Стерх и Лебедь

? Что вам надо? Кто т-ты и как звать т-тебя? Я – Горисвет, женщина – Златка. Нам нет д-дела до вас, мы едем по своей нужде. Помни, что у людей и вашего племени д-договор.

? Про договор-то я помню, да вы сами к нам забрались, ? голос волколака был грубым, спотыкался на «р», словно рыча. – Мое настоящее имя ты не выговоришь, человек. На твоем языке оно будет звучать как Ррышч.

? Я уважаю твое п-племя и ваши владения, Ррышч. П-прошу, п-позволь нам проехать своей дорогой.

? Не все так просто, человек. Мы обещали не трогать ваш род на тракте. Про чащу речи не шло. Впрочем, ? Ррышч оскалился, ? я пока не знаю, что с вами делать. Поедете с нами. Будешь махать мечом – умрете. Садись на коня, к своей бабе.

Горисвет окинул Ррышча тяжелым взглядом. Посмотрел по сторонам, на других волколаков. Стая приблизилась вплотную, окружив Верного. Златка на его спине застыла, в лице – ни кровинки. Горисвет вздохнул и сделал, как велели. Стоило ему вернуться в седло, и Златка в тот же миг вцепилась в него мертвой хваткой. Шепнула на ухо: «Нас убьют?»

? Не обязательно, ? тихо, краем рта, ответил Горисвет, ? хотели бы – уже разорвали. Но д-держи ухо востро, не упусти шанс сбежать, если он появится.

Ррышч, тем временем, перекинулся обратно в волка. Пересек поляну, встал напротив дремучих кустов, откуда появились волки. Прорычал что-то, тягуче, перемежая коротким потявкиванием. И лес расступился, узкая тропа появилась неуловимо, Златка лишь моргнуть успела. Остальные волколаки встали по сторонам Верного, как стража, и вереница тронулась в путь, с Ррышчем во главе.

Верный шел неохотно, но наступавшие сзади волки начинали угрожающе рычать, стоило коню замедлиться. Горисвет похлопывал коня по холке, придерживал поводья, склонялся к гриве, шептал что-то в лошадиное ухо, будто ребенка успокаивал. Тропка вилась меж деревьев – ни повернуть, ни разминуться. Вокруг – либо чаща, либо серые спины волков. Прошло с полчаса, и лес расступился, являя взгляду просторную поляну.

В центре, над погасшим широким кострищем возвышался массивный котел. Златка могла бы поместиться в нем целиком ? спрятаться, если пригнется. Вокруг котла, на расчищенном пятачке, полукругом лежали бревна, накрытые шкурами, кое-где шкуры были расстелены прямо на земле: в основном оленьи и лосиные, с вырезанными, вернее, оторванными, судя по неаккуратным кромкам, рогами. Но были и другие – кабанов, лисиц, пара медвежьих. Шкуры выглядели отталкивающе: грязные, засаленные, с неровными краями. Местами виднелись остатки гниющего мяса. И кости – разбросаны по земле, свалены вокруг котла, вываренные до серости. На них явно выделялись следы зубов. Златку передернуло. Она не знала, как выглядят воочию человеческие кости, но некоторые, если приглядеться, подходили под ее представление. Чувствуя подступающую тошноту, она отвернулась, ища глазами что-то, за что можно зацепиться.

По всей поляне, как грибы, выступали покатые крыши землянок. Самая крупная, с широким лазом, из добротного дерева – была ближе всего к кострищу, к лежбищу. Другие веером рассыпались по обе стороны от котла, одни ? ветхие и темные, а другие ? крепкие и ладные.

«И у волколаков, кажется, есть свои зажиточные и бедняки», ? Златку насмешила эта внезапная мысль, и она испугалась, что сейчас начнет хохотать, да так и не сможет остановиться. Она чувствовала, что напряжена, как тугая тетива.

У одной из землянок сидело два чумазых малыша, которые забавлялись тем, что перекидывались в волчат и обратно. Когда стая проходила мимо, из землянки вылезла мать – в человечьем облике, полуголая, она села, загораживая волчат и зарычала, приподняв верхнюю губу, злобно глядя на людей. Несмотря на варварский вид и разводы грязи на голых ногах и руках, лицо было чистым, а на голове – два пучка, собранных из густых русых волос и закрепленных тонкой бечевкой.

Другие обитатели поселения волколаков продолжали заниматься своими делами, так же неотличимы от людей, разве что не слишком ухоженных, диковатого вида. Кто-то вальяжно развалился на шкурах около кострища, другие – сновали между землянками, на окраине, ближе к деревьям, двое разделывали оленью тушу.

Когда процессия сопроводила Златку и Горисвета к центру поляны, волчий народ стал стягиваться к ним, окружать, рассматривать. Глаза многих горели недобрым, голодным огнем. Волки, сопровождавшие Горисвета и Златку, также обратились в людей, присоединились к толпе. Стая оттеснила путников к котлу, образовав полукруг. Ррышч вышел вперед, указал на людей:

? Эти двое ушли далеко с тракта, забрели в чащу. Стая, что мы сделаем с ними?

? Убить и съесть, вестимо, ? прорычал здоровяк в первых рядах. Остальные зашлись лающим смехом.

? Люди не п-простят вам этого, ? Горисвет говорил громко, перебивая смех, ? ни п-по ту, ни по д-другую сторону леса. Мы – из рода Лебедей, но едем к Стерхам, и она, ? он мотнул головой в сторону Златки, ? невеста Лютомира. Поссоритесь сразу со всеми.

По толпе волколаков прошел шепоток. Расталкивая локтями соседей, вперед вышла девушка. В отличие от других, одета она была на человечий манер: в штаны из грубой материи и длинную, наполовину закрывающую бедра тунику. Длинные каштановые волосы – заплетены в косу, начинающуюся на затылке и идущую вдоль спины. Девушку можно было бы назвать красивой, если бы не три глубоких шрама – видимо, от когтей, идущих через щеку от левого глаза, наискосок.

Она протолкалась на свободное пространство, подошла к Ррышчу и что-то взволнованно забормотала, склонясь к самому уху. Ррышч выслушал, недовольно скривился.

? Я не сомневался в твоем совете, Варна. Да только не проще ли пустить их на мясо, и дело с концом? Лютомир может и не узнать, как сгинула невеста…

Варна зарычала, сморщив нос – на лице явственно проступили волчьи черты – вновь склонилась к Ррышчу и забормотала еще яростней. Волколак слегка изменился в лице, хотя недовольное выражение осталось.

? Ты уверена?

? Да, я уверена. Это было третьего дня.

? Почему же ты сразу не сказала, ? голос Ррышча стал угрожающим, низким, ? ты забыла, что тебя взяли обратно лишь с условием, что ты будешь на нашей стороне?

? Я и есть на нашей стороне, ? девушка смотрела на главаря с вызовом, ? а вот ты, если прикажешь их убить, подложишь всем большую свинью.

Ррышч недовольно заворчал, поглядел на пленников, окинул взглядом волколаков.

? Что, и коня не сожрем?

? Пока мы будем добираться пешком, люди издохнут с голоду.

Стая пришла в движение. