Стерх и Лебедь

Ведьма, пошатываясь, поднялась с пола. Оглядела ошпаренные ноги – к счастью, зелье в чугунке не успело закипеть, и ожоги были не страшные, пусть и болезненные. Морщась, нанесла целебную мазь на покрасневшие ступни и лодыжки. И принялась думать, как спасти возлюбленного.

Сейчас, пробираясь сквозь Лютый лес, Ведьма кляла себя за неосмотрительность. Чего стоило начать с разговора? Рассказать, что Лютомир сделал с матерью. Что пытался сделать с ней. Клятая гордость – вот что помешало. Из-за гордости, скорее всего, все стало только хуже. И кто знает, сколько горя и страданий еще будет впереди. Однако Ведьма пойдет до конца, чего бы это ни стоило. Ей и другим.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Златка встала до рассвета, умылась прохладной водой из деревянной кадушки, взглянула в зеркало. Тугие косы не расплелись, даже не растрепались – Белослава хорошо потрудилась. Можно было одеваться, заканчивать сборы и отправляться в путь.

Златке было боязно и неприятно. Нет, не замужества она боялась – хотя брачная ночь ее пугала, достаточно наслушалась от девушек про кровь, боль и прочие ужасы плотской любви. Златка была готова пожертвовать своим телом ради процветания рода. Ради того, чтобы не было войны. Война – это ужас, кровь и боль, гораздо худшая, чем та ночь, в которую становятся женщиной.

Боялась она другого. Сестра была убедительна – о умная, сильная и сообразительная Белослава. Златка с детства восхищалась сестрой, мечтала вырасти и стать такой же. Мудрой. Уверенной. Но сейчас мрачные, тяжелые сомнения терзали душу Златки. Впрочем, о чем сомневаться? Все решено. Златка упрямо сжала губы и принялась за последние приготовления. Увязав последнее, отправилась к терему владетелей.

Там творилась суматоха. Ратибор так и не пришел в себя, хоть больше и не буйствовал. Всю ночь метался в горячке, опоенный успокоительными отварами. По залу беспокойно сновали женщины, кто с тряпками, кто с травами и пузырьками, дверь в опочивальню сторожили двое из дружины.

К Златке вышла Белослава, рассказала, как обстоят дела, дала последние напутствия и наскоро простилась. Выглядела владетельница лихорадочно, будто и сама подхватила горячку: глаза блестели, щеки покрылись пятнами нездорового румянца.

? Цветочек, ты у меня умница. На тебя вся надежда, ничего не бойся и иди до конца. Помни: моя жизнь в твоих руках и судьба рода – тоже.

Белослава поцеловала сестру в лоб и вернулась в опочивальню.

На выходе из избы Златку уже поджидал Горисвет. К нему вернулся его обычный мрачный вид. Одет он был в ладно сшитый дорожный плащ, за спиной висела увесистая котомка, а под уздцы он держал гнедого коня и пегую молодую кобылу.

? Утро д-доброе, Златка. Готова? Верхом доводилось ездить?

? Бывало.

? Хорошо. Молния – кобыла смирная, н-неудачно ее назвали.

? Ладно. Нам нужно вернуться к моей избе, забрать вещи и сундучок с приданым, и можно трогаться.

Дошли в молчании. Златка исподтишка разглядывала спутника. Он шел по ее правую руку, и было хорошо видно его изъяны – рубцы от ожогов виднелись из-под ворота грубой рубахи, переходили на шею и нижнюю часть лица, доходя до щеки. Шрамы были глубокие и, несмотря на то что лет прошло уже немало, выглядели устрашающе.

В своей маленькой избенке Златка накинула дорожный плащ, котомку за спину, сундучок с приданым Горисвет приладил на спину лошади, закрепил.

? Д-добрый конь, ? Горисвет похлопал гнедого по мощной шее, ? кличут Верным, и правда, ни разу не подвел.

Повисло неловкое молчание. Горисвет явно не знал, что еще сказать, стушевался и сделался на вид еще более суровым. Златка вздохнула. Робкая надежда на то, что и без того нелегкий путь скрасят интересные разговоры, таяла.

? Ну… пора? Ты знаешь дорогу через Лютый лес?

? Да. Дорогу знаю, п-поедем по основному тракту. Оглянуться не успеешь – и уже у жениха! – Горисвет осекся, возникшая было улыбка померкла. – Ладно. И п-правда пора, дай подсоблю. – Он помог Златке оседлать Молнию.

Они тронулись в путь. Провожать их никто не вышел – народ, растерянный и подавленный странной болезнью владетеля, либо сидел по домам, либо помогал Белославе, либо чесал языками попусту. Те, кто вчера пил за удачу и здоровье путников, сегодня будто забыли про них. Словно выходка Ратибора разрушила надежду на хороший исход.

Стоял июль, ранее утро пока дарило прохладу, но все указывало на то, что день будет жарким. «Впрочем, в лесу-то зной нам не страшен», ? размышляла Златка, «Другое дело, что там может оказаться что-то похуже». Бывать в Лютом лесу ей не доводилось. В лес, населенный волколаками, болотницами, кикиморами – кто знает, кем еще? – лишний раз не совались. Охотники добывали зверье на окраинах, стараясь избегать глуши, да редкие торговцы и путешественники сновали по тракту. Торговцы часто просили помощи у дружины ? сопровождения, за умеренную плату, так что для Горисвета лес не был тайной за семью печатями, как для Златки.

Лошади шли быстрым шагом, седоки молчали, думая о своем. Вот уже осталась позади родовая община, начались посевные поля. Путники выехали на тракт, и вдали показался лес.

