Век серебряный, век золотой

Де Бёрни самодовольно усмехнулся, глаза его засветились торжеством. Доктор Смолл терпеливо дослушал речь и понял, к чему клонит лидер.

– Понял вас. Но я тоже не могу ошибиться насчет гуманности такого лидера, как вы.

Господин де Бёрни слегка отклонился назад, словно от пощечины, но больше ничего не произошло. Он сделал вежливый приглашающий жест рукой. Доктору Смоллу показалось, что, если бы он перевел напряженный разговор в более плавное русло, все пошло бы по другому сценарию. Например, доктору пообещали бы новый лечебный корпус дома на Венере. Если он согласится на предложения де Бёрни, то он будет осыпан удовольствиями и признанием до конца жизни. Но совесть Александра Смолла, его великая гуманная Шэнь будет мучить его. «Скорее всего, теперь моя большая практика уменьшится до маленькой и потом – до совсем маленькой», – подумал он, а господин де Бёрни продолжал своим красивым глубоким голосом:

– Вы очень популярны, доктор Смолл, я вас уважаю и верю – вы не будете сеять политическую смуту. Сообщим мистеру Пушкину-Склифасовскому, что вы меня проверили, – этого будет достаточно для всех.

Он скромно опустил глаза, скрывая их жестокий блеск. «К сожалению, это правда – я популярен. Придется мне отвечать за это», – подумал Смолл, в то время как красавица-помощница ставила перед де Бёрни и доктором чашечки с натуральным кофе, а ее платье с переливающими кодами программ веселило – в рисунке скрывалась шутка дизайнера.

– Спасибо, Габриела, – пренебрежительно уронил де Бёрни.

«Слишком пренебрежительно для вежливого идеала наций», – подумал доктор Смолл.

– Сделаете для меня это маленькое одолжение, доктор Смолл? – Смолл сосредоточенно смотрел на руки. – Что же вы молчите? Вызвать снова Габриелу? Ха-ха-ха! Я вас не устраиваю в роли собеседника?

Доктор не улыбнулся, аккуратно отодвинул от себя чашку с кофе, и тогда де Бёрни стал совсем откровенен:

– Вы опять молчите. Подслушиваете мои мысли? Но это противозаконно! Хотя, кажется, вы это давно уже сделали! – Он снова рассмеялся.

Доктор Смолл решил, что хватит с него мерзкого де Бёрни, и резко заговорил:

– Почему бы вам действительно не пройти телепатическую проверку?

Господин де Бёрни тут же отбросил деликатность:

– Вы так спросили, доктор, так… запросто! Я ведь вам доверился. – Де Берни подался вперед. – Не становитесь моим врагом – ими переполнена наша особая лечебница на Корт-два!

Перед мысленным взором телепата предстала лечебница – огромный завод – автомат, запрограммированный и работающий днем и ночью без вмешательства человека. И только слабоумные уборщики ходили по помещению и стирали пыль, отдыхали и лечились тем, что все вокруг них стабильно, работает четко и само по себе. Не обращая внимания на угрозы лидера, доктор Смолл поднялся и молча направился к двери. Он шел и кивал сам себе, потом резко обернулся:

– Лидеров партии, кроме вас, еще пятьдесят два человека. Вы думаете, я не найду у кого-нибудь из них поддержки? Впрочем, я никому не расскажу о нашем разговоре, не беспокойтесь.

Мистер де Бёрни выслушал последние слова, он не был разгорячен спором или расстроен неудачей, он улыбался своим, новым для него, темным мыслям. Потом доктор ушел, хлопнув дверью.

Перед тем как отправиться на Космодром, доктор Смолл постарался найти людное общественное место. Около правительственной резиденции в баре отдыхали сотрудники и служащие – там ему показалось безопасно. Из угла сверкающего зала доктор увидел элегантную женщину с блестящими черными волосами. Она сидела ближе к выходу с мужчиной, выделяясь среди других посетителей своей красотой. Доктор выпил, расслабился, стал ненароком разглядывать незнакомку, которая ловко поправляла рукой тяжелые чудесные волосы. Неожиданно к нему за столик направился молодой человек с искрящимися апельсиновыми шариками в бокале.

