Мертвая сеть

Если Такеси пытался сохранить позитивный настрой, дабы разговор не увяз в юношеских переживаниях, то Судзу двигалась в противоположном направлении. Она даже побледнела.

– Это нехорошо.

– Согласен. Родители волнуются. Да и Токио – не самый безопасный город…

– Я о том, что он писал в твиттере.

– А что он писал в твиттере?

Судзу, недолго думая, полезла в карман своего пиджака и достала телефон, зачехлённый в полупрозрачный клип-кейс. Открыла приложение твиттер.

Двумя часами позже Такеси был в главном здании департамента полиции Токио в Касумигасэки[9 - Касумигасэки – центральный административный район Токио, который также является главным политическим центром Японии. В районе расположены министерские здания и здание Парламента Японии.], в своем кабинете на восьмом этаже. Он только что узнал, что телефон юного Минэо в последний раз появлялся в сети близ парка Уэно в понедельник, около трёх часов дня. Негусто. Но, по крайней мере, можно начать с прочесывания территории парка.

Получить доступ к аккаунту Минэо или хотя бы получить историю его переписок у Такеси всё ещё не получалось – на это требовалось время и, самое главное, терпение. Бюрократия кого хочешь выведет из себя. Потому всё, что было доступно, – это просмотр ленты его записей, одна из которых гласила: «I hate myself and I want to die» («Я ненавижу себя и хочу умереть»).

Сержант Ватанабэ в это же время общался по телефону со своим знакомым из бригады волонтёров, которая по необходимости подключается к поиску пропавших людей. Кто может прочесать лес или парк в поисках пропавшего ребёнка? Кто будет стучать в двери домов, рассылать сообщения в социальных сетях да пусть даже клеить листовки на фонарные столбы? На такую работу сотрудников полиции не напасёшься ни в одной из стран мира.

– Это же вроде Nirvana[10 - Nirvana – американская рок-группа.], – вслух заметил Такеси, продолжая смотреть на экран компьютера.

– Что? – закончив говорить по телефону, спросил Ватанабэ. Голос его звучал раскатисто, громко – под стать росту выше среднего и крепким плечам.

– Эта фраза. Так называется одна из песен группы Nirvana, – пояснил Такеси.

– Знаешь, этому пацану пятнадцать лет. Даже я такое старьё не слушаю, а мне в два раза больше, – ответил Ватанабэ. – Может, просто совпадение?

Такеси осталось только плечами пожать.

– В общем, Минэо размышлял о суициде. Ничего необычного для такого возраста. Родители и не в курсе были. И о том, что он с подружкой расстался, тоже не знали…

Такеси затянулся сигаретой.

– В лучшем случае он пошляется по городу и сам вернётся домой.

– Или же его тело выловят рыбаки, – сказал Ватанабэ. – Я бы этих детишек за такое… Знаешь, на пару месяцев за решётку – и вся дурь из головы выйдет.

Такеси усмехнулся. Ватанабэ порой забавлял его своей суровостью, граничащей с подростковым максимализмом.

– Плохи дела, Такеси, – расстроенным голосом проговорил Ватанабэ, откинувшись на спинку кресла. – Если ещё один «висяк» будет в этом месяце – всё, пиши пропало!

– Не сгущай краски. Лучше наведайся вечером к этой девчонке, как её… – Такеси пару раз щелкнул пальцами, припоминая имя. – Дзюнко. Точно.

– Переться в Синдзюку[11 - Синдзюку – один из центральных районов в Токио.] в час пик? Ты серьёзно?

Такеси вновь лишь пожал плечами.

– Мне ехать в другую сторону.

Ватанабэ явно остался недоволен таким ответом, но не стал перечить старшему и по возрасту, и по званию.

– Как будто это первый толстосум, у которого отказало сердце в районе красных фонарей! – продолжил он с излишней театральностью. – Перенапрягся приятель. Ну, ты прикинь, а?! Я вообще не понимаю этой истории: полуголая девка ложится рядом, кусает за ушко и шепчет всякие вещи, от которых член столбом стоит, да ещё и поглаживает тебя для усиления эффекта. Ну, и как такое перетерпеть? Тут и у здорового человека нехорошо со здоровьем станет. Чертовы шлюхи…

Такеси усмехнулся.

