Первый закон рая. Книга I

Остаток ночи я взывала к Богу и просила прощения за все страшные мысли, за нелюбовь к себе, за то, что стыдилась своего тела, за презрение ко всем мужчинам и желание им отомстить.

Я молилась и просила помочь мне стать лучше, чище, чтобы горечь вышла из моего сердца, чтобы я поняла, почему я так живу и зачем так страдаю, и чтобы наступило облегчение. Я молилась, чтобы жизнь моя каким-то чудом изменилась, и чтобы я перестала сидеть в своей мастерской с утра до поздней ночи.

Я молилась, чтобы не быть зависимой от работы и иметь много денег и свободного времени, путешествовать, быть окруженной красотой, хорошими людьми, радоваться своему отражению. Мне хотелось лежать под пальмой с бананом в руке и ничего никогда больше в жизни не делать!

Я вдруг почувствовала себя достойной получить все это. После стольких лет напряженного труда, учебы и ущемления себя во всем я готова была принять полное благополучие, я готова была превратиться из Ломовой Лошади в настоящую Королеву.

Рано утром, в полуобморочном состоянии, я вошла в спальню и провалилась в сон…

А потом начался поиск себя, и однажды вечером, через несколько месяцев, я лежала в номере отеля после «Школы Коучинга» и размышляла о смысле жизни.

В какой-то момент перед глазами встал огромный открытый сундук с драгоценностями. Ожерелья, кольца, цепи игриво переливались, испуская яркий разноцветный свет. Свет излучал тепло и пронизывал все мое существо – оно наполнялось умиротворением, состоянием полного блаженства и спокойствия.

– Этот сундук – моя жизнь, – сказала я сама себе, и от этого осознания наполнилась счастьем. Потекли слезы благодарности, благодарности не обычной – осознанной и страстной. Вся моя жизнь пробежала перед глазами, и КАЖДОЕ событие я увидела как бесценную драгоценность. Мне все стало ясно – СМЫСЛ ЖИЗНИ ЕСТЬ САМА ЖИЗНЬ.

В этот момент меня пронзила Любовь – нет, не та, которую испытываешь к любимому мужчине или родителям и детям, это была Любовь к Себе, к собственной Жизни.

И тогда мне захотелось писать… Мне захотелось оставить это наследие, этот бесценный опыт Ненависти и Любви – Жизни обычной женщины.

Я сказала себе, что напишу книгу о серьезных женских проблемах и путях их разрешения в легком, юморном стиле, и это будет долг благодарности Жизни и Богу, который я отдам через тех ломовых лошадок, которые хотят все изменить и нуждаются в поддержке.

«Смысл жизни в самой жизни, – сказала я себе. – А раз книга о моей жизни, значит, книга и есть смысл, и отдавая, делясь своим самым сокровенным, я получу бесценную пользу, потому что буду развиваться во всех направлениях, как интеллектуально, так и духовно, и это поможет моим изменениям. А еще я заряжусь бесценной энергией от тех эмоций, которые испытаю, когда книга кому-то поможет. И если я добьюсь (а я так и сделаю), чтобы книга увидела Мир и стала успешной, то я достигну и материального признания. Ведь так устроен Мир».

И я стала писать… Нет, не сама, а с помощью своего нового замечательного окружения, с его сильной поддержкой. И чем больше я писала, тем сильнее и лучше изменялась моя жизнь.

Прошло шесть лет с той ночи… Шесть прекрасных лет вдохновения. Первая книга написана, все желания исполнены, и я даже могу лежать под пальмой с бананом в руке и ничего больше в жизни не делать, но ведь желания как облака – плывут себе и плывут, изменяя форму и порой – окраску…

Глава II. Земля

– Козёл! – с ненавистью выкрикнула я и грохнула кулаком об стол. Брошенный телефон отлетел на самый край и едва не свалился на пол. Острый ком мимолетно подкатил к горлу, и едкие слезы хлынули по щекам. Обида грызла, хотелось упасть на кровать и забиться в очередной истерике.

Как назло, кровати поблизости не оказалось – я сидела за рабочим столом в мастерской. Здесь можно было лишь броситься на пол и развалиться между манекенами на разбросанных кусках бумаги и картона или залезть на высокий стол и рухнуть на рабочие инструменты.

Невозможность растянуться во весь рост и дать ход истерике бесила еще больше: «Что ж это за жизнь такая?! И нареветься как следует нельзя! Вот сейчас возьму и брошусь на пол!» Я резко сделала движение вперед, но, посмотрев вниз, остановилась.

«Нет уж, лучше отревусь я здесь, в своем любимом и удобном кресле, ведь оно, как верный друг, уже столько лет свидетель моих жалоб и истерик!»

Громко рыдая, я приняла привычную позу – согнутое тело, голова на сложенных руках. Мысли о несчастной судьбе-злодейке, как наводнение, захлестнули разум, а черные тучи негативных эмоций сгущались в моей ранимой, истерзанной душе. Обида, горечь, злость и главное, жалость – беспощадная, съедающая жалость к себе – одинокой, уставшей, измученной работой и заботами, к себе, растолстевшей, обезобразившейся и утратившей красоту.

«Одна! Всегда одна! Верней – опять одна! Очередной козёл убрался год назад, и вот теперь, когда я так нуждаюсь в помощи, – нет рядом никого!

