Оля плюс Паша. Бывшие

Улыбаюсь, видя, как сестра ерзает на стуле от нетерпения и ждет подробностей. Держу театральную паузу. Под пристальным Сашкиным взглядом вылавливаю из тарелки кусочек курицы, и отправляю его в рот, а после, едва прожевав, начинаю свой рассказ.

– Вот так, Саш. Им как раз была нужна такая, как я: молодая, с активной жизненной позицией. – Гордо поднимаю вверх ложку, завершая свой монолог. – Теперь я сотрудник канала. Первые две недели со Стасом покатаюсь, а после уже одну в поля выпустят.

– А ты не будешь уставать? Вот так мотаться по городу? – осторожно уточняет Саша.

– Систер, без паники, я все продумала. Во-первых, скоро лето, а это тепло и солнце. Будет получаться что-то вроде прогулки. С собой буду брать перекус, а на обратном пути заезжать в какое-нибудь кафе. Во-вторых, шеф – знакомый Алекса, зверствовать не будет и против моего положения ничего не имеет. Наоборот, сказал, что матери-одиночки – самый мотивированный персонал.

– Смотри, конечно, но…

– Все отлично – успокаиваю сестру – врач уверен, что все у меня идет замечательно. Поводов для беспокойства нет.

Сашка не верит. По глазам вижу, что переживает, но я не сдамся, только не сейчас. Я справлюсь, должна. Докажу всем, что я не маленькая девочка.

Вдоволь наболтавшись с сестрой, я возвращаюсь к себе в комнату. День сегодня, конечно, особенный, но сессию никто не отменит. Достаю учебники и сажусь за лекции. Сил, хоть отбавляй, энтузиазма не меньше. Отрываюсь от тетрадей только через два часа, когда глаза начинают слипаться. Ловлю себя на том, что листаю книгу, а запомнить основные виды репортажей не могу.

– Скукота-а-а! – зеваю, после того как десять раз прочла одно и то же предложение.

Откидываюсь на спинку кресла и словно маленький ребенок, кручусь на нем, как на карусели. Запрокидываю голову, смотрю в потолок.

«Надо будет потихоньку обустраивать детский уголок – отталкиваюсь ногами от пола, вращаюсь на кресле в разные стороны, присматривая лучшее место. – У окна? Поближе к стене? Наверное, так, ведь надо будет проветривать комнату».

Мысли стройной веерницей ползут в голове, я размышляю, визуализирую, составляю списки…

– Черт! – выскакивает у меня и все планы рассыпаются как песок.

Причина?

Я сейчас смотрю на нее. Смотрю туда, где за комодом, виновато прижавшись к стене, ютятся две большие Грозинские сумки с вещами.

Моими вещами.

В тот день решила, что достаточно с меня впечатлений и не стала из даже открывать. Потом были дела, учеба, поиск работы… Ладно, не буду врать. Практически каждый день я смотрела на сумки, убеждала себя, что их надо разобрать и… откладывала. Казалось бы, что проще, открыть, достать вещи?

– Свои, Ляль!

Но для меня это было чем-то вроде ящика Пандоры… Открыть, достать то, что помнит время… Наше время… Четыре года счастья…

– Моего счастья, – сразу уточняю.

Становится жарко. Я стягиваю с себя толстую кофту, решительно встаю со стула и направляюсь к сумкам.

«Сейчас, или никогда – даю себе установку».

С осторожностью сапера дергаю бегунок молнии и медленно тащу его в сторону.

«Вот так, не спеша… Главное – никого не жалеть».

Заталкиваю поглубже эмоции и аккуратно раскладываю вещи по полкам. Грозин действительно привез все, ничего не забыл и не перепутал. Даже обидно. Собрал все фотоальбомы и безделушки: статуэтка кошки, копилка, ночник… Ищу глазами то самое фото с комода и не нахожу. Все-таки забыл? Или… Да, нет, конечно, забыл. Я ушла и он, наверное, бросил его куда-нибудь в дальний ящик или разбил.

«Разбил – щемит в груди. – Это же Грозин».

Убираю альбомы на самую верхнюю полку в шкафу и со всей силы хлопаю дверцей. У меня сессия на носу и на работу завтра, а месяцев через шесть, у меня родится ребенок. Вот, о чем должны быть мои мысли, а не о каких-то фотографиях.

– Молодая, с активной жизненной позицией? – повторяю слова начальника. – Надо соответствовать!

С эти мыслями я отправляюсь на кухню, чтобы сделать себе маленькую чашечку кофе.

Глава 15

Лялька

– Так, звезда эфира, поднимаем попец и погнали! Давай, давай, там какую-то инсталляцию историческую осквернили, и шеф требует это дело освятить. Покажу тебе еще один журналистский прием и все, завтра с чистой совестью отпущу в свободное плавание!

– Может осветить? – разбираю Сашкин бутерброд, отделяю семгу от авокадо.

– Нет, Ляль, именно освятить – ржет Стас – там план-схема чёрт-те какого века, без Божьей помощи никак.

– Раз такое древнее, значит, полчаса ему уже не навредит, а у меня беременный режим – бубню я и открываю питьевой йогурт.

Стас разводит руками, мол святое, не претендую и садится со мной рядом.

– И как только наш Саныч тебя взял, он же за «полное погружение в рабочие процессы».

– Понравилась – подмигиваю коллеге – я тоже за полное погружение. Вот рожу и начну погружаться.

– Если муж разрешит – вставляет пять копеек Степан.

– Мне проще, я сама себе муж – отвечаю, заглядывая в горлышко бутылки с йогуртом.

Стас хлопает в ладоши, бурчит себе что-то под нос и переключается на коллег. Рассматриваю его, вроде умный парень, но поведение… Словно из циркового сбежал. Помню, как не понимала его радости, что две недели «светить лицом» в камеру буду я.

А потом присмотрелась внимательно, и как поняла! Рваные джинсы, раритетная толстовка с изображением рок-группы! Серьезно?

Телефон, вибрирует, оповещая о новом уведомлении. Привстаю на стуле, вытягиваю его из заднего кармана джинсов и тычу в экран. Сообщение от сестры: «Ты уже съела полезный бутерброд? Йогурт?»

Одним пальцем набираю в ответ «Да», отправляю и зову Стаса. Он уже закончил спорить с монтажниками и теперь подпирает косяк на выходе из студии.

– По коням? – толкаю коллегу.

Йогурт я и в машине допью.

– Погнали, мелкая! – приобнимает меня за талию, а у меня глаза на лоб лезут от такого поведения.

Историческая инсталляция, так называлось то, что сломали какие-то хулиганы. Выглядело… как 3Д схема из искусственно состаренного металла, похожего на медь. Домики, тропинки, хозяйственные постройки… Пока я ходила вокруг и пыталась понять, что в этом всем древнее, Стас отснял видео, отправил его монтажникам и принялся с кем-то болтать по телефону.

– Ну, что мелкая? Налюбовалась? – Подкрался он сзади – тогда поехали, сделаем настоящий репортаж. Готова?

–Давай! – воодушевляюсь я, устав от унылых памятников прошлого – А далеко? Что-то серьезное, да? Случилось? Ну скажи, Стас!