– Лучше перестраховаться, – добавил он. – И, кстати, ты неплохо знаешь, как там всё устроено.

– Работа обязывает. Тем более у меня нет красотки-англичанки дома, как у тебя.

Ватанабэ помедлил.

– Как себя чувствует Анна?

– Непривычно, – скупо ответил Такеси. – Ладно, пойдём перекусим.

Напарник поддержал инициативу, и через час они обедали в недорогой, но проверенной забегаловке. Каждый заказал себе по блюду: Такеси остановил свой выбор на лососе, Ватанабэ решил попробовать китайскую кухню. По бокалу легкого пива – так, чтобы поддержать баланс жидкости в организме.

– Ага, хорошее объяснение твоей жене, почему ты алкаш, – подколол старшего коллегу Ватанабэ.

– Ты договоришься когда-нибудь, придурок, – ответил в том же духе Такеси.

С Ватанабэ он работал уже чуть больше двух лет, и ничего плохого, как, впрочем, и хорошего, о своем напарнике он сказать не мог. Как будто существовал за стенкой, которая всячески фильтровала молодцеватые лихие выпады парня родом из небольшой деревушки на юге Хоккайдо.

Поначалу он даже не особо понимал речь своего напарника. Такеси, рождённый в городе Тиба[12 - Тиба – город в Японии, административный центр префектуры Тиба.], на слух едва воспринимал диалект Тохоку[13 - Диалект Тохоку – один из диалектов японского языка, распространённый в северно-восточном районе о. Хонсю.] – медленный, протяжный, слишком уж ленивый. Но Ватанабэ за годы жизни в столице делал успехи в освоении местного диалекта. А это, надо сказать, непростая задача для ума.

– Ты бы нашёл уже себе спутницу жизни. На постоянку, – сказал ему Такеси, отхлебнув немного пива. – Это ведь… правильно. Не в том смысле, что правильно копу быть женатым. Просто… я уже и позабыл, каково это – возвращаться в пустую квартиру, где тебя никто не ждёт.

– Ну, знаешь, у меня четвёртая PlayStation[14 - PlayStation – домашняя игровая ТВ приставка.] есть да ещё подписка на Pornhub[15 - Pornhub – один из самых популярных порнографических сайтов в мире.]. Так и живу, – усмехнувшись, ответил Ватанабэ.

– Лучше бы спортом занялся. Гири потягай или на плавание…

– Да не умею я плавать! – отрезал Ватанабэ.

Он принялся поедать свинину в кисло-сладком соусе, а Такеси в очередной раз задумался о пропавшем Минэо. Подумал, дабы успокоиться, что в этой истории от него мало что зависит. Единственная надежда – на запрос переписки, на доступ к аккаунту парня в твиттере. Будет это в его руках – будет и движение. А пока – дело за волонтёрской группой.

5

– Нет, всё дело в тебе, – ответила Анна, переходя на свой родной английский язык. – И вообще, почему об этом зашёл разговор?

Она сидела на пассажирском сиденье серебристой тойоты. Ремень безопасности, как и положено, был пристёгнут и создавал акцент на округлившемся животике Анны.

Такеси вёл машину по относительно свободным улицам Синагавы, неподалеку от станции Тогоси. В небе, едва проглянувшем сквозь тучи за невысокими зданиями, заходил на посадку самолёт. Осеннее солнце играло бликами на гладких зеркальных поверхностях зданий.

– Ты не обязан уходить с такого хорошего места, – продолжала говорить Анна, потому что Такеси молчал. – Ну что, ты думаешь, после стольких лет жизни в Манчестере здесь я зачахну? Перестань, милый… Манчестер – дыра пострашнее Токио. Разве что поменьше.

– Так будет проще. Поэтому я и предложил, – спокойно сказал Такеси на неплохом английском. – Тем более в Тибе – отец с матерью, они помогут по необходимости. Ну… по хозяйству.

– Спасибо, что решаешь за меня, дорогой, но мы живём в век победившего феминизма, – с иронией проговорила Анна.

– Это ты о том, что теперь роль Джеймса Бонда будет исполнять женщина? – подхватил иронию Такеси. – Да-да, я что-то слышал об этой ерунде.