Тебе, мой сын. Роман-завещание

Немало аварских поселений в Закаталах Азербайджана, где аварцы, овладев азербайджанским языком, по всем признакам быта стали похожи на азербайджанцев. А сколько осколков грузинских племён, пленённых при набегах аварских и казикумухских ханов, приняло ислам и осело в горах Дагестана? Ещё недавно, во времена господства в Аварии нуцал-ханов, тысячи угнанных с родины грузин оказались в рабстве у аварской знати. Даже в начале XIX века на землях нуцалов около Хунзаха было более десяти селений, жители которых состояли из чистокровных грузин.

Аварское население высокогорных аулов – Цунта и Цумада, Нижние Хвараши, граничащих с Грузией, были в самых близких дружеских отношениях с соседями. У них были земли общего пользования – пастбища для скота, рынки, на которых шла меновая торговля. Грузины и аварцы приходили на помощь друг другу, если случались беды и нападали враги. Аварцы этих селений женились на грузинках и выдавали замуж за грузин своих дочерей, ибо религиозные и национальные чувства у тех и других не отличались устойчивостью.

Существует версия о грузинском происхождении дидойцев, проживающих в Цумадинском районе Аварии.

Что касается религиозных культов, то на Кавказе опять же, как нигде в мире, можно было отыскать все существовавшие в мире религии, начиная от идолопоклонничества, поклонения силам природы, небесным светилам, огню и кончая единым Богом.

Языческие обряды долго сохранялись у горцев Кавказа, и особенно у дагестанцев, вплоть до наших дней. В регионах, граничащих с Азербайджаном, Арменией, в захолустных уголках можно было найти развалины храмов огня, встретить символы огнепоклонничества. Среди высокогорных разрушенных селений Аварии, граничащей с Грузией, и в наши дни находят остатки христианских храмов и надгробий с высеченными на них крестами.

В северо-западных районах, граничащих с равнинной частью, в предгорных и горных аулах, когда-то подвластных Хазарскому каганату, можно было отыскать следы другой религии – иудаизма.

Во второй половине VI века усилившиеся арабы после покорения многих сопредельных стран двинулись в сторону Дагестана. Полководец Салман ибн-Раббия во главе четырёхтысячного отряда подошёл к Дербенту, взял его в осаду и через некоторое время, прорвав оборону, ворвался в город.

На помощь дербентцам из своей столицы Семендер, которая находилась рядом с Дербентом – около Тарков, поспешил хазарский каган (царь). Хазары одолели арабов. Арабы бились до последнего. Сорок человек из последних воинов ислама во главе с Салманом были убиты. Их могилы – кырклар – сорока праведников, с надгробиями до сих пор сохранились на древнем кладбище Дербента.

В начале VIII века халиф Гашим посылает на Дагестан сорокатысячный отряд во главе с полководцем Саидом ибн Амиром и своим братом шейхом Абу-Муслимом. Гарнизон Дербента, в котором утвердились после Салмана хазары, состоял из трёх тысяч человек. Храбро сопротивлялись дербентцы и, быть может, выстояли бы, несмотря на значительное численное превосходство противника. Но судьбу города и Дагестана в целом решил перебежчик. За крупную мзду он показал арабам подземный ход, который вёл из господствующей над городом крепости Нарын-Кала в горы. В течение ночи арабы по потайному ходу вторглись в крепость, перебили стражу и овладели дворцом. С восходом зари они распахнули железные ворота Нарын-Калы и лавиной двинулись с горы на магалы Дербента, расположенные ниже. Защитники города хазары вынуждены были спасаться бегством. Владетель Гунмункского (Лакского) царства, узнав о победе арабов и бесчисленности их войск, отправил к Саиду ибн Амиру и шейху Абу-Муслиму посольство с дарами и заверением на согласие принять ислам.

Арабское воинство поспешило к столице лакского правителя и было принято с почестями. К названию столицы – Гунмунк (страна гуннов) арабы сделали приставку «гази» (поборники веры), и стало с тех пор городище называться Газикумух.

