Огос. Ночи бордовых лун. Часть первая

Одно дело – странствие по мирам. Там ты весь: и материя, и разум неразрывно переходят в иное состояние. Все продолжает существовать, хотя и в качественно другой форме. Но здесь – ты сознательно умерщвляешь неотрывную часть себя. Сознательно и целенаправленно затем, возвращаешь это к жизни. Мало кто из обычных людей сможет отрезать себе часть тела, что бы пришить ее, не зная толком: получится, или нет. Мало кто пойдет на это испытание болью и эмоциональным шоком. Мелони Дилун решился. И у него получилось. Он, наверное, даже не осознавал, насколько благодаря этому поступку, вырос в глазах своего учителя.

Поглядывая на Мелони, Норис уже начинал беспокоиться. Парня буквально колотило в кресле. Глаза смотрели осознанно. Он явно хотел что-то сказать. Дин Норис подскочил к нему и, опустив руки на плечи Дилуна, всматривался в его лицо.

– Ливина! – Гаркнул старик в сторону двери так, что стены содрогнулись. Тут же послышался торопливый топот. Несколько голов показались в дверном проеме.

– Ливину ко мне, быстро! И Солова!

С трудом разжав сведенные судорогой челюсти, Мелони нечленораздельно что-то промямлил.

– Спокойно, сынок, спокойно, сейчас все сделаем…

Неимоверным усилием воли Мелони пытался погасить нарастающий озноб. Он предполагал нечто подобное и теперь тщательно и педантично обследовал себя изнутри, проверяя каждую клеточку плоти. Все должно быть на своем месте. Небольшая ошибка – и никакие доктора не помогут.

Когда очередь дошла до желчного пузыря, Мелони пробрал нервный смех, который Дин Норис принял, было, за предсмертный хрип и взялся трясти ученика, что есть сил, призывая хоть кого-то помочь. Молодой человек , стуча зубами, срывающимся голосом прохрипел:

– Норис… я… кажется, нашел … новый способ избавляться от камней… в желчном…

В распахнутую дверь влетела Ливина с набором средств первой медицинской помощи, а за ней и черногривый Солов – высоченный здоровяк, со смирительной рубашкой и парой наручников.

В трясущегося Мелони влили добрую порцию какого-то настоя, перенесли на диван и накрыли теплым пледом. Озноб постепенно сходил на нет. Мелони, пошарив рукой под одеждой, нашел в рубашке маленький, с ноготь на мизинце камешек. Гладкий и еще влажный.

– Я про него совсем не вспомнил, когда восстанавливался. – Он протянул камешек учителю, и тот в очередной раз отвернулся, боясь, что подкативший к горлу ком, опять проявит его не с лучшей стороны.

***

А за окном уже начинался рассвет. И, так как в обители великого Нориса уже давно никто не спал, завтрак решено было подать раньше обычного.

Под окнами кабинета ундо Нориса, потягиваясь и переминаясь, несколько аллейщиков перебирали садовый инвентарь. Гин Мелони, находясь в полудремотном состоянии, когда вроде и спишь, но все вокруг слышишь, насчитал про себя уже около пяти вариантов события, произошедшего этой ночью. Один страшнее другого.

«Гин Мелони собирался убить великого Нориса, что бы занять его место».

«Да нет же! Гин Дилун нарвался во время странствий на чудовищ и бежал к великому Норису, что бы тот его спас! Слышали грохот ночью? Те, кто были в кабинете, говорят, что там бушевало сражение. Гин Мелони чудовища разорвали на кусочки, но он воскрес из мертвых!»

«Они подрались из-за женщины!»

«Из-за какой? Ливины что ли?»

«А что? Может и из-за нее? Но я слышал, что из-за той, которую привез с собой гин Дилун.»

«А мне кажется, великий Норис подложил гин Мелони свинью. Поэтому он, как Багги говорит, и несся словно бешеный».

Да-а-а… Свинью. Маленькую синюю хрюшку по имени Юджин…

Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Мелони совсем не хотелось выходить из ватной полудремы, но он понимал, что придется. Ведь он так и не обсудил с великим Норисом свою проблему.

Вошла обеспокоенная Риплай с припухшими от бессонной ночи глазами.

– Ну что, поговорили? – она села на край дивана и откинулась на упругую спинку.

– Не получился разговор. – Мелони привстал на локте и принялся тереть глаза, которые нещадно чесались.

– Не надо, не три. Ливина мне все рассказала, – Риплай протянула Мелони баночку с какой-то зеленоватой массой. – На вот, наложи на глаза.

Мелони рассеянно взирал на лекарство.

– А надо?

– Надо, надо. Ты б себя видел. Крепко же он тебя отделал.

Мелони неопределенно махнул рукой и сел, спустив покрытые синяками ноги на пол.

– Ты Нориса видела?

– Нет, но говорят, он сегодня какой-то странный. Вроде, как, куда-то уже мотался. – Риплай многозначительно замолчала, давая понять, что учитель Мелони побывал у кого-то вышестоящего. Кто это – неизвестно. – Вот ведь, говорила тебе – не лезь на рожон! Не слушаешься ведь никогда доброго совета!

Мелони, открутив крышку, обильно смазывал веки пастой Риплай.

– Внутрь, внутрь закладывай, быстрее пройдет, – суетилась баула.

Выглянув за дверь, она подозвала пробегавшего орфея и попросила принести гин Мелони чего-нибудь съестного.

– Только без маргариток, пожалуйста! – отвлекся на мгновение Мелони.

– Ща сообразим! – полыхнул улыбкой парнишка, осознавая себя причастным к ночному происшествию.

Еще немного посетовав на скверный характер Нориса и неумение Мелони сдерживаться, Риплай поспешила вернуться к повседневным делам, которые, как ни крути, ждать не станут.

***

Юджин, глядя в большое овальное зеркало у туалетного столика, накладывала все новые и новые слои пудры на безнадежно синее лицо.