Дебютантка

– Ненавижу проигрывать! – хнычет Мика. – Мой старший брат – настоящий спец по пинг-понгу. Будь он на моем месте, не просадил бы сотню.

Я подхожу к тому месту, где он сидит на корточках. От него разит выпивкой.

– Ну, твоего брата здесь нет. Он ничего не узнает, – говорит Люси.

– Узнает, когда завтра я стану просить маму перевести денег. А она, как всегда, сразу потребует подробный отчет.

– Может, просто соврешь? – спрашиваю я.

– Ты не понимаешь! – кричит он. – Моя мать всегда знает, когда ей лгут. Всегда.

Я смотрю на Люси.

– Что нам делать?

– Ты ведь играешь в пинг-понг? – спрашивает меня Люси. – Ты говорила, что отец тебя научил.

– Да… в смысле, в детстве я часто с ним играла, но…

Мика сразу оживляется.

– О боже, ты должна сыграть ради меня.

– Нет, приятель, – говорю я, отступая на шаг. – Не собираюсь рисковать и проигрывать еще больше.

– Ну, пожа-а-алуйста! – Мика умоляюще складывает руки. – В долгу не останусь. Ты ведь знаешь, я могу пригодиться.

Я задумываюсь. Не исключено, что Мика станет следующим Андерсоном Купером[29 - Андерсон Купер – известный американский журналист и телеведущий, многократный лауреат телевизионных премий. (Прим. перев.)], и было бы неплохо обеспечить себе на будущее парочку-другую ответных услуг.

– Ладно, – ворчу я. Мика вскидывает руки и бросается меня обнимать. Его объятия не похожи на теплую шоколадную ванну – слишком костлявые. – Хорошо, хорошо. Остынь. С кем я должна играть? Где тот паршивец, который надрал тебе задницу?

Вдруг откуда ни возьмись через весь двор к нам летит мячик для пинг-понга. Он отскакивает от стола и мягко щелкает меня по левой груди.

– Нашла! Готов проиграть четвертый раз? – спрашивает какая-то девушка. Она вышла из-за угла сарая и через толпу во дворе направляется к нам.

Вот черт…

Это Роуз.

Я поворачиваюсь и, понизив голос, спрашиваю:

– Какого хрена здесь забыла наша староста?

Жду ответа, однако мои друзья как в рот воды набрали. Я думала, Роуз против выпивки, вечеринок и любых развлечений. Это последний человек, которого я сейчас хочу видеть. И все же вот она – в многослойном длинном платье из розового фатина и золотистых криперах на платформе. Волосы собраны в пучок на макушке. Не будь я так зла на нее, обязательно отметила бы, какая она красотка в этом наряде. Но я злюсь. Поэтому вовсе не считаю ее красоткой. Ни капельки.

– Нет, я пас.

Возвращаю ракетку Мике, а мячик бросаю Роуз. Та с легкостью его ловит.

– Риск – благородное дело, а, Мика? Хотя можешь сдаться прямо сейчас. Я беру только наличные, – говорит Роуз.

В ту же секунду во мне просыпается дух соперничества. Не люблю, чтобы кто-то наезжал на моих друзей, особенно если этот некто – в идиотской балетной пачке.

– Ладно, – говорю я Мике. – Я в деле.

– Да, моя королева! – радостно кричит он, когда я занимаю место за столом напротив Роуз. Она бросает мячик и спрашивает уже у меня:

– Ва-банк?

– Эллиот, нет! Я не могу позволить… – начинает Мика, но я не обращаю на него внимания.

– Да, – отвечаю я Роуз. Тут мне в голову приходит блестящая идея. – И внесем поправку: если выигрываю я, Мика получит обратно свои деньги, мы с Люси снова повесим гирлянды, а ты купишь мне стиральный порошок.

Роуз кривится. На такое она явно не рассчитывала. Отлично.

– Во-первых, мне известно, что вы уже развесили гирлянды обратно, значит, на это не ставим. А во-вторых, ты поменяла один из своих курсов, как я просила?

– Да, – говорю я и отправляю мяч ей.

– Что-нибудь кроме речевой коммуникации, обязательной для всех первокурсников?

– Нет. – Я одариваю ее презрительной улыбкой.

– Ну ладно. – Роуз скрещивает руки на груди. – Я принимаю новые условия. Только в случае моего выигрыша Мика будет должен вдвое больше, гирлянды исчезнут навсегда, а тебе придется сменить еще один из твоих курсов. – Она с вызовом вздергивает подбородок.

– Идет, – говорю я.

– Может, хочешь размяться для начала? – В ее тоне звучит снисхождение.

– Нет, спасибо, и так сойдет. – Я потягиваю шею и несколько раз вращаю в руке ракетку, чтобы лучше ее почувствовать.

– Уверена? – спрашивает Роуз и кидает мне мяч. На этот раз я перебрасываю его через сетку быстрым топ-спином. Мяч отскакивает от края стола на ее половине и улетает. У нашей старосты отвисает челюсть, а самодовольство сходит с лица.

– Поехали, – ухмыляюсь я.

* * *

– …шестьдесят, восемьдесят, сто. Можешь забрать вторую сотню у Мики завтра, – говорю я и лезу в лифчик, чтобы вытащить деньги и передать их Роуз.

ДА, ВЫ НЕ ОШИБЛИСЬ. Я ПРОИГРАЛА. ВЫ-ТО НЕБОСЬ, ДУМАЛИ, ЧТО ДЕЛО В ШЛЯПЕ? И ЗНАЕТЕ ЧТО? Я ТОЖЕ ТАК ДУМАЛА. Я с малых лет играла в пинг-понг с отцом и наивно считала, что со своим ловким топ-спином и мягкими подрезками я вне конкуренции. И тут появляется эта обольстительная чертовка, у которой с детства в доме стоял автомат для пинг-понга, ведь ее дедушка был ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ ИГРОКОМ В НАСТОЛЬНЫЙ ТЕННИС. Разумеется, она меня уделала, и теперь мне придется заплатить сполна.

– Так, что насчет твоих курсов? – спрашивает Роуз. Ее самоуверенная поза и выставленное вперед бедро меня просто бесят.

– Серьезно? Прямо сейчас? Хочешь, чтобы я меняла свое расписание во время вечеринки?

– Эй, не я предложила ставку и проиграла! Давай открывай приложение Эмерсона[30 - Мой гнев сейчас можно описать только одним словом: фывапролджэдоапдлырвдфвыж.].

– Полный беспредел! – возмущаюсь я, но делаю, как она велит. Открываю приложение, нахожу свое расписание и показываю ей. Роуз тут же выхватывает телефон у меня из рук и начинает водить пальцем и постукивать по экрану. – Эй! Ты что делаешь? – кричу я, пытаясь вернуть телефон.