Под властью чувств 2

Мой вопрос завел детей в тупик.

– Ты думаешь, она нас тоже разлюбит? – спросила моя девочка.

– Ну конечно же, нет! Но ведь может что-то случиться.

– Что? – удивилась Маша.

– Она не человек, ей не могут запретить, как тебе, – сказал Миша, проводя явные параллели между шиншиллой и мной.

И снова у меня мелькнула мысль в голове: ему точно пять лет?

– Нет, Миша, её могут съесть, например, собаки, не такие умные и добрые как наш Даня или кошка, как та что поранила Шушу, когда она ещё жила в другом доме. Шуша может сорваться с высокого подоконника и разбиться, она может съесть отравленный корм, который рассыпают в подвалах для плохих грызунов, да мало ли что может случиться. Наконец её просто может найти какой-нибудь человек. Если он будет добрый, то заберёт её к себе домой и будет заботиться о ней, не зная, что это наша Шуша, по которой мы по ней скучаем. Но это если человек будет добрый, а если нет, вспомни, я рассказывала о её предыдущем хозяине.

Мои слова заставили детей призадуматься.

– Мы её кормим, как ты учила. Я взяла её корм из дома, и он не закончился. А они хотят посадить её в клетку от хомячка. Она маленькая и железная, Шуше не понравится, – оправдывалась Маша.

Миша молчал.

– Согласна с тобой, Машенька, Шуша не полюбит новую железную клетку. Но ведь сейчас она целый день в закрытом рюкзаке. Думаю, ей и там не так комфортно, как в своей витрине. Миша, что ты думаешь?

– Шуша любила свою витрину, это был её дом, – ответил он.

– Вот видишь, – подводила я его к правильному выводу из всего ранее мною сказанного. – А получается, вы забрали её из дома.

– Нас тоже забрали из нашего дома! – порывисто ответил Миша. – Папа бы не отдал нас!

Его слова «из нашего дома» были бальзамом на мою душу, но и укор в его словах я тоже услышала.

Папа! Как бы я сама хотела, чтобы ваш папа был сейчас здесь! Но его здесь нет, и я даже боюсь думать о том, где он и что с ним…

Глава 7

Белов Юрий

Лишь бы успеть!

И снова спринтерский забег, но уже с препятствиями. Только в этот раз параллельно нам двигался огонь, который пытался нас обогнать.

Юля, у которой только что не было сил стоять прямо, пока я завязывал ей платок, рванула на адреналине, увидев пламя. Хорошо, что хоть побежала в ту сторону, которую я указал, несмотря на то, что в том же направлении двигался и огонь.

До поваленных деревьев мы добежали, но и наш враг не отставал.

Я узнал местность, что вселяло уверенность в то, что спасительная вода уже рядом!

Только тут пришлось сбавить темп. Именно здесь надо было быть особенно аккуратным. Помню, как в первый раз не обратил внимания, что в этом месте ровная поверхность земли резко уходит под уклон. Да к тому же этот склон был усыпан поваленными деревьями и валунами с мокрым мхом. Тогда я чуть ноги себе не переломал и как раз приземлился в большую-большую лужу, покрытую ряской по берегу и имеющую стойкий запах болота. Мелкое такое болотце, в котором я сейчас видел наше спасение. Осталось только добраться до этого места невредимыми.

– Юля, аккуратнее, – крикнул я, хватая сестру за руку.

– Я сама! – вырвалась она.

Спорить не стал.

Сам двигался осторожно, помня, что мох на валунах скользкий, а стволы деревьев все в сучках. Всё внимание было направлено на преодоление последних нескольких метров. Когда уже почти пересёк склон, посмотрел вперёд и не поверил своим глазам.

Я был здесь всего несколько дней назад, а балка значительно уменьшилась. Да сейчас это просто большая лужа!

Кинув взгляд за спину, убедился, что огонь вошёл в свою силу и наращивал мощь. Сухие деревья накормили его, и мелкие всполохи, что стелились по где-то сухой траве, преследовали нас раньше, теперь уже ярым пламенем догоняли нас.

Это подстегнуло. И вот я уже почти в низине, рядом с водой.

Эта лужа не спасёт нас! – понял я, сравнив то, что было передо мной, и то, что за спиной.

Сестра замешкалась, постоянно бросая взгляды за спину. Она вместо того, чтобы и дальше аккуратно преодолеть остаток пути, начала паниковать.

– Юля, смотри под ноги, – крикнул я.

Но на последних метрах она всё же споткнулась, зацепившись за какой-то сучок, и полетела кубарем вниз. Слыша её крик, смотрел, как она летит прямо на меня, и попытался поймать её.

В итоге поймал, но поскользнулся на мокрой траве, потерял равновесие, и мы оба оказались в той самой луже. Точнее, я сидел в ней задницей, а сестра была у меня на руках.

Так и просидели несколько минут. Юля, вцепившись в меня, ревела, а я успокаивал её как в детстве.

– Ну Юляша, ты чего, мы же живы.

Сам себе удивился, я так давно не называл её Юляша. В детстве она жутко не любила, когда я называл её так, а мне нравилось, и я всегда использовал именно это слово. Только она уже давно перестала быть «моей Юляшей». За время, проведённое здесь, в лесу, я понял, что от той сестрёнки, которую помнил я, почти ничего не осталось, разве что внешне она ещё была похожа на ту девочку, что выросла на моих глазах: те же светлые волосы, вроде как те же голубые глаза. Но и волосы поблекли, и глаза теперь пустые.

Отмахнулся от ненужных мыслей и сказал всё ещё плачущей сестре.

– Вставай, нужно пройти чуть дальше. Ноги всё равно вымочим, но хотя бы будет вероятность, что огонь не достанет нас.

Попытался поднять сестру, да только не вышло, она вскрикнула и ещё хлеще заревела.

– Юля, нам надо двигаться дальше!

– Я не… могу… нога…, – сквозь слезы, всхлипывая, ответила она.

– Что с ногой? – пытаясь рассмотреть, что там с её ногой.

Ещё бы понять, с какой?

На вид ноги были целы, правда, правая штанина была порвана с низу.

– Зацепилась за ветки? Поцарапала ногу? – уточнил я.

Юля сидела ко мне левой стороной, мне было плохо видно, что там с ногой.

Юля отстранилась и, всхлипывая, почему-то двумя руками ухватив свою правую ногу, попыталась повернуть её. И тут я понял, нога лежит в неестественной позе.