В летописи Мухаммеда Рафи, составленной в XIV веке, говорится, что до прихода в Страну гор арабов обитателями этих земель были идолопоклонники с дикими нравами. Арабский историк М. Абави пишет, что управлялась страна лакцев шамхалом, от слов «шах» и «магалы», что по-персидски означает – царь района, области.

Саид ибн Амир оставался в Казикумухе до тех пор, пока всех жителей не обратил в ислам и не построил в городище Джума-мечеть (соборный храм). А шейх Абу-Муслим с частью воинов по Чохской дороге двинулся в Аварию, насаждая мусульманство в селениях, встречающихся на пути.

Абу-Муслим покорил часть Аварии и назначил её правителем Амир-Ахмада. До арабов Аварией правил нуцал Суракат. Сын Сураката бежал в Тушетию (Грузию), где собрал большое войско и осадил бывшую столицу аварцев – Хунзах. В сражении с аварцами и тушетами пал Амир-Ахмад. Но в конце концов воинственные аварцы были покорены арабами и приняли ислам.

В то же время нижняя, приравнинная часть Аварии наряду с идолопоклонничеством исповедовала иудаизм, насаждённый в части Дагестана хазарами. Например, аварцы аула Араканы считались иудеями. Согласно другому арабскому историку Масуди народы Верхней Аварии – ревностные христиане. Продолжая повествования об аварцах, Масуди отмечал, что при завоевании Персии арабами царь Иездегард спешно отправил казну вместе с золотым троном в Аварию, а затем следом поспешил сам. В дороге царь был убит. Посланник персидского царя в сопровождении войска прибыл в Хунзах, где сделался властителем трона и шахской казны, назвав себя Сахиб аль-Серир.

Титул аварских правителей «нуцал» некоторые историки считали производным еврейского слова «носе» (глава, главный). Сами же аварцы считают, что это слово произошло от аварского слова «нуего», что означает «сотенный».

Некоторые родовые династии Казикумуха, ушедшие корнями в минувшие века, старались приписывать себе благородное происхождение от бывших правителей. Так, например, известный в Казикумухе род Сеид-Гусейновых считали берущим начало от Саид ибн Амира – брата арабского халифа Гашима – потомка Корейшидов, из которого происходил пророк Мухаммед. Современные историки пытаются отрицать этот факт. Хотя вероятность трудно исключить, если учесть, что Саид ибн Амир некоторое время правил Казикумухом.

Как видишь, сын, всё вышесказанное даёт основание считать, что Дагестан – не просто хранилище исторических, археологических и этнографических сокровищ, но и живой институт языков и наречий. Изучать Кавказ, и в особенности Дагестан, – значит изучать историю и этнографию почти всего человечества. И те, кто занимался этим благородным трудом десятилетиями, пришли к выводу, что не исчерпать бесценных шедевров, которыми полнится каждый уголок этого удивительного края.

Родословная памяти

Мой отец Ибрагим Давыдов – уроженец аула Хуты бывшего Лакского округа Дагестана.

Аул этот, в отличие от других дагестанских селений, по-видимому, был не так уж стар, потому что расположен в котловине вокруг небольшого озерца и источника ключевой воды. Через центр аула пролегала дорога, ведущая из Кумуха (столицы) в Аварию. Сказала «не так уж стар» потому, что старые поселения в горах строились на крутых горных склонах, скалах как крепости, чтобы подступов к ним ни с какой стороны не было, а если и был, чтобы его в случае надвигающейся опасности можно было заложить и отбиваться от тех, кто явится с оружием.

По рассказам стариков, которых я в юности застала в живых, аул этот вырос из хуторка. Первопоселенцем его был грузин, скорее всего хевсурец (хуту), то ли пленный, то ли беженец-кровник, который поселился здесь по воле хана и занялся возделыванием земли.

