Мертвая сеть

– Вам следует понять, что подростки сбегают из дома чаще, чем может показаться, – говорил Такеси, глядя в глаза матери Минэо, едва сдерживавшей слёзы.

Её муж, мужчина с поредевшими волосами и лишними килограммами, неаккуратно сложенными в области талии, оглаживал её по плечу – мягко, вкрадчиво.

– Но наш сын не такой… – начал он привычную песню, которую Такеси слышал не единожды.

Почти каждый родитель сбежавшего ребёнка говорил о своём чаде только хорошее.

– У него же сегодня занятия по плаванию, – вмешалась мать. Строгая, деловая, не последний человек в Bank of Japan[7 - Bank of Japan – центральный банк Японии.]. – Он никогда не пропускал их. Минэо, он… должен стать чемпионом. Вы знаете, детектив… он у нас способный…

– Наркотики? Алкоголь? – резко перебил Такеси. Сделал это нарочно.

– Нет, что вы?! – возмутился отец. – Зачем вы такое спрашиваете?!

– Потому что родители не всегда знают совершенно всё о жизни своих детей. Но могут об этом догадываться, – Такеси помедлил. – В этом нет ничего зазорного.

Отец повел бровью. Обратил внимание на сотрудницу полиции, которая начала фотографировать помещение на бывалый фотоаппарат, за время своей «службы» повидавший всякого – от обычных стен в комнатах подростков до обезображенных частей тел.

Позже Такеси сидел за рулём своей серебристой тойоты – машины неприметной, оттого и ценной в работе полицейского – и медленно потягивал сигарету. День стремился к своему завершению, и Такеси собирался отправиться домой. Просто выдыхал из себя работу вместе с лёгким дымом, чтобы не нести негативные эмоции домой. В конце дня ему нужно было это время, эта короткая передышка перед погружением в другое состояние.

Почему спустя время он вспомнит этот день? Потому что именно тогда всё и началось…

3

Минэо проснулся в большом прозрачном пакете. Разумеется, он не сразу сообразил, где находится и что с ним произошло. Последнее, что он помнил, – это дорогу от школы к метро. Сообщение от парня по имени Масаси. Предложение встретиться…

У парка Уэно цепочка событий странным образом обрывалась. Минэо показалось, что его обволокла непроглядная пелена. Как будто на него надели пакет, оставили без кислорода на какое-то время. Ему вдруг вспомнился тот сериал в жанре киберпанк – «Видоизмененный углерод». Там были похожие пакеты с какой-то мерзкой жидкостью внутри…

Минэо попытался сорвать с себя пакет, но вдруг осознал, что тот запаян с обоих концов. Маленькая дырочка с пластиковой окантовкой, расположенная посредине, служила для подачи воздуха. Минэо нащупал её пальцами левой руки.

Приложив все возможные усилия, Минэо попытался разорвать пакет. Он упирался ногами и руками, кричал от злости, но пакет лишь издавал неприятный звук, похожий то ли на скрип, то ли на шелест. И вокруг было так темно, что невозможно было понять, что это за помещение. Как будто Минэо очутился посреди пустоты, о которой когда-то мечтал.

В потоке хаотичных мыслей он корил себя за то, о чём помышлял раньше. Может, это и есть новое начало? Возможность взять новый старт, без преклонения перед родителями, без ненужных, бестолковых занятий по плаванию, без учебы на высший балл…

Минэо стало страшно, и горячая слеза скатилась по щеке, которая только-только познакомилась с бритвенным станком. Пятнадцать лет… В таком возрасте кажется, что уже знаешь мир, но ни хрена не знаешь его на самом деле. Потому что мир полон чудовищ.

Чудовище вошло в тёмную комнату. Силуэт с большой головой застыл в бесшумно открывшихся дверях.

– Помогите! – истошно закричал Минэо, надеясь на лучшее.

Но чудовище продолжало стоять в дверях, упиваясь своим триумфом.

Минэо снова начал бороться с проклятым пакетом за свою свободу и снова потерпел поражение. Молодое сердце билось на пределе, адреналин бурлил в крови. Что это за комната? Что это за пакет такой?! Почему я здесь?! Я не хочу умирать! Теперь я не хочу умирать! Нет! Прошу…

Чудовище закрыло за собой дверь. Во вновь наступившей темноте вдруг зажглись два зелёных огонька. Они двигались из стороны в сторону, увеличиваясь, приближаясь. Минэо закричал от страха. Он почувствовал, что напустил в штаны, но это вовсе было неважно. Главное – выжить.

Может, просто закрыть глаза? Чтобы эти огни исчезли! Чтобы чудовища, которое наконец выбралось из-под кровати, не стало. Чудовищ не бывает. Так говорила мама, когда Минэо было восемь лет и когда он боялся, что под его кроватью прячется «нечто».