И как это могло случиться? И почему со мной? Я что, хуже других? Честная, ответственная и работящая… Не то слово «работящая» – настоящая ломовая лошадь! Почему же мне так в жизни не везет? Все их вина! Этих толстокожих, непробиваемых, тупых осеменителей, не способных ни на что другое, ленивых трутней и безответственных животных.

Где же они – настоящие мужчины: заботливые, верные, умеющие содержать семью, любящие своих детей и жену? Где же они – истинные джентльмены и кавалеры, о которых пишут в книжках? Видать, повымирали все, как мамонты и динозавры.

Нет, они есть только в сказках про «серого бычка», верней про «серого козла», а в жизни – одна лишь размазня и маменькины сыночки, а также алкоголики, лгуны и бабники, а еще насильники и извращенцы, и твари, бьющие детей и жен, – уроды, одним словом, все!

Да, да, уроды, но еще и классные притворы – все настоящие актеры! Распустят хвост под стать павлинам и начинают завлекать: внимание, подарки, рестораны, а как поют-то (пташки сраные!) прямо пенье соловья! А то еще оставят под подушкой любовное письмо на несколько страниц (писаки драные!), или в обнимку под луной мечтать о будущем возьмутся (романтики хреновые!), и посочувствуют, и пожалеют, при случае отвагу проявят (рыцари поганые!), и, что ведь самое обидное, заставят тебя, дуру, верить, что ты Принцесса, а не!..

И вот готова ты, как утка с яблоками на праздничном столе, – влюбленная и страстная, способная на все ради него… а дальше что? А то, что сказка кончилась и маски сброшены – принц превратился в злого чародея, воткнул нож с вилкой в жертву и начал резать на куски!»

Картина с жареной уткой ярко нарисовалась перед глазами, и, словно сорвавшись с цепи, меня яростно поперло…

«С каким бы удовольствием сняла б штаны со всех, поставила бы задом и выпорола бы плетью всех подряд! Или колючей проволокой в пучок связать всех гадов и пнуть с обрыва – пусть летят! Или устроить бы охоту – злодеев привязать к летающим шарам и, как по уткам бы, из лука – пусть потечет у каждого в испуге по штанам!»

От представленных картин я через слезы рассмеялась. Стало чуть легче, и мысли приобрели новый оттенок.

«Конечно же, я не злодейка, чтобы стрелять по мужикам, но!.. Ведь обидно, мочи нету! И как же верить хочется мне в это, что есть Он где-то там на свете, пусть даже на другой планете, – тот самый настоящий: семейный, верный, любящий, отважный, заботливый, воспитанный, прекрасный!»

Не поднимая головы и изредка всхлипывая, я, окончательно измученная, стала проваливаться в сон. Душевная боль притупилась, печальные мысли плавно перешли в дремотные фантазии, и я ощутила невесомость.

Вдалеке появился яркий свет. Он медленно приближался, постепенно превращаясь в голубой шар, похожий на нашу планету.

Земля, словно сувенирный глобус, была маленькой и могла поместиться у меня на ладонях. Я протянула руки и, приблизив эту живую игрушку к глазам, стала рассматривать ее поверхность – планета завораживала своей необычностью и красотой.

По воздушной, прозрачной массе медленно плыли белоснежные облака со сменяющимися под ними узорами. Цветовые гаммы морей и океанов переходили в разноцветные рельефные оттенки островов и материков с дремучими лесами, извивающимися реками, солнечными пустынями и белоснежными макушками гор.

Руки почувствовали холод от ледяных просторов и жар от палящих пустынных песков. Где-то дули ветры и бились волны, где-то сверкали молнии и шли дожди, а где-то шумела жизнь мегаполисов. Планета напоминала живой орган, и я вдруг осознала:

«Она такая же, как и я, только другой формы и другого уровня сознания, но мы одинаковые – мы обе живые!»

– Мы с тобой одной крови, – подтверждая мои мысли, раздался незнакомый голос.

Я тут же вспомнила мультфильм «Маугли» и спросила:

– Это кто?

– Это я – Земля, и ты права – мы обе живые и неразрывно связаны между собой. Я – райское место для человечества, и я люблю вас, люди! Я живу для вас, для вашего благополучия. Мало тех, кто знают об этом и позволяют себе жить в наслаждении, как должно бы быть.

Планета замолчала, и что-то ласковое прикоснулось к моим рукам, разливаясь нежными струйками по пальцам и приятно стекая в центр ладоней.

Каждая клеточка рук стала наполняться блаженным ощущением умиротворения. Оно быстро переходило во все тело, и я оказалась в необычном состоянии мира и любви, которое не поддавалось никакому описанию.

– Смотри! – вновь заговорила Земля и, как в компьютерной графике, тут же из шара преобразилась в плоскую круглую поверхность с едва заметным прозрачным куполом, внутри которого медленно перемещались оба светила.

– Но ты ведь круглая, а не плоская, – удивилась я.

– Я такая, какой ты меня представляешь. Не думай, просто смотри, что я тебе покажу.

Планета стала увеличиваться, и я медленно «поплыла» по пространству, где сменялись день и ночь, разглядывая распростертые куски суши и воды.

«Какая же она красивая, – подумала я, пролетая над лазурного цвета океаном. – Интересно, где же я лечу?»

Внизу показалась песчаная равнина, уходящая за горизонт.

«Это точно Африка, я над Сахарой… хотя может, над Австралией? Там тоже должно быть все в песках…»

К неожиданной радости, показался родной «сапожок».