Лакский учёный-философ Курди Закуев говорил мне, что прадед моего отца – Кинча происходил из его рода, как и члены другого отделившегося некогда рода Таркнаевых. Кинчаевы, Читаевы и несколько других семейств переселились из Казикумуха в Хуты позднее. Этот «медвежий угол» до революционных событий, охвативших весь Дагестан, особых волнений не испытывал. Казикумухские владыки вплоть до Сурхайхана и последнего из них – Аглархана – жесточайшего правителя, дослужившегося в русской армии до звания генерала во время Кавказской войны, поддерживали мирные отношения с вольными обществами Аварии – Чоха, Согратля, Мееба. В мирные времена с аварцами этих поселений лакцы водили куначество – женились на аварках, выдавали своих дочерей за достойных аварцев, а в случае нашествия врагов объединялись для общей борьбы.

От Казикумуха – древнего городища владетельных шамхалов – селение Хуты было расположено, как и прочие подвластные аулы, на небольшом расстоянии. Но в отличие от других, которые были на виду у кумухцев, Хуты был укрыт высочайшим и крутым каменистым перевалом, расположенным в двуречье. Подниматься и спускаться с него можно было только по узкой, петляющей по отвесному склону дороге. По этому кратчайшему пути к Кумуху каждый четверг, а то и в будни спешили чохинцы с плетёными корзинами, навьюченными на ишаков, ехали верховые на лошадях, шли пешие на базар. Помнила эта дорога и тех, кто в поисках заработка отправлялся на чужбину. Возделываемых земель в этом обойдённом Богом горном ауле почти не было, как не было ни лесов, ни цветущих долин. Неизвестно, в какие времена волею злых судеб были заброшены в эти бесплодные горы наши прадеды.

Каменистая почва, лысые склоны гор с низкорослыми травами, меж которых выступали разной величины осколки камней и валунов, покрытых лишайником, поражали первозданностью, навевавшей грусть и тоску. Лишь где-то в долинах, на пологих скатах, у лощин чернели весной и осенью лоскуты возделываемых земель и покосных трав. Разведение мелкого скота тоже не могло обеспечить жизнь хутынцев, не хватало пастбищ, а перегон к чёрным землям был долог и дорог.

Голодная жизнь и вековая нужда заставили хутынцев, как, впрочем, и других жителей лакских аулов, обучаться ремеслу и заниматься отхожим промыслом. Характерным было то, что жители отдельных аулов специализировались в освоении одного какого-нибудь ремесла и своё мастерство и знание передавали из поколения в поколение. Так, односельчане моего отца славились мастерами-медниками и лудильщиками, баркальцы – гончарами, жители аула Шовкра – сапожниками и шорниками, куминцы – поварами-кондитерами. Жители Убра – строители-каменщики, они же тесали и надмогильные плиты (памятники), ваччинцы занимались торговлей, кулинцы – овцеводством. Цовкринцы-пехлеваны – от мала до велика акробаты-канатоходцы.

Существовал в Лакском районе и аул нищенствующих – Турчи. Причём жители этого селения вовсе не были нищими. Большинство из них имели добротные дома и жили сносно, в основном за счёт бродяжничества и подаваемой милостыни. Этим занимались мужчины. С наступлением осени глава семейства с сыновьями-подростками накидывали на плечи кожухи, вывернутые наизнанку, забрасывали за спину торбы или хурджины, брали в руки посохи и отправлялись по миру. Шутники-острословы уверяли, что уважающий себя турчинец не выдаст дочь замуж за молодца, который не стёр до ручки семь посохов, собирая подаяние на чужбине.

Урожая, собранного с клочков плодородной земли, едва хватало на зиму. Не было топлива. К зиме люди перебирались в нижние этажи саклей, ближе к сеновалу, погребу, где согревались у очагов, отапливаемых кизяком. Спасались от холода в широких долгополых овчинных шубах, косматых папахах, войлочных ноговицах[1 - Ноговица (мн. – ноговицы) – зимняя обувь на Кавказе или часть обуви: гамаши, калоши, штиблеты, подголенища, застёгиваемого вокруг голени и, нередко, колена.], женщины – в шерстяных шалях, накинутых поверх платков, вязаных шерстяных журапках[2 - Журапки – пёстрые шерстяные носки.], длинных шароварах с короткими будничными платьями. С наступлением осени, после уборки урожая, мужчины покидали родные очаги, обеспечив семьи толокном, которое можно было употреблять в пищу, увлажнив сырой водой.

