Научи меня спать

– За мной?

Она была немного растеряна, посмотрела по сторонам, но доверилась мне и влезла следом. Мы осторожно прошли по деревянному настилу крыши. Звуки музыки становились все ближе. Возле небольшого окна, похожего на чердачное, мы сели на настил. Музыка здесь была слышна чуть ли не громче, чем в зале, мы даже ощущали вибрацию от самых громких звуков.

– Подумать только, мы находимся над самой сценой! А ты не врал, что взял лучшие билеты, – сказала Марта восхищенно и прижалась ко мне спиной. – Брр, а тут холодно.

В зале послышались аплодисменты, ведущий объявил скрипачку.

На улице стало совсем темно, крышу освещал только тусклый фонарь рядом, глаза Марты блестели. Заиграла мелодия скрипки, я постарался вникнуть, ведь это ее любимая музыка. Пальцами в воздухе ловил ритм, потом начал отстукивать его пальцами на коже спины Марты. Когда скрипка замедлялась, я, едва касаясь, поглаживал ее открытое плечо. Марта обернулась и поцеловала меня. Она приняла мою игру и целовала меня, ловя ритм музыки языком. Мне стало жарко, несмотря на уличный холод. Внизу в зрительном зале послышались аплодисменты, Марта смущенно посмотрела мне прямо в глаза.

Признаться, я был изумлен как мы оказались на этой крыше вместо концерта, как это обернулось лучшим прослушиванием музыки для нас двоих. Мы прожили игру каждого инструмента друг в друге. Все началось со скрипки, Марта взяла инициативу в свои руки и двигалась в такт ее звучания. На выступлении контрабаса вел я, во время звучания органа звучали и мы.

Под бурные аплодисменты зрителей, мы, как напроказившие дети, спустились на смотровую площадку, а затем прошли в лифт. Нас выпустил в фойе служащий, и я незаметно дал ему еще несколько купюр, все-таки мы находились на крыше слишком долго для любования закатом.

Щеки Марты пылали.

– Больше всего я аплодирую контрабасу, – сказала она, – Моего мужчину было не узнать! – и добавила, – Я буду немного грустить оттого, что это был лучший концерт в моей жизни, лучше и быть не может.

– Будет лучше, – пообещал я.

– Нет, знаю, что нет.

Глава 5

– Ник, принеси овощи со склада, там два ящика картофеля и морковь в мешке, – крикнул мне мистер Промс.

– Да, хорошо. – ответил я автоматически.

Но затем задумался – в мои обязанности не входит подобное, я кондитер, а не подсобный рабочий. Я начал злиться, не решаясь возразить ему. Смогу ли я быстро найти работу, если меня уволят? Нам сейчас, как никогда, нужны деньги, дядя Джон еще не закончил стажировку.

– Быстрее, Ник. – услышал я.

Я снял фартук и отправился на склад. С высокой полки вытащил один ящик, пыль высыпалась мне прямо в лицо. Стало труднее дышать, голова привычно закружилась. Отключка. Хорошо, что здесь, меня никто не увидит.

Я сел на пол и, кажется, спустя вечность, услышал шаги и крик мистера Промса:

–Ник, где тебя носит? Эй, что это с тобой?

Я сделал над собой усилие и стал подниматься с пыльного бетонного пола склада.

– Все уже нормально.

– Похмелье? Мне такие работники не нужны. Еще одно замечание, Ник, и твою зарплату придется урезать. Оставь эти ящики, я попрошу Дэниела, но завтра чтобы я такого не видел!

После работы я сел на велосипед, свернул на каменистую дорожку, чтобы немного посидеть в парке, отдохнуть на воздухе и подумать.

Перед самым въездом в парк колесо моего велосипеда наехало на большой камень, торчащий из земли. Я пытался вырулить, но свалился с велосипеда на бок. От неожиданности даже не успел подставить руку. Так и упал на каменистую землю, ударившись щекой плечом и бедром. Я был в таком отчаянии, что выругался так, как никогда раньше. Попытался сидя поднять велосипед – нет сил и желания. Я снова бросил его с отвращением на землю и положил голову на руки. Останусь здесь пока.

Мимо меня в парк прошла женщина с маленьким ребенком, наверное, она смотрела на меня, но я отвернулся в сторону, чтобы она не заговорила со мной. К счастью, женщина спокойно продолжила разговаривать с малышом, проходя мимо.

Скоро стемнеет, может быть сейчас, а может быть позднее. Какая разница?! Недалеко от меня несколько улиток на камне. Зачем они здесь? А я зачем?

Через некоторое время я с трудом встал, не отряхивая одежду, поплелся домой. С трудом тащил за собой велосипед, кажется, колесо сломано. Или что-то во мне.

Я остановился на перекрестке, чтобы пропустить машины. Мимо пронесся грузовик с рекламой колбасы на кузове. Рекламный баннер оказался великоват и голову известного повара, рекламирующего этот продукт, отрезали на фото по самую шею. Выглядело это довольно смешно и нелепо. Неожиданно для себя я улыбнулся и впервые подумал о том, что раньше даже не приходило мне в голову.

Новую мысль я радостно нес в голове, в воображении представляя ее в мельчайших деталях, и она нравилась мне все больше и больше.

Абсолютно с другим приподнятым настроением я вошел в дом.

– Ты поздно сегодня, – дядя Джон сидел за столом на кухне со своим привычным кофе.

– Велик сломался. Как твоя стажировка?

– Удачно, надеюсь, меня скоро оформят на постоянную работу и назначат зарплату. У тебя как на работе?

– Заставляют таскать продукты со склада, десерты банальные, и ни шагу от их рецептуры.

– Хочешь найти что-то получше «Праноми»?

– Меня никуда больше не возьмут.

– Но сейчас у тебя уже есть некоторый опыт.

Я умылся в кухонной раковине, открыл холодильник и тут же закрыл его, меня переполняла энергия, я не мог держать это в себе. Сел за стол напротив дяди Джона.

– Я хочу открыть свое кафе. – объявил я.

– Свое кафе? – повторил дядя Джон.

– Ну пусть не кафе, пусть кондитерскую лавку, да хоть витрину где-то снять. Что угодно, лишь бы не это все!

– Мм, что Ханна говорит? – спросил дядя Джон, откусывая бутерброд.

– Она не знает, я захотел этого сейчас.

– Для бизнеса нужны финансовые вложения.

– Это я понимаю.

– Свободных денег у нас нет, ты это тоже понимаешь?

– Я начну с малого, пойду завтра по кондитерским лавкам, может удастся договориться о сотрудничестве.

– Значит, ты увольняешься?

– Да. – сказал я твердо.

– Ладно, – дядя Джон вздохнул, – Мы справимся, в конце концов, я скоро выхожу на работу, в крайнем случае, продадим машину.