ВСТРЕТИМСЯ ЧЕРЕЗ ВЕЧНОСТЬ

– Потрясающе! А что дальше, Бетти? Можно мне так вас называть?

– Конечно, сэр Реджинальд. Дальше я не помню… Стих очень длинный. Ну, вроде как этот Последний Воин должен кого-то там победить…

– Что это за стихи? Откуда вы их знаете? – допытывался он.

– Это нечто фольклорное… Мой отец, профессор лингвистики, собирал такие вещи. Я слышала это в детстве.

– Ваш отец профессор? – удивлённо переспросил он.

– Да, был… его уже нет в живых, – сэр Реджинальд оказался деликатно кашлянул и смутился.

– Мисс Спенсер… Бетти… Но ведь вы в таком случае могли рассчитывать на нечто большее, чем место секретарши у моего дяди. Этого… вредного старика, мир его праху!

Интерес милорда ко мне был мне не противен. Я понимала, что за ним скрывается не любопытство, а искреннее беспокойство, но всё же я не хотела продолжать этот разговор.

– Моя история длинная и довольно печальная. С вашего позволения, я расскажу вам её как-нибудь потом, милорд. А сейчас у нас есть более интересное дело. В стихотворении, которое я вспомнила, ничего не говорится о Великом Бриллианте. Но зато о нём говорится в рукописи, которую мы нашли. По-вашему, эти тексты связаны между собой?

– Великий Бриллиант, – повторил он. – А что это? – сэр Реджинальд, по-видимому, давно не слышал подобных историй.

– Трудно сказать, милорд. Видите ли, сейчас уже вряд ли удастся различить правду и вымысел. Если верить легендам, то сэр Лоренс Уилмор, которому сейчас многие отводят роль местного привидения, владел неким магическим бриллиантом. Этот камень обладал волей и разумом. Его владелец обретал власть, но неизбежно терял душу.

– Мне отчего-то кажется, что тексты связаны, – сказал сэр Реджинальд. – Может быть, именно эта фамильная легенда послужила основой для песенки… Но смотрите, в рукописи говорится о том, что победить должен некий Хранитель. А в стихотворении Последний Воин, если вы правильно вспомнили, чем оно кончается, – сэр Реджинальд посмотрел на меня, ожидая услышать какую-нибудь идею, но я решительно не знала, что сказать. – Так кто же из них должен победить? И что появилось раньше: рукопись или стихотворение?

– Не знаю, милорд, – призналась я. – Отец бы разобрался, но для меня это слишком сложно…

Когда я вспомнила об отце, меня осенило. Когда-то очень давно он опубликовал сборник народных легенд и преданий. Там определённо были и эти стихи. Найти бы его книгу…

Ещё некоторое время мы рассматривали разные документы из шкатулки. Потом милорду наскучило это занятие, и он вышел, а я осталась в кабинете. Старинные документы действительно заинтересовали меня, вероятно, я увлеклась ими и поэтому сидела очень тихо, отчего и стала свидетелем того разговора. Итак, дверь в кабинет была приоткрыта, и я расслышала голоса в коридоре.

– Отчего вы так торопитесь уехать, мистер Стэмфорд? Не иначе, обмануть меня задумали?

Я была более чем удивлена, этот непривычно резкий голос принадлежал никому иному, как Мейбл Уэзерс, нашей младшей горничной.

– Разве я когда-нибудь обманывал тебя, Мейбл? – отвечал голос Стэмфорда.

– Да вам просто не приходилось, уж если бы пришлось, то вы бы не постеснялись!

– Хорошо, что тебе от меня нужно? – Теперь они оба зашли в комнату, но меня не заметили. Я продолжала внимать их речам, сидя в высоком кресле у камина. Конечно, я не забыла правило, согласно которому подслушивать нехорошо, но разговор показался мне чрезвычайно интересным и стоил того, чтобы временно отступить от этого правила.

– Чего ты добиваешься? – повторил свой вопрос Стэмфорд. Я осторожно посмотрела на них из-за спинки кресла. Взгляд Стэмфорда, обращенный к Мейбл, выражал явное недовольство и раздражение. Что же касается Мейбл, то она, кажется, и вовсе готова была разорвать Стэмфорда на части.