Оля плюс Паша. Бывшие

Чем ближе подхожу к двери, тем меньше остается решимости. Маленькая девочка внутри меня упирается и капризничает, призывая остаться дома и отправить на встречу с Пашей сестру. Кое-как отмахиваюсь от этой идеи и твердо решаю идти до конца.

Выхожу за ворота и иду к Пашиной машине. Сам Грозин стоит рядом со своим танком, оперевшись на капот. Две сумки, набитые вещами стоят там же. Пока иду, рассматриваю его в поисках…

«Нечего там искать, прекрасно он выглядит. В любимом пиджаке и джинсах, небритый, в чуть помятой рубашке, а в остальном… ни следа переживаний».

– Спасибо, что привез. Я… У меня времени мало совсем – ковыряю носком ботинка мерзлую землю. – Учеба, работа, все такое.

– Рад за тебя, молодец. Надеюсь, я ничего не забыл – буднично, словно мы чужие, отвечает Павел – если забыл, позвони, скажи, где искать.

– Не грузись, у меня все есть. Вообще, не стоило беспокоиться. Я пошла.

«Развернуться и уйти – повторяю себе несколько раз, но оторвать ноги от земли не получается».

– Пока, Ляль, – не мешкая ни минуты отвечает Павел – у тебя все будет хорошо.

Говорит искренне, без тени грусти в голосе… А я стою как дура…

«Все? – обрывается внутри, когда Грозин разворачивается и открывает водительскую дверь».

Все… Надежда и разочарование.

«Это конец – щелкает в груди».

Беру сумки в руки и, гордо вздернув голову, разворачиваюсь и иду к калитке.

За спиной раздаются торопливые шаги Грозина. Уедет. Не поможет донести тяжелые сумки, не подождет, пока дойду до дома.

Все правильно.

– Ляль, может помочь – летит в спину.

– Большая девочка, справлюсь. – отвечаю, не оборачиваясь и не сбавляя шага.

«Тверже шаг, спина прямая – твержу себе, словно на уроке танцев – носочек тянем».

Выдыхаю, только услышав щелчок калитки. Сумки летят на землю, а я зажмуриваюсь и прислоняюсь спиной к ледяному металлическому забору.

– Ты совсем с ума сошла?! – раздетая выскочила.

Сестра бежит ко мне навстречу, а я так и стою, прилипнув к металлу. Рев мотора, шорох шин… Грозин уехал и почему-то от этого еще больнее, чем тогда, в квартире.

– Он уехал – выдыхаю со всхлипом.

– Кто?! Ляль?

– Паша – ухмыляюсь и бессильно развожу руки – вещи мои привез, чтобы не мешались.

–Чтоб у него все колеса отвалились! – злится Сашка – Давай в дом, простынешь. Сумки оставь! Я сама.

– Я согласна – игнорирую причитания сестры – пожалуйста, пусть Алекс поспрашивает насчет работы. Хорошо?

Глава 13

Павел Грозин

Теплый коньяк обжигает горло и, скатываясь в желудок только усиливает противное чувство тошноты. Должно же быть наоборот? Выпил, и похорошело, и жизнь уже не кажется такой бессмысленной и серой?

«Сломалось что-то, не работает – тру лицо и ничего не чувствую. Замерзло, онемело».

– Лимончик? – пальцем толкает ко мне тарелочку Томский.

– Не-а – отмахиваюсь я, а сам не отрываясь смотрю на подиум.

Там в дыму, под модный молодежный музон извиваются девочки. Отвлекает. Плавные движения заставляют блестящие ниточки костюмов переливаться на идеальных телах, блестки и стразы играют в неоновом свете, намертво притягивая мужские взгляды. Сознание плывет, но забыться не получается.

Ника сегодня тоже танцует. Злая. Чуть вытягиваю шею, чтобы рассмотреть ее в третьем ряду. А как она хотела? Это в своем городе она была звездой, а в столице…

«Девочка не из тех, кто сдается – ухмыляюсь, наблюдая, как она стекает с пилона».

Старается, наклоняется так, что кружевное белье не в силах скрыть ее прелести. Пошло раздвинув ноги, трясет задницей перед захмелевшей публикой. Фокусирую зрение и цепляюсь за ее ярко-рыжий хвост.

«На кой хрен я ее с собой приволок? – проскакивает в голове. – Ну, случилось по пьяни, утром протрезвел и ушел?»

– М-м-м, не девочка, а чистый секс – слышу слева от себя голос Геры Томского.

– Выбирай любую – делаю широкий жест, и заплетающимся языком продолжаю – блондинку, брюнетку…

– Вон ту рыжуху – лыбится Томский, и я трезвею.

– Подумай еще – подмигиваю ему и продолжаю наслаждаться Никиным танцем.

Даже как-то отпускает. Делаю глубокий вдох и тянусь к цитрусовой нарезке.

«Не надо было ее тащить в столицу».

Музыка меняется, свет гаснет… остается одно ярко-красное пятно в центре зала.

– Дошли до горячего – поворачиваюсь в сторону Томского и кивком указываю на подиум – сейчас стриптиз будет.

– Полный? – хрипит Томский.

– Самый что ни на есть трешовый – салютую шотом с коньяком я.

Гера расстегивает верхние пуговицы на рубашке и, развалившись на диванчике, устремляет взгляд на фигуристую красотку, что виляя бедрами, идет к шесту.

«Поплыл мужик – отмечаю про себя, да только не смешно. Я месяц назад так поплыл… Поплыл и приплыл».

Расстегиваю рубашку, вспоминая, что надо было бы домой заскочить после… Не смог… Казалось, всего-то, собрал Лялькины вещи, а ощущение, что сам переехал. Отвез сумки и сразу в клуб.