Лютый лес даже издалека внушал смутную тревогу. Лесной массив, густой, окутанный синеватым сиянием. Заезжие торговцы рассказывали Лебедям про другие места, те, где в лес можно было ходить безбоязненно. В тех краях леса начинались с опушки, и дремучая пуща начиналась лишь в самой глубине, куда человек и не сунется. Лютый лес был не таким. Здесь деревья стояли плотной стеной, а меж ними буйно разросся подлесок. Колючие кустарники, длинные гибкие ветви, занавеси из плюща, трухлявые пни и коварные кочки – нагромождение зелени, через которую нельзя было пробраться. Если сам лес того не захочет, конечно.  Златка поежилась, втянула голову в плечи. Горисвет заметил, улыбнулся, пытаясь подбодрить.

? Не бойся, Златка, в лесу не так страшно, как малюют. Если не съезжать с т-тракта – все пройдет гладко, доедем быстро. А съезжать н-нам и не придется, тракт прямиком к Стерхам выведет.

? А если волколаки вылезут?

? Волколаки живут в дебрях, в своих п-поселениях. После войны им с людьми ссориться охоты нет.

? А у Стерхов ты бывал?

? До общины не доезжал. Т-торговцев, бывало, провожали до их края леса. Но дальше не ехали – озеро там, Окаянное…

? Ядовитое?

? Так говорят, ? Горисвет искоса взглянул на Златку, ? но сам не видал. Может, все не так п-плохо. Народ же там живет, Лютомир, опять же. Г-говорят, здоров, как бык.

? Хорошо, если так, ? Златка отвела глаза, покраснев.

Подъехали к кромке леса. Тракт врезался в лесной массив, как плуг – в пашню. Прямой путь, без ответвлений. По краям дороги лес вставал стеной, дикий, непроходимый. Земля дышала испарениями, они курились вдоль тракта, замутняя подлесок.

? Как же охотники ходят сюда? Кроме тракта и дороги нет…

? Ходят только знающие, да по к-краешку. Что бы ни случилось – не съезжай с тракта, Златка. Лютый лес – не просто деревья и кусты. Здесь издревле живет к-колдовство, такое, что навредить может. Лютый лес не жалует людей.

Путники въехали под густые кроны. Сразу стало прохладнее, солнечный свет с трудом проникал сквозь листву – лес нависал над трактом, почти образуя арку. Синеватый дымок, чудной, будто живой, потянулся от подлеска к людям. Лошади фыркали, поводя ушами, тревожась, но шли покорно. Горисвет ехал вперед уверенно, без страха, и Златка немного успокоилась.

Прошло минут десять, и Златка заметила, что тракт не такой прямой, как показалось вначале – тут и там от него уходили вглубь леса узкие тропы, да только странно как-то: вот вьется тропинка, а стоит проехать, оглянуться – а ее и след простыл, снова сплошной лес стоит да туман стелется. Златка сама не заметила, как стала придерживать лошадь, чтобы разглядеть это чудо получше.

? Златка! Не задерживайся да по сторонам много не г-гляди! Говорю же – лес шутки шутит! – голос Горисвета долетал будто издали, и Златка с удивлением заметила, что сильно отстала. Пришпорила Молнию, догоняя.

? По этим тропинкам ходят охотники?

? Они свое дело знают и обереги носят, на п-правильный путь заговоренные. А тебя лес с т-толку собьет – оглянуться не успеешь! Держись рядом.

Златка опустила голову, стараясь не смотреть по сторонам. Разглядывала серую гриву Молнии, пока не поняла, что начинает клевать носом. Лесные испарения туманили голову, заставляли голову клониться на грудь.

? Это что еще за новости! – удивленный возглас Горисвета вернул ее в реальность.

Златка подняла глаза и обомлела: на земле впереди, на ветвях деревьев по сторонам тракта, сидело множество черных воронов. Горисвет придержал коня, ухватился рукой за ножны на поясе.

Вороны сидели недвижимо, буравя путников черными бусинами глаз. Крупные, чуть ли не с кошку. Таких птиц Златка в жизни не видывала.

? П-придержи Молнию, стойте смирно, ? Горисвет, не оборачиваясь, протянул в их сторону раскрытую ладонь в предупреждающем жесте. Проехал немного вперед. Вороны не шевелились, застыв на месте: можно было бы подумать, что это – чучела, если бы они изредка не моргали.

? Что за отродья? – Горисвет медленно вытянул меч из ножен. ? А ну, к-кыш! Кыш!

И тут все произошло быстро, словно он произнес заклинание. Вороны разом взвились в воздух, неистово хлопая крыльями. Ринулись на путников, истошно каркая. Златка закричала, Верный рвался на дыбы, но Горисвет удержал его, дергая уздечку. Взмахнул мечом, лезвие, которое должно было разрубить ближайшего ворона пополам, прошло сквозь него. Ни крови, ни кишок – ворон обернулся черным дымом, растаял в воздухе.

? Златка, это морок! Не б-бойся! ? Горисвет, размахивая мечом, поразил еще две цели, остальные птицы мельтешили перед ним, закрывая обзор, но не причиняя вреда. – Златка! ? Горисвет обернулся и успел увидеть круп Молнии, исчезающий в дебрях. Перепуганная Златка направила лошадь по одной из исчезающих тропинок.

? Холера! – Горисвет развернул коня и ринулся следом, почти вслепую прорываясь через пелену призрачных крыльев. Он размахивал мечом, как придется, и чувствовал себя сущим дураком.