Бутончик

– Мы можем остаться друзьями....

– Нет, не можем!– он громко перебил ее,– Я люблю тебя до безумия! И смотреть как ты с ним…– его голос дрогнул, – Я не стану! Прощай!

Он отключил телефон и выбросил его в открытое окно машины. Сжал руль так, что казанки побелели и вдавил педаль газа в пол.

В душу уже запустила когти все поглощающая пустота и безразличие, это уже растекалось у него по венам вместе с невыносимой болью. Как могло такое произойти? В один миг найти ее и тут же потерять. Эта мысль была для него самой не выносимой. Как? Почему? Как она могла?

14

Она сидела на полу в ванной с телефоном в руках и слезы градом лились из ее глаз. Так больно ей еще никогда не было. Она сама своими руками убила что-то прекрасное и удивительное. Душа рвалась на части. Он сказал, что любит ее до безумия и только сейчас она поняла, что и она любит его и не может без него, и больше не сможет. Его взгляд, его улыбка, этот поцелуй – все так нестерпимо жгло душу. Но уже поздно. Хотелось бежать к нему без оглядки, но она сама прогнала его, он сказал, прощай. Он больше никогда не прейдет, она это точно знала. Она громко рыдала на взрыд и смотрела на телефон, она больше никогда его не увидит, от невыносимой боли, закричала что есть сил.

За закрытой дверью Катя билась к ней, кричала что то, но Настя ее не слышала. Она сжимала телефон как последнюю надежду и рыдала. Катя все-таки ворвалась в ванную, они обнявшись на полу плакали вместе:

– Я не смогу без него. Я не смогу,– кричала Настя на взрыд.

– Настя, я прошу тебя, не убивайся так. Все будет хорошо. Никто ведь не умер!

– Я умерла! Я! Что я наделала!

15

Макс уже три дня смотрел на то, как Леша лежит и пустыми глазами смотрит в одну точку. Он никуда не выходит, ни ест, ни пьет, не спит, даже кажется, ни разговаривает. Если Макс сильно достает разговорами, то просто отворачивается и с головой накрывается пледом. Макс уже вызывал врача, тот осмотрел Лешу и сказал, что душу они лечить не в силах. Он больше не мог смотреть, как друг угасает у него на глазах. Он не давал себе помочь. Разговоры не помогали, ничего не помогало. И тогда Макс решился на отчаянный шаг, он решил найти Настю, пусть она поговорит с ним. Может это хоть что-то изменит? Ведь это после свидания с ней все полетело к чертям. Что у него там произошло, он не рассказывает, но ведь явно же что-то случилось. Просидев всю ночь в размышлениях, возле Лешиной кровати он считал это единственным спасением для всех. Он приехал к ее дому, проскочил в подъезд пока кто-то выходил и позвонил в двери. Открыла Катя в розовой пижаме с лохматыми волосами и сонная. Семь утра, было еще рано для визитов, но он не желал ждать дольше:

– Здравствуйте. Минаева Анастасия здесь живет?– спросил он, улыбаясь своей коронной улыбкой.

– Да,– Катя терла глаза и разглядывала раннего гостя вопросительно.

– Я очень извиняюсь, но мне срочно нужно с ней поговорить. Не могли бы вы ее разбудить?

– Боюсь, что она не спит. А вы собственно кто?– спросила Катя.

– Я друг Алексея Орт. Меня зовут Максим Ивлев.

– Леши что ли? Прошу проходите, – Катя впустила его в квартиру.

Он вошел и огляделся:

– Так вы друг нашего боксера!– раздраженно сказала она.

– Вашего?– удивился Макс.

– Теперь нашего! Мы три дня рыдали, из-за него, не переставая! На работу не ходит. Лежит целыми днями и рыдает в подушку. Родители приезжали, хотели забрать домой, так ведь ни в какую не поехала! Проходите она там. Можете не разуваться, – Катя махнула в сторону ее комнаты,– Я правда не знаю, будет она с вами разговаривать или нет? Настя, к тебе пришли! Друг твоего Леши!

