Летающий сейд

– Всё, мне пора, – Катя натянула на плечи рюкзак.

– И мне, – улыбнулась Настя. – Давайте встретимся завтра после уроков.

– В сквере перед Администрацией? – предложила Светка.

Настя и Катя кивнули.

– Погуляем? Настюха, может, Тойво позовем?

– Конечно, – улыбнулась Настя и помахала подругам.

2.

Утром в субботу Настя шла по гулким улицам, казавшимся шире в ранний рассветный час. Припаркованные машины, пустые скамейки, на которых обычно собираются бабушки обсудить сплетни.

Солнце едва показалось из-за пологих сопок, возвышавшихся над городком. Из подъезда пятиэтажки выбежал торопливый военный, на ходу застегивая шинель. Седой вахтёр ритмично цокал ботинками, возвращался с ночной смены. Насте вдруг стало зябко в грубой брезентовой куртке. Хотя озноб по всему телу, возможно, и не от холода вовсе…

На улице Ленинского Комсомола невольно замедлила шаг. Кто-то ночью ограбил видеосалон. Разбил витрину, раскидал по тротуару коробки из-под кассет…

Ну вот, только хотела заглянуть в понедельник после школы, выбрать новинку!

Настя по зебре перебежала дорогу и повернула на Строительную. Экспедиция с Красавчиком-историком продлится до воскресенья, а она уже жалела, что пообещала Кате и Светке пойти со всеми. Лямки походного, тяжело нагруженного рюкзака, натирали плечи, а новые резиновые сапоги болотного цвета оказались велики.

Петухов дожидался, как и было условлено накануне у арки городского рынка. На длинной шее болтается размотанный шарф, непромокаемые штаны заправлены в сапоги, штормовка сидит ладно, будто пригнанная в ателье. За спиной угадывается грамотно уложенный рюкзак, в руке – солдатская фляжка.

– Настюх, на часы смотрела?

– Чего кипятишься? – огрызнулась Настя. – Ну проспала, бывает.

– Так уйдут же без нас. Не отставай. Времени в обрез.

– Хочешь, чтобы шла быстрее – неси!

Настя освободилась от тяжелого рюкзака, а Петухов глотнул из фляжки и без возражений взвалил на плечо и её ношу тоже.

Во дворе школы номер три было многолюдно. Новые Катины одноклассники, ещё какие-то ученики, Катя, Светка, Красавчик-историк, сменивший свой чёрный тренч на модный питерский пуховик цыплячьего цвета.

Новое здание школы, тоже панельное, как и почти все дома в городке, казалось построенным из детских кубиков. Панели были – красные, белые и зеленые.

– Так, внимание! – хлопнул в ладоши Красавчик и поднялся на бетонное крыльцо. – Надеюсь все, кто хотел, пришли. Все знают это место? – он раскрыл папку и показал собравшимся пожелтевшую фотографию, вложенную в файл.

На старом чёрно-белом снимке был смутно виден пологий склон сопки, засыпанный крупными, испещренными лишайником камнями.

– Выглядит устрашающе! – крикнули сзади.

– На черепаху похоже!

– Согласен, – кивнул историк. – Тем не менее, подниматься по такому склону достаточно легко. Присмотритесь. Размеры камней соответствуют высоте ступеньки, на которой я сейчас стою. Там есть места для отдыха – ручей, моховая и ягодные полянки…

– Я знаю, где это! – вскинул руку Петухов. – Это надо в сторону КПП идти. К позднему вечеру, может быть, доползем.

– Ну хорошо, стало быть, назначаю вас проводником группы. Вы в моем классе?

– Нет, я из первой, – уточнил Петухов.

– Ах, вот как, – Красавчик снова хлопнул в ладоши. – Сейчас Катерина Кузнецова, староста класса, вас пересчитает, чтобы в походе никого не потерять.

– А можно я? – без смущения предложила Светка.

Красавчик вскинул бровь. Ни кивка, ни улыбки в ответ. Светка скисла.

– Так что? – тише переспросила она. – Вы же видите, Катя распределят, кто из мальчишек тащит снарягу.

– Ну раз так, давайте вы, – вздохнул Красавчик.

Светка повернулась к Насте.

– Ты видела?

– Ну, да, – ответил за Настю Петухов. – Прелестный образ ахеянки в ореоле рыжих кудрей волнует кровь приезжего историка жгучей страстью…

– Петухов! – вскипела Светка. – Еще слово…

– Ребята, – вмешалась Катя, – ругаемся потом, лучше мне помогите. Так, ты, постой, – остановила она какого-то дылду. – Бери вон ту палатку.

– Ахеянка с рыжими кудрями от негодования потеряла дар речи, – продолжил прикалываться Петухов.

– Настюх, держи своего ухажёра от меня подальше, а то я не ручаюсь…

Настя взяла Петухова за локоть и повела его к воротам.

– Ты чего к ней цепляешься?

– Ревнуешь?

– Идиот, – фыркнула Настя.

Неужели так заметно, что Светке нравится Красавчик?

– Настюх, ну я пошутил.

– Дурацкие у тебя шутки…

Группа двигалась бодро. Петухов и Красавчик шли первыми, за ними тянулись остальные. Настя и Светка держались вместе. Катя – где-то в стороне. Было заметно, что поход ей не в радость.

Пологие сопки на горизонте заметно подросли. Дорога, знакомая и однообразная: поворот направо, прямо, через полянку, окруженную можжевеловыми кустами, потом пять километров вдоль болота и мелкого корявого сосняка, первый подъем в сопку, поросшую рдеющей рябиной, спуск, снова подъем, спуск, потом направо, по скользким мокрым камням через узкую речушку.

После переправы свернули в реденький, полупрозрачный ельник. Затем километров десять шли по упругим болотным мхам. Потом по вырубке, усеянной рваными ранами от гусеничной техники. Сапоги болтались на ногах у Насти, подошвы скользили по прелым березовым листьям. Красавчик выдерживал темп, вышагивал рядом с Петуховым в светлых городских кроссовках, уже испачканных зелёно-бурым. У него была с собой большая копия карты. Время от времени он разворачивал лист, и они с Петуховым водили пальцами по извивам местности.