Удар чудовища выбил из Минэо весь воздух. Хрустнуло где-то в животе. И только в мыслях Минэо проскользнуло, что это ребра треснули, как тяжелая рука чудовища – или даже не рука, а твердая клешня – вновь упала на тело подростка. Вновь раздался хруст, но уже выше.

– Прошу! Не надо…

Минэо рыдал, захлебываясь собственными словами. Но клешня вновь упала на него, сломав ключицу. Боль пронзила Минэо, и он уже едва ли соображал, что смерть, о которой он писал так много, материализовалась. Она превратилась в чудовище с клешнями, с яркими зелёными глазами.

Чудовище зарычало. В этот же момент Минэо почувствовал удар по голове. Отключился на какое-то мгновение, но сознание вновь вспыхнуло и будто бы озарило комнату. Минэо видел собственную кровь на пакете – липкую, тёмную. Но вновь всё вокруг погасло, осталась только тьма, чудовище и тяжёлые удары, каждый из которых выбивал из пятнадцатилетнего юноши остатки жизни.

В конце было уже не страшно. Минэо перестал ощущать удары. Кричать он перестал значительно раньше. И даже слёзы перестали течь. Тело рассыпалось на осколки, как зеркало. В этом зеркале отражалась душа Минэо, которая медленно покидала его изуродованное ударами тело.

Чудовище остановилось лишь тогда, когда в пакете осталась бесформенная масса, едва ли похожая на стройного подростка, который занимался плаванием, учился на высший балл в школе и был настоящим сокровищем для своих родителей. Который хотел умереть, потому что был слишком хорош – настолько, что жизнь начинала надоедать ему.

Двумя месяцами ранее его бросила девушка. Но об этом он никому не рассказывал. Точнее, не успел рассказать. Он хотел поговорить об этом с парнем по имени Масаси. В парке в Уэно…

4

Ночью с двадцать пятого на двадцать шестое сентября Такеси плохо спал. Он поворачивался с боку на бок, то обнимал Анну, то отворачивался от неё, сбрасывал с себя одеяло, потому что ему было жарко. Едва провалившись в сон, он наткнулся на кошмар, который тут же забыл. В таком состоянии он пробыл до утра.

Не дожидаясь будильника, он поднялся с кровати, подошёл к окну. Улица, затерянная в районе Синагава, предрассветная дымка скрывает признаки жизни, хотя город и по ночам не спит – это Такеси знал хорошо.

За двенадцать лет службы он побывал и в подземельях, в злачных местах, и на вершине мира – в офисах чиновников, которые смотрят на город, как на муравейник, которым нет дела до простых граждан. Он не строил иллюзий насчёт окружающего мира, агрессивного и жестокого по своей сути. Он просто понимал, что у каждого человека в жизни должен быть уголок, где он может спрятаться, где ему будет комфортно.

Вернувшись в постель, чтобы просто обнять Анну и поцеловать её в острый носик, Такеси ощутил тепло и уют. Соблазнительно. Но ему пора было собираться на работу.

Позавтракав приготовленным на скорую руку сэндвичем с тунцом и чёрным кофе без сахара, Такеси накинул на себя белую рубашку, затянул ремень на брюках. Лёгким движением руки отряхнул пиджак от кошачьей шерсти, надел его. Чёрный кот по кличке Кот с интересом наблюдал за сборами хозяина, помахивая хвостом.

Пропавший юноша Минэо по-прежнему не появлялся дома. Именно по этой причине Такеси решил заскочить в частную школу в районе Бункё[8 - Район Бункё – один из центральных районов в Токио.]. Там он намеревался поговорить с девушкой, с которой встречался Минэо.

Судзу оказалась миниатюрной школьницей с чёрными, как смола, волосами, едва касающимися плеч. Приятная улыбка. Разговаривая с ней, Такеси подумал, что, будь он сам лет на двадцать моложе, он бы непременно влюбился в эту будто бы сошедшую с обложки модного журнала девушку.

– Расскажи мне о Минэо, – попросил Такеси, когда они с Судзу сидели в школьном кабинете. По просьбе старшего инспектора учитель истории освободил им кабинет.

– С ним что-то случилось? – насторожилась Судзу. – Почему вы спрашиваете?

– Он пропал. Дома не появлялся уже два дня, – прямо ответил Такеси. – Предположительно, сбежал. И я очень надеюсь на то, что ты поможешь мне найти его.

Судзу покачала головой. Посмотрела в окно.

– Он слишком ранимый. Я не думала, что так будет…

– Что ты имеешь в виду?

Наступила пауза, на протяжении которой Такеси внимательно смотрел на школьницу. Девушка же не находила точку в пространстве, на которой могла бы зафиксировать свой взгляд.

– Мы с ним расстались не так давно. Точнее, я его бросила. Просто он… Знаете, он слишком правильный для меня. Отличник, спортивный, никогда грубого слова не скажет.

– Это разве плохо? – по-отцовски улыбнувшись, спросил Такеси.

– Нет, это хорошо. Но не для меня, – пожала плечами Судзу.

– Мужчинам едва ли дано понять женщин.