Макс робко зашел в ее комнату. Настя, сжавшись в комок, лежала на кровати, поджав колени к подбородку и обхватив ноги руками. Рядом на тумбочке чинно стояли босоножки, прямо перед ее глазами, камни переливались. Он подошел с боку кровати и присел у края, глаза ее были заплаканные, он погладил ее по руке:

– Настя. Что у вас случилось? Скажи мне, пожалуйста.

Она молчала, глядя на него пустыми глазами.

– Да что ж вы душу то друг другу рвете!– вырвалось у него,– Настя! Он любит тебя! Очень любит! Но сам не прейдет. Вставай! Мы едем к нему!

Она посмотрела на него и слезы опять полились из глаз.

– Настя, только ты можешь это сделать! Он очень гордый, он не сможет. Что бы у вас не произошло, только ты можешь это исправить. Ты сильная, ты сможешь! Вставай! Поехали, умоляю.

– Ты не знаешь меня,– прошептала она.

– Может, и не знаю, но только ты можешь все изменить! Поехали к нему. Вы должны поговорить и все выяснить. Ему плохо, так же как и тебе. Вы оба задыхаетесь от боли. Надо поговорить. Я уверен, это поможет. Собирайся поехали к нему.

Она села на кровати и вытирая слезы, спросила:

– Как к нему? Сейчас? Я не могу. Я ужасно выгляжу.

– Я буду ждать, сколько нужно, пока ты соберешься. Но без тебя я отсюда не уеду. Вы должны поговорить. Вам обоим это необходимо.

– А что я ему скажу?

– Говори все что хочешь! Лишь бы он снова ожил. Я буду ждать там,– он показал на диван в гостиной, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь и сел на диван. « Ну, хоть одна очнулась! Может это и поможет».

Катя заварила Максу кофе. Прошло три часа, это была уже пятая кружка с кофе, Макс уже ненавидел это кофе и этот диван, на котором было неудобно, но ждал. Решил, что стоит все-таки ее поторопить и начал вставать с дивана. Но тут двери открылись, и Настя вышла из комнаты. Он заметил, что она осунулась и черные круги под глазами. Она даже не переоделась, как была в джинсах и футболке, так и вышла, только волосы собрала в хвост. Она теребила край футболки, очень нервничала. Макс подошел и обнял ее, она обняла его в ответ, как надежду на спасение, и снова заплакала:

– Ну что ты? Не плачь. Глупая,– он погладил ее по голове и прижал крепче.

– Это я во всем виновата,– всхлипывала она.

– Ничего нет такого, чего нельзя исправить. Мы сейчас поедем и все исправим. Вот увидишь. Едем?

Она покивала, даже попыталась улыбнуться, и ей даже стало немного легче. На улице, выйдя из подъезда, она остановилась, увидев знакомую машину, сердце опять защемили старые воспоминания. Макс понял, в чем дело и поспешил объяснить:

– Да, я взял его машину. Мне показалось, так будет быстрее. Пока бы я съездил за своей. Но это же не изменит твоего решения поехать? Да?

Настя помотала головой, что нет, и пошла в машину. Сейчас она казалась ей такой уже родной. Она смотрела, как Макс садиться и заводит машину, но все было не то, это был не Леша. Теперь стало совсем очевидно, что он особенный, и никто его не заменит. Вспомнилось каждое его движение и улыбка, и слезы сами подкатили к глазам. Макс, вспомнил про коробку и взял ее с заднего сидения:

– Кажется, это принадлежит тебе?– он поставил ее ей на колени. Она сдавлено улыбнулась, погладила ее края, открывать не стала:

– Думаю, это было ошибкой.

– Если вернешь ему, сделаешь еще хуже. Он ночь не спал, думал, как тебя удивить! Если бы ты знала, сколько трудов стоило их найти! Особенно твоего размера. Не знал, что бывают такие маленькие ножки! Чтобы сейчас не случилось, оставь их себе. Это от чистого сердца. Честно.

Она смущенно покивала. Макс взялся за руль, и они поехали.

– Ты же его лучший друг. Расскажи мне о нем что угодно,– попросила Настя.

– Рассказать о нем. Ну это будет сложно.

Он помолчал, выворачивая на улицу и выезжая на главную дорогу.

– Только мне нужна правда!– заметила Настя.