Фантомные боли

Она со всем пылом своей души бросилась его разуверять, доказывать, убеждать.

– Прекрати! – взмолился парень. – Разве это важно: гений – не гений. Мне просто нравится рисовать. Порой мне кажется, что я жив, только когда рисую.

Позже, когда они пили обжигающий крепкий чай на его просторной кухне, она спросила:

– Почему ты стал со мной общаться, я же сильно младше?

Он задумался, глядя в глубину чашки, туда, где вертелись в бешеном вихре черные чаинки.

– Ты настоящая. Такая, какая есть. Не корчишь из себя принцессу, не рисуешься. Живая. Ты словно моя сестра-близнец. Мне легко и спокойно в твоем обществе. – Он поднял на нее глаза. – Видишь ли, мы с тобой одной крови. – Улыбнулся, словно извиняясь. – У меня мало друзей. А тебя я чувствую, понимаю, что тобой движет.

Она кивнула.

Больно царапнуло слово «сестра», но она решила обдумать это после, когда останется одна.

– Я рада, что мы подружились. У меня тоже туго с друзьями.

Москва, 5 января 2012 года

– Марта, мы обедать сегодня вообще будем?

Она молчит. Знает: вопрос риторический. Конечно, они будут обедать, картошка-то уже почти сварилась, да и котлеты готовы. Зачем тратить слова, голос на объяснение очевидного?

– Марта?

Он не успокаивается, повторяет из комнаты, словно попугай. Долго так может.

Марта, Марта, Марта.

Зовут ее так. Уже тридцать лет прошло с того дня, как ей это имя дали. Хотя порой она до сих пор пропускает его мимо ушей, особенно когда задумается. Словно и не ее кличут.

Говорят, имя красивое. Говорят, даже необычное. Но мало ли, что говорят!

Она смирилась с ним, посмотрев лет в тринадцать фильм с молодым Машковым – «Аляска, сэр!» было написано крупным курсивом на афише кинотеатра. Отличный фильм, как тогда показалось, про любовь – настоящую, которая сильнее обстоятельств, революций, смертей.

Надолго запал в душу герой. Надолго запомнилась героиня – ее тезка. Хотелось, когда вырастет, стать такой же яркой, изящной, утонченной – настоящей женщиной, от которой без ума все мужчины.

Выросла – и не стала. А вот мелодия из того фильма – пронзительный, бархатный саксофон – до сих пор иногда приходит в снах, словно напоминая о том, что не сбылось, что было обещано, но не случилось.

– Иди, все готово, – крикнула Марта и неприятно удивилась тому, что диалоги изо дня в день одни и те же, словно они куклы – большие набивные пупсы, в чьи животы вставлены микрочипы, на которых записаны стандартные фразы типа: «Мама», «Папа», «Меня зовут Алена» – и схемы таких же стандартных действий.

Игорь пришел, когда все уже остыло. Всегда он так – сперва торопит, спрашивает через каждую минуту, как будто сейчас скончается от голода, а потом медлит, сидит, уставившись в свой ноутбук, не в силах оторваться от сетевой компьютерной игры, а еда на столе превращается в холодные помои.

Марта ела быстро и молча. Привычка разговаривать за столом всегда ее раздражала – ни побеседовать с удовольствием, ни поесть. Даже вкус пищи стирается.

Он что-то рассказывал про события в игре, сыпал непонятными терминами. Марте казалось, он говорит сам с собой, для себя, ведь она совершенно не в теме и уже неоднократно это ему объясняла. Настолько неоднократно, что повторять надоело, и теперь она ловила себя на том, что мозг привычно уже отключается, слова проносятся мимо сознания, не задевая его.

Она снова и снова задавала себе вопрос: как случилось, что их любовь, их желание каждую минуту находиться вместе превратилось вот в это? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: они совершенно разные – с разными приоритетами, жизненными принципами, целями. Отчего же раньше казалось, будто они – половинки? Будто она наконец-то нашла свое?

Может, все дело как раз в этом самом «своем», которого всегда так хотелось? Хоть чего-то, хоть мелочи. Нет своего дома, так пусть хотя бы свою собаку, нет семьи, так хотя бы близкого человека – друга, к которому в случае беды, высасывающего последний воздух из легких кризиса можно бежать через весь город, в любое время. Приходить и утыкаться в плечо. И знать, что поймет и не прогонит…

Настолько сильно хотела, что была готова закрывать глаза на несоответствия идеальной картинке. А теперь, словно в известной головоломке, – найдите десять различий. Хотя в данном случае вернее говорить о десяти сходствах.

С Игорем они познакомились год назад в маленьком клубе на окраине города, куда обоих пригласили их общие друзья-музыканты. Марта сперва решила приглашение проигнорировать – настроения ехать за тридевять земель не было, погода за окном оставляла желать лучшего – пронизывающий ветер и облачно – типичный московский март. Да и на следующий день предстояло сдать давно анонсированную статью в искусствоведческий журнал, а конь у нее, как водится, еще не валялся.

И вдруг, за два часа до оговоренного времени, ей резко захотелось бежать – все равно куда, пусть хоть в этот проклятый клуб. Захотелось движения, смены впечатлений, улыбок, ярких красок, жизни. Захотелось почувствовать себя красивой, чтобы мужчины долго смотрели вслед, а женщины завидовали. Захотелось громкой музыки и сосущего под ложечкой предвкушения: еще не все потеряно, все еще будет.

Собралась Марта быстро – любимые джинсы, свитер с высоким горлом, духи с ароматом вербены, легкий макияж, рыжие волосы оставила свободно струиться по спине – до самой талии. Искры в глаза, полуулыбку на губы. Плеер в уши. Бегом до метро. Влететь в поезд, когда двери уже закрываются…

Клуб искала долго, спрашивала у прохожих, сверялась с картой. Когда надежды не осталось, увидела парня-неформала, спросила, куда он идет. Оказалось, туда.

Когда Марта вошла в зал, друзья-музыканты уже были на сцене. Помахала рукой…

Это был ее день. Море новых знакомств, приятное общение, комплементы, улыбки, легкий флирт. Во всем этом круговороте Игоря она и не заметила. Разве что, когда компанией шли до метро, ее взгляд выхватил незнакомого парня – вроде он говорил, как его зовут, но она тут же забыла. Вгляделась пристальней – симпатичный, но не в ее вкусе. К тому же явно ее значительно младше. Тогда показалось, ему лет восемнадцать. Посмотрела и тут же из головы и памяти выкинула.

Каково же было ее удивление, когда через пару дней в ее аккаунт постучался новый контакт и сообщил, что он тот самый Игорь и у него, мол, есть фотографии из клуба, на которых – она.

Фотографии оказались неплохие, да и статья была уже сдана. За окном сгущались сумерки, и внутри, где-то на уровне души, скребло неприятное, холодное, чему Марта давно уже дала вполне себе собачью кличку Тоска.

Вылезать из соцсети не хотелось. Она прихлебывала чай из большой кружки и в прямоугольник окна набивала ничего не значащие фразы. Слово за слово. Обычная полусветская болтовня. Два человека, которым ничего друг от друга не надо.

Одно цепляло: Марта совершенно не помнила, как Игорь выглядит, – это с ее-то феноменальной памятью на лица! – а в его профиле фотографий не было. Как ни билась, вспомнить так и не смогла. В итоге плюнула – какая ей, по сути, разница, в конце концов, детей ей с ним не растить. Так, пустое, ничего не значащее общение – чисто время скоротать.

Утром уже и не помнила, о чем говорили, да и о самом Игоре, с головой погруженная в работу, весь день не вспоминала. А вечером верная подруга Тоска потребовала снова зайти в сеть.

Так ежедневные полуночные беседы и стали само собой разумеющимся.

О чем только они не говорили! О музыке – это же святое, ведь оба музыканты, – об отношениях с людьми, о работе, о прочитанных когда-то книгах…

По прошествии двух недель Марте стало казаться, что у нее наконец-то появился тот самый человек, с которым можно делиться всем. Поверить в это хотелось больше всего на свете. Вот так вот – закрыть глаза и поверить. Словно в глубокий омут головой…

Из журнала пользователя Fly

Friday

,

January

6, 2012

С некоторых пор я перестал любить вечера. Они тянутся, словно струйка хорошего, правильного меда из ложки, если ее перевернуть, тянутся… Один вечер перетекает в другой. День проглатывается, тонет в желто-оранжевой медовой лужице.

Все обещаю себе, что буду больше гулять. Но город исхожен вдоль и поперек – куда еще идти? Перебраться в другой? И снова обживаться, привыкать, свыкаться… Вечный бег.

Праздники прошли мимо. С тех пор, как уехал из России, всегда так.

Вроде гнался за жизнью, а в итоге иду по ее краю…