– Вы доктор Смолл с Венеры, если не ошибаюсь? – Синие глаза пристально смотрели на доктора, молодой человек вежливо улыбался.

– Да? А кто вы?

Несмотря на вежливость, неприятный холодок коснулся спины – неужели к нему подослали человека де Бёрни?

– Донахью Виирклай. У вас свободно?

– Пожалуйста, присаживайтесь. Вы репортер?

– Нет. Я работаю в информационном отделе Лиги.

Доктору понравились откровенные глаза Донахью, политические интриги, похоже, его не волновали.

– Это престижно сейчас, как никогда, – улыбнулся Смолл.

– Я… – Донахью немного замялся, не зная как обрисовать ситуацию и начал с себя: – С детства интересовался телепатией, ясновидением. Казалось, вот-вот у меня получится, но, наверное, пока еще рано? – Доктор улыбался мягкой улыбкой и кивал. – Что вы можете сказать, практиковать ли мне ясновидение?

– Я знаю точно, что надо. Я вам задам пару вопросов, можно?

– Да, конечно! – обрадовался Донахью.

– Расскажите вкратце, что вы знаете об истории ясновидения за последние века?

– Именно это свойство психики человека практически исчезло из-за вмешательства машин. Но великие древние корни не дали проиграть человечеству, и после войны машин ясновидение как элемент большой игры с лидерами партии вернулось. Вернулось также и в быт.

Я считаю, эта победа в страшной войне превратила веру в сильное, до осязаемости, ощущение великого и прекрасного Духа, охраняющего Консолидацию. Меня беспокоит, что осязаемость исчезает, становится трудноуловимой там, за Краем, в обществе отшельников. Вера и ощущение осязаемости Духа и есть ясновидение.

– И все? Что-то должно быть еще…

– Больше ничего. Можно сравнить телепатию с информацией, ведь ее можно собирать, хранить, передавать, обрабатывать и использовать. Если вы думаете, что не телепат, значит не уверены, что передаете и используете. Но процесс происходит незаметно, потому что свойства телепатии подобны свойствам информации, и это истина априори.

– Гм… Значит…

– Значит все, да! Вы – телепат. – Доктор рассмеялся над Донахью, который удивленно смотрел на него, пытаясь логически доказать себе то, что он сам может стать телепатом, что он уже телепат. Потом он улыбнулся и снова заговорил:

– Мне надо с вами поговорить об одном щекотливом деле… о телепатической проверке.

– Нет, я не могу распространяться об этом. – Доктор от неожиданности едва не пролил содержимое бокала.

– Может, прогуляемся? Приходится настаивать… Понимаете, вам, вам самому это необходимо.

– Хорошо. – Доктор понял, что его первое положительное впечатление о собеседнике подтверждается, он решил, что может довериться ему, и отбросил сомнения.

Они встали из-за столика и пошли к выходу на пляж. Доктор Смолл отметил, что элегантная женщина кивнула Донахью как старому знакомому. Вдохнув приятный соленый воздух пустынного побережья, доктор сказал:

– У вас на Земле хорошо и красиво, но я здесь мерзну.

– Уверен, что мне, землянину, будет у вас на Венере жарковато.

«Стандартная тема для разговора…» – нетерпеливо думал доктор, немного жалея, что согласился поговорить.

– Обязательно приезжайте! Наша жара необычная – она вдохновляет! Увидите Мать-Гору воочию, не на экране.

– Хорошо. – Донахью улыбнулся и поднял красивый камешек с земли.

– О чем именно вы хотели со мной поговорить?

– Я имею информацию о том, что один из лидеров партии каким-то образом уклонился от телепатической проверки и одной гранью своего сознания находится в преступном мире. Вы понимаете, о ком я говорю?

Доктор кивнул, но на провокацию не поддался.

– Вас вызвал мистер Пушкин-Склифасовский? Я попробую рассказать эту историю. Пушкин-Склифасовский метит на место де Бёрни, это он заявил на него. Вы не будете подтверждать нормальность психики небезызвестного господина де Бёрни – это позволит отозвать его с должности.