Уходили на зиму, избавив жён, стариков и малых детей от лишних ртов, с тем, чтобы вернуться весной с деньгами и зерном для сева. Но были среди ремесленников и такие, кто бесследно исчезал на многие годы в поисках большого заработка на шумных базарах Стамбула, Аддис-Абебы, Тегерана, Киева, Одессы, Петербурга. Возвращались с деньгами и богатыми подарками для всей родни, не скупясь и на милостыни бедным односельчанам. Помимо заработанного добра привозили и новые знания – всё лучшее из обычаев и нравов иноземных народов, старались внедрить это лучшее в жизнь и быт своих близких. Не зря ведь у дагестанцев бытует поговорка: «Изучи то место, где переночевал».

И потому среди горских народов испокон веку лакцы отличались знаниями, учёностью, мастерством, трудолюбием, веротерпимостью и интернационализмом.

Казикумух – древнее городище, существовавшее в горах Дагестана с доисторических времён. Нет сомнения в том, что его название произошло от слова «гунмунк» – «страна гуннов». Возможно его существование задолго до нашествия гуннов и основания города Дербента.

Расположен Казикумух в юго-восточной части Дагестана. Плоские крыши его саклей, словно хаотически сложенные ступени, поднимаются от равнинной подошвы горы до хребта, круто обрывающегося над глубоким ущельем.

Нижняя часть городища примыкает к широкому царскому тракту, тянущемуся от прикаспийских низин и предгорий через владения князей Тарковских. Дальше эта колёсная дорога идёт через земли даргинских вольных обществ – Леваши и Цудахара. Не доходя до последнего селения, дорога спускается в глубокое ущелье бурлящего Казикумухского Кой-Су и вдоль берега постепенно поднимается к Казикумухскому плато. Затем мимо Кумуха, Кая (Найми), Ваччи, Кули, Хосреха и через высокогорные дороги и перевалы Кюринского округа спускалась в Алазанскую долину, где земли Азербайджана граничили с Грузией.

После утверждения магометанства Казикумух оставался надёжным убежищем не только теснимых разноплемённых народов Северного Кавказа, самого Дагестана, но и для закавказской Грузии и Армении. Во времена попеременных грабительских устремлений султанской Турции и шахской Персии в XVII, XVIII, XIX веках, в частности, при вторжении в Армению жесточайшего шаха Аббаса, а также Надиршаха, армяне, в основном имущие, погрузив на мулов и лошадей свои драгоценности, бежали в Казикумух. После подношений щедрых даров казикумухскому хану последний брал их под своё покровительство, выделял земельные участки для возведения домов, а с принятием этими беглыми армянами мусульманства наделял их званием почётных граждан Казикумуха. Так, из осевших в городище армянских беженцев произошли династии казикумухской знати – Саркиевы, Егизаровы и прочие. Немало армянских и грузинских беженцев обосновалось в пограничных аварских селениях, как, например, в Чохе династия Шахназаровых.

Среди тех, кто некая в высокогорном Дагестане спасения, были не только семьи, а целые сёла, состоящие, например, из грузин. В этом отношении примечателен Хунзах – столица Аварского ханства. Лично у меня не вызывает сомнений, что само название Хунзах носит этнический оттенок: «хун» – то же, что и «гунн», а вторая часть названия «зах» означает «крепость» – «крепость гуннов». И на самом деле это древнее небольшое городище по своему географическому положению и стратегическому значению представляло собой труднодоступную крепость, возвышающуюся на господствующей высоте, доступ к которой был по единственной крутой тропе. Здесь не были развиты ремёсла, торговля, как в Казикумухе. Не отличался Хунзах и этнической пестротой населения. Город был консервативен и жил за счёт податей подвластных народов вольных обществ. Между свободолюбивыми узденями вольных обществ и ханом существовала постоянная вражда.

Разорённое бесконечными междоусобицами хозяйство вольных обществ, вплоть до разрушения целых аулов с истреблением населения, заставило нуцалов искать выход из трудного экономического положения. Им стали набеги на сопредельные богатые регионы Грузии. Из грузинских поселений, граничащих с Аварией, хунзахцы угоняли табуны лошадей, гурты крупного рогатого скота, отары овец и людей. Сотни захваченных пленников нуцалы отправляли на невольничьи рынки, большую часть насильственно поселяли на окрестных землях и заставляли работать на себя. Так около Хунзаха появилось более десяти аулов, жители которых состояли из грузин, со временем птинявших ислам и теперь относимых к этнической группе аварцев.

Историко-этнографические данные, касающиеся Дагестана и, в частности, территории лакцев, нельзя рассматривать в отрыве от истории и этнографии древнейших сопредельных государств Закавказья – Грузии, Армении, Азербайджана, которые, вне всякого сомнения, с давних времён оказывали влияние на этнический состав пограничных районов. Как известно, миллионы лет тому назад на обширных приморских просторах Аральского, Чёрного, Каспийского, Азовского морей бушевал Мировой океан. Быть может, это и было время Всемирного потопа. Постепенно начала спадать вода, уступая место суше. И поднялся со дна разделившихся Чёрного и Каспийского морей сначала Главный Кавказский хребет, а затем рождённые в огненном царстве вулканов цепи остальных гор.

Вместе с поднятием горных массивов происходило их обледенение. Ледники спускались до самых предгорий. Здесь они таяли. Талые воды, пролагая пути, сливались в мелкие речушки, речушки – в большие реки, устремлённые к котловинам, где до сих пор синеют бескрайние просторы разделённых морей. Обмелевшие русла рек Алазани, Арагвы, Куры, Терека, Кубани, Кумы когда-то занимали всю ширь долин, буйствуя в теснинах, пригодные для судоходства. Со временем на склонах гор, сбросивших ледяные панцири, поднялись леса, а на обласканных солнцем степных просторах заколосились хлеба, поднялись травы с человеческий рост, засеянные шумными морскими ветрами.

Откуда и когда явился человек к щедрым предгорьям закавказских и кавказских гор, ведает один Бог. Но он явился – чтобы здесь выжить!

Наделённый великим даром природы, мышлением и способностью выражать свои чувства и мысли в речах, он искал в этих краях не только пищу, но и свободу, покоряясь только неумолимым и непобедимым силам природы.

Стремление людей к свободе, как и у всего живого, – явление врождённое. Когда люди из бесклассового общества перешли к классовому, на смену старейшинам и вождям заступили привилегированные, имущие властители – князья, цари, затем – владыки царств и империй. Мелкие стычки и набеги, порождаемые нуждой, жадностью и завистью, сменились нескончаемыми войнами, которые приводили к крушениям царств и великих империй, на развалинах которых поднимались новые державы, чтобы вновь сгинуть во времени, рассеяв по миру целые народы, смешав их с другими и возродив к жизни новые – со своими названиями и вероисповеданиями. И это происходило всюду на Земле, – но только где-то бурно, как в плотно населённой Европе, а где-то вяло, как, например, на труднодоступных удалённых островах.

Движение племён и народов к горам Кавказа происходило в основном с севера – со стороны южнорусских степей и с юга – из богатых краёв Закавказья. Цели передвижений, нашествий были разные – так же, как и у других племён и народов, заселивших освободившиеся или захваченные места.

Обратимся к соседней Грузии, граничащей с Дагестаном. Грузины считают себя выходцами хетто-иберийской группы, населявшей в древности Переднюю Азию. Хеттиды, перекочевавшие из Туркестана, вначале селились на плоскогорьях Малой Азии. Внешностью были схожи с азиатами: бритые головы, длинные чубы, заплетённые в косы, широкие длиннополые халаты, остроконечные шапки, высокие, загнутые вверх острыми носами сапоги. Воинственные хетты разбили ассирийцев и утвердились в Малой Азии.

Иберы (субары), селившиеся в Южной Европе и прибрежной полосе Африки, со временем оказались в Закавказье. На Пиренейском (Иберийском) полуострове до наших дней сохранились их древние соплеменники – баски. Баски очень схожи с грузинами. И что интересно, в речи басков встречаются десятки слов, которыми пользуются современные грузины.

Хетто-иберы, или хетто-субары, в своё время занимали огромное пространство – от Северной Месопотамии до хребтов Кавказа. Предпринимая далёкие походы, они подчинили себе Ассирию и, потеснив владения египетских фараонов, создали мощное государство. С началом Великого переселения народов государство хетто-субаров распалось на мелкие княжества, что закономерно привело к ослаблению страны. К концу второго тысячелетия до нашей эры раздробленные княжества хетто-субаров стала прибирать к рукам вновь усилившаяся Ассирия. Но им оказали мощное сопротивление княжества Биайна и Мана. Объединившись, они создали на территории современной Армении, Грузии и части Северного Азербайджана новое государство – Урарту. Народ, населивший эту страну, стал называться халдеями. До наших времён сохранили своё название некоторые поселения халдеев, в основном на юге Грузии.

Мидия, поднявшись с иранских нагорий и юга Азербайджана, подчинив себе Персию и север Месопотамии, в IV веке до нашей эры положила конец государству Урарту. Но и владычество мидян было недолговечным. Мидии продиктовали свою волю персидские цари династии Ахшенидов, поработив государства Закавказья и Дагестанского Прикаспия.

К северу от Кавказских гор и Чёрного моря обитали скифы. Они занимали огромное пространство от Дона до Дуная. Некоторые учёные к сарматам причисляют родственные народам Грузии племена черкесов и кистов. Персидский царь Дарий, подчинив мидян, сосредоточил свою кавалерию на подступах к Прикаспийскому проходу и двинулся на Сармато-Скифию, но, потерпев поражение, вынужден был отступить. Тогда скифы и сарматы, в свою очередь, стали вторгаться во владения Дария в Атропатене (Азербайджан), Армении, Грузии – и не без успеха.

Недавно стало известно, что в белорусском Полесье сохранилось племя скифов. Я была удивлена: ведь из школьных учебников мы знали, что скифы исчезли как народ ещё в IV веке. А тут оказывается, что часть скифов осела в Полесье. Мало того, с приходом лета они отправлялись в херсонские степи на поклон к тайной гробнице скифской царицы. Надо пояснить, что сегодня носители исторического рода имеют обычные белорусские фамилии, многие даже не задумываются о своей родословной дальше третьего колена. Мне доводилось встречаться с белорусами, выходцами из тех мест. Начнёшь наводящие вопросы задавать, и человек вдруг вспоминает детские впечатления, что бабушка или дедушка в деревне рассказывали о целительстве, про особые знахарство, колдовство, ни на что не похожее гадание, о том, что оно-де пошло ещё от скифов… Кроме «скифского пласта», интересно белорусское Средневековье. Это поистине удивительное сочетание европейской культуры, впитавшей в себя рыцарские предания, замковую и дворцовую культуру, со славянской мифологией, очень отличающейся от соседних братских народов. К примеру, в белорусском Полесье в народной традиции существует едва ли не до сих пор культ ужа, а вот в Украине этого нет. Примеры можно продолжать.

Убеждена: в каждом уголке – даже самом обжитом – есть свои загадочные места: святые и почитаемые, проклятые. Посмотрите на любую карту, и вы найдёте там Чёрный лес или Чёрную речку, какое-нибудь Чёртово озеро, с которым связаны местные предания и суеверия. Множество тайн ещё ждут своей разгадки, своего первооткрывателя.

Касаясь истории древних стран и народов Закавказья, не могу обойти молчанием существовавшую здесь до IV века нашей эры Албанию, территория которой занимала север и юго-восток Азербайджана с нагорной частью Дагестана. На севере это государство граничило с Сарматией, на западе с Иберией (Грузией), на юго-западе с Арменией.

Плиний и Птолемей, описывая Албанию, перечисляют названия её внутренних рек: «Кае» – Сулак, «Албан» – Самур, «Гер» – Аксай и другие. Северным пределом Албании они считают устье «Соаны» – Терека. Кавказская Албания была разноплемённым государством. Основное население занимало побережье Каспия. Здесь было развито рыболовство, виноградарство, садоводство.