизнь никого не волнует. Мне стало жалко себя, и несколько слезинок скатились по моим щекам. Почему? Стефан снова сжал мою руку и ответил на мой мысленный вопрос:

– Я был лучшим. Конечно, гордился этим. Всегда и во всем первый. Я всегда знал, что справлюсь, и не придавал значения мелочам. И не смог сохранить чью-то жизнь в момент восстановления. Просто отвлекся. На мгновение. Но это мгновение стоило кому-то жизни. Говорю же, процесс до конца не изучен, не понятно само действие катализатора и внешних факторов… Короче, в следующий раз я был сосредоточен, чтобы не допустить ошибки снова. Но малейшая мысль о том, что все повторится – и снова потерянная жизнь. Дальше больше – я начал бояться, что человек, которому я помогаю, снова умрет. И этот страх убивал его. Я перестал присутствовать при восстановлении. Продолжал искать талантливых людей, а остальным занималась Стелла.

Он помолчал немного. А я обдумывала его слова. Вот откуда эта насмешливая улыбка. Он привык всегда и во всем быть первым, выше других. Но он зазнался и допустил ошибку.

Он вдруг засмеялся, очевидно, прочитав мои мысли.