Научи меня спать

– Где же я их оставила?! Что за день сегодня! Я присяду хоть на минуту?!Я у Колкина, сообщу ему.

Пока девушки разбирали шприцы и делились на пары, Мила прошмыгнула за дверь. Куда бежать? По логике, Ник должен бежать вниз и вряд ли через главный вход. Как он догадался, что пора? Значит он ее узнал, доверился ей?

Что это Ник сбежал, Мила не сомневалась – было четыре пациента на прогулке, из них мужского пола только Ник и дедушка, которого она катала в коляске, а тот вряд ли был в состоянии совершить побег.

Мила спустилась в вестибюль и повернула направо. В конце коридора была дверь с электронным замком. Она засомневалась, есть ли электронный ключ у Ника, но все равно прошла туда. Попробовала приложить свой ключ – подошел. Это было складское помещение с множеством мешков.

– Ник, – тихо позвала Мила.

Тишина. Некоторые мешки были открыты, сверху лежали чьи-то поношенные ботинки. Мила невольно поежилась и вышла в вестибюль. Кто-то уже спускался сверху, слышались встревоженные голоса, Мила услышала голос Кейт:

«Я знаю, он важен, доктор, не волнуйтесь».

«Если нас поймают вместе, значит Нику ничего не грозит. А мне? – подумала Мила, и ей стало страшно, – Ничего, папа, наверное, уже подъезжает».

Мила побежала в противоположную сторону от звучащих голосов. Дверь в коридор была не заперта. Плитка, запах хлорки, двери, двери, куда же бежать? Мила почувствовала, как защипало в носу от отчаяния. Она остановилась возле больших дверей, чтобы отдышаться. За ней были слышны голоса –итальянский язык, он был знаком ей немного, ее семья проводили почти все лето в Италии, пока ее не отдали в спорт.

Мужской голос спросил безучастно: «Кто-то вошел?»

«Тебе показалось», – ответил другой.

Мила осторожно приоткрыла дверь: двое пожилых мужчин сидели к ней спиной, но, когда она вошла, они одновременно обернулись и кивнули ей, затем снова принялись за свою работу.

– Я же говорил, что не показалось, я не настолько стар, и в прошлый раз тоже кто-то заходил, а ты меня за дурака принял.

Теперь Мила не сомневалась, что Ник здесь. Он оглядела помещение. Сколько шкафов, полок, книжных рядов, столов! Куда бы она сама спряталась? Мила присела на корточки и увидела Ника под дальним столом. Он закрыл голову руками, похоже ему было не по себе. Мила опустилась на четвереньки и тихо подползла к нему, чтобы не напугать. Ник заметил ее, смотрел со страхом, и, кажется, с готовностью наброситься.

«Только бы не закричал», – подумала Мила и поспешила опустить маску.

– Ник, это я, Мила. Ползи за мной.

Почти у самых дверей они выпрямились и оказались в коридоре. Ник шел медленно, смотрел с недоверием. Мила взяла его под руку.

– Там Шон ждет, – почему-то сказала она, но это подействовало, его взгляд оживился.

«Стой» – шепнула Мила и огляделась. Двери бассейна были открыты, но никого не было видно, она потащила Ника за собой за руку. На его ногах она заметила больничные тапки, передвигался он довольно шумно, но времени сказать ему об этом уже не было. Она надеялась на то, что он сможет найти в себе силы бежать, и что отец уже рядом.

Они добрались до двери в конце коридора, Мила начала бесшумно подбирать ключи. Ник заметно нервничал и, казалось, почти не верил в реальность происходящего. Наконец, один ключ повернулся в двери.

– Не беги, пока я не скажу, а потом побежим со всех ног, – предупредила Мила.

Часть 3

Глава 1

Небо порозовело. Через час рассвет. Я встал полюбоваться утренним небом, город еще не проснулся. Сколько рассветов я встретил в одиночестве, они в каждый раз умело поражали меня своей непохожестью друг на друга. Я впитывал эту красоту годами, но природа умудрилась в очередной раз заставить биться сердце чаще, разлив розовые краски на светлеющем после ночи небе.

Я загляделся на половинку луны, висящую высоко над облаками. Она была похожа на пирожок и медленно плыла по своему вечному пути.

Олли заворочалась, я подошел к ее кроватке и качнул колыбельку, если она проснется, придется отнести ее Ханне, а она, кажется, совсем недавно только заснула. Я любовался сестрой. Она как рассвет, чистая, новенькая часть этого мира. Подумать только, она недавно родилась, а уже обошла своего старшего брата – умеет такую фантастическую для меня вещь – спать. Олли снова сладко засопела.

Я тихо подошел к своей кровати и лег. 17 лет я прожил в нашей родной квартире со своей семьей. Теперь мы начинаем новую жизнь здесь, в Нью-Йорке. Я не могу спать, но мне повезло с моей семьей – они, не задумываясь, улетели со мной в другую страну, оставив дом, имущество, работу, друзей, родных. Ханна рискнула улететь за две недели до рождения своего первенца ради моей безопасности. Мне повезло с моим другом, благодаря Шону ко мне пришла на помощь Мила и ее родители.

Олли завозилась в кроватке затем начала плакать, я осторожно взял ее на руки, и стал покачивать. В комнату вошла Ханна, ее волосы были спутаны, одежда помята, но она улыбалась, у нее сработала радио-няня.

– Спасибо, что покачал ее. Я немного поспала, – она забрала малышку и ушла к себе.

Я старался помогать Ханне всегда, когда был дома, в особенности по ночам, из-за переезда она лишилась помощи подруг и родных.

Дядя Джон проходил стажировку, надеясь получить новую работу. Я же наконец смог устроиться в кафе. Моя давняя мечта сбылась, я мог учиться у профессионалов, к тому же это приносило хоть и небольшие, но такие нужные нам сейчас деньги.

Я прошел на кухню и достал рисовую запеканку с тыквой из духовки. Дядя Джон вошел следом за мной и направился к столу, потирая глаза, высыпал пару ложек быстрорастворимого кофе в чашку.

– Я могу готовить тебе кофе по утрам, – сказал я, – Ты же любишь свежесваренный.

– Все нормально, – отмахнулся он и улыбнулся, – Все наладится, мы уже это проходили, когда ты был маленький, после тебя Олли просто сокровище, она хотя бы спит.

Мы, улыбаясь сели завтракать. С появлением Олли дядя Джон просто светился счастьем, несмотря на недосып, наш переезд и поиски работы.

– Выключался сегодня? – спросил он с интересом.

– Нет, – я покачал головой, – Вчера да, минут на 15, но сегодня я дежурил у колыбельки, поэтому даже не настраивал себя.

– Ничего, теперь нас трое мечтающих о сне, в твоей команде прибавилось.

Мы тихо рассмеялись.

– Жду тебя в машине.

Дядя Джон по-прежнему подвозил меня с утра, это немногое из того, что может напомнить нам прежнюю жизнь.

– Месяц назад я вез тебя в школу, а сегодня на работу. Глазом моргнуть не успею, как Олли побежит в детский сад.

– Я и сам о таком даже подумать не мог.

Перед вылетом Стэп передал мне новый паспорт, понимаю, что он вряд ли был получен законно. Документально мой возраст увеличился на пять лет, поэтому Ханна и дядя Джон автоматически перестали быть моими опекунами. Теперь все документы я мог подписывать сам, это исключало риск попадания в подобные учреждения, плюс нас не могли запугать лишением опекунских прав. Для меня это значило даже больше, чем безопасность. Во-первых, я наконец мог не стесняться несоответствия своего возраста и внешности. Я начал больше принимать себя. Мне не было жаль этих пяти лет, ведь я прожил каждую минуту своей 17-летней жизни, поэтому, по сути, мне и было 22 года. Во-вторых, я наконец, смог найти работу, в статусе подростка это было сделать проблематично.

Мы решили, что пока моя история не забудется, или пока я не научусь спать, дорога домой нам закрыта. Кстати, небольшие результаты у меня уже были. Пару раз в неделю из-за сильной усталости или любого стресса я чувствовал потемнение в глазах и слабость, но уже научился успевать принимать сидячее положение, а один раз умудрился даже лечь. Время вынужденного отдыха увеличилось, но это не было настоящим сном. Во-первых, я все видел и слышал, во-вторых, это состояние настигало меня внезапно, доставляя социальные неудобства. Например, в первый рабочий день от непривычной физической нагрузки я вырубился прямо на кухне. Хорошо, что не держал в руках какой-нибудь только что сделанный замысловатый десерт. К счастью, мне удалось оправдаться, что сильно заболел живот.

Я работал помощником кондитера в кафе "Праноми". Надо сказать я оббивал пороги различных кафе ни один день, всем требовались работники с опытом или хотя бы с образованием. Опыт у меня был большой, но только в пятом кафе управляющий мистер Промс согласился его оценить без подобающих бумажек.

Меня отправили на медкомиссию, которую я прошел за пару часов, жутко волновался за анализы после больничных уколов и питания, я ведь даже не знал, чем меня пичкали, но к моему облегчению противопоказаний к работе у меня не нашли.

Потом была испытательная рабочая неделя, где я работал на подхвате у кондитера. Конечно, не было ничего скучнее быть подающим соль, сахар и другие ингредиенты. Мне хотелось начать творить, но шеф-повар предупредил, что в их кафе есть классические рецептуры, которые они не планируют менять. Работа не требовала много усилий, я успешно прошел испытательную неделю и перешел на должность кондитера.

Су-шефу Невгелю нравилась моя работа, он советовал мне закончить поварские курсы и хотя бы 12 класс, потому что из школы я отчислился со справкой о прослушивании программы 11 классов, которую получили и выслали Ханне родители Милы. Я решил поработать какое-то время, а потом, получить нужное образование. Невгель был всегда добр ко мне и научил многим кулинарным хитростям, о которых я и не догадывался.

Я все больше задумывался о гармонии и балансе всего живого. Я лишен сна и нормального развития организма, но имею рядом людей, с которыми могу это пережить.