Дитя платонической любви

Дуся откровенно растерялся. Зато маменька отреагировала мгновенно.

– Постойте, не так скоро, – ухватила она главного за пуговицу. – Объяснитесь, любезный, отчего это мой Дуся должен говорить с какими-то мужьями? Признайтесь – вы готовите его на свою должность? Кстати, а какую вы должность занимаете?

Матвей Макарович стушевался.

– Я главврач, если позволите…

Должность главврача маменьку устроила, она слащаво улыбнулась и заторопила сына.

– Дуся, мне кажется, тебе не стоит задерживаться. Ступай же, переговори с этими Редькиными… с Радькиными… Как их фамилия, вы сказали?

– Радько! – пытался отцепить крепкие пальцы от своей пуговицы главный. – И чего вы меня спрашиваете? Вашему сыну лучше знать, это же его знакомая.

– Дуся! Что происходит? – возмутилась мамаша. – То один знакомый дочь родил, то еще Редькина эта, то у тебя самого дитя завелось…

– Матвей Макарович! Я оставляю маму на вас, а сам к Радько, – удачно ускользнул Филин и понесся в вестибюль.

Глава 2

Начал дело – допрашивай смело

Внизу, возле чахлой пальмы, которая по совместительству служила урной, нервно топтались два мужчины – молодой человек, худой и длинный, как телевизионная антенна, и толстобрюхий кряжистый мужичок.

Дуся поправил на себе белый халат и утробно пробасил:

– Кто к Радько?

Оба мужчины синхронно дернулись и заторопились к Дусе.

– Мы! Мы за Ириной! – льстиво улыбался тот, который постарше, приняв санитара за главного врача. – Нам бы забрать… Ирочка говорила, что сегодня, возможно, выпишут… И ребеночка тоже… Кто там у нас – мальчик, девочка?

Дуся от такой наглости оторопел:

– А вы что, до сих пор не удосужились узнать?

– Удосужились… но не узнали, – глупо улыбался кряжистый.

– Да какая на фиг разница – домой принесем, там рассмотрим, – махнул рукой молодой.

Он, судя по виду, был не в особенном восторге от отцовства. И вообще куда с большим удовольствием сейчас бы смотрел футбол или во что там еще играют. Однако ж папенька притащил.

– А где Ирка-то? – лениво моргал он.

– Ирка? – запыхтел Дуся. – После того как она родила вам ребенка, она уже Ирина! Ирина Алексеевна! Она мать, я не боюсь этого слова!

– Да-да, действительно! У! Остолоп! – звонко щелкнул детину по затылку кряжистый мужичок. – Вы его простите, сам дурак, не понимает своего счастья. А где Иринушка?

– Хотел бы узнать, с кем имею честь? – важно раздувался Дуся.

– Николай Кириллович Сивцов, да, вот такая наша фамилия… А это сынишка мой – Антошка. Вот он, собственно, и сделался папой, так сказать… – залебезил старший. – А вы, простите, кто по должности? Главврач, а может, главный акушер? Или какой лечащий доктор?

Медсестричка за дежурным столиком взглянула на Дусю и прыснула в ладошку. Подслушивает, ушастая!

– Не надо регалий, зовите просто – Евдоким Петрович, – благостно позволил Дуся. – А мне с вами надо побеседовать. Пройдемте в кабинет. Только халатики накиньте. Девочки! Кто-нибудь там! Выдайте им халаты!

Шустрая медсестра, которая всегда краем уха контролировала – не пора ли принимать дары от счастливых родственников? – быстро поднесла спецодежду.

– Ну а теперь пройдемте по лестнице.

Дуся их вел в кабинет главврача, а сам лихорадочно выстраивал ряд вопросов.

– Проходите, – гостеприимно распахнул он двери.

Сидящий за столом Матвей Макарович уже успел удачно сплавить грозную мамашу подчиненного на медсестер и теперь решил поработать. Гостей не ждал, а потому засуетился, попытался было улизнуть, однако решил выхлебать горькую чашу до дна.

– Присаживайтесь, – вовсю распоряжался санитар. – Я попрошу ответить мне на некоторые вопросы.

– А… а где Ирочка? – снова заблеял кряжистый мужичок.

– Евдоким Петрович, я вас, пожалуй, оставлю одних, – не выдержал накала главный и позорно бежал. – Не стану вам мешать.

Дусику даже удобнее было без Беликова. К тому же Сивцовы приняли его за главврача и разубеждать их не хотелось. Филин удобно расположился в кресле, зачем-то ближе пододвинул телефон и крикнул вдогонку начальнику:

– Ступайте, Матвей Макарович! Да велите девочкам кофе подать!.. Так вот, господа, в этом кабинете вопросы задаю я. И мне любопытно, отчего вы решили, что этот ребенок ваш?

– Наш? – растерялся папаша. Потом лихо съездил по макушке сыночка и торопливо зашептал: – Быстро отвечай, кусок идиота, отчего ты решил, что этот мальчик наш?! А тем более девочка… или кто там?

Длинный молодой Сивцов от оплеухи сгорбился и теперь трусливо поглядывал на отца из-под бровей.

– Так Ирка сама сказала! – обиженно протянул он. – Сразу же и сказала. А чего теперь – не наш, оказывается, да?

– Да тут образовалось некоторое недоразумение… – пыжился Дуся.

– Ну вот! Я так и знал! А все ты, папочка! – всерьез расстроился парень. – Теперь и с ребенком облом! И чего теперь – в армию?!

– Подожди, армия никуда не убежит! – рявкнул отец и снова расплылся в медовой улыбке к Дусе. – А почему, собственно, такое недоверие? Можно Ирочку позвать, пусть сама и скажет.

– Ирина Алексеевна себя почувствовала дурно. У нее поднялось давление, и она некоторое время никого не сможет принять, – печально вздохнул Дуся. – Вот я и пытаюсь выяснить, кто же был причиной такого нездоровья.

– Не, мы как раз здоровья…

– Постойте-ка, а что вы там про армию говорили? – напомнил Филин.

– Ну так это… – активно заговорил Антон. – Мы с Иркой давно это… дружили. А потом когда с ней эта байда приключилась…

Молодой человек почувствовал себя увереннее, вспоминать былые подвиги было приятно, и слова из него посыпались горохом. Правда, теперь Дуся не все понимал.

– Что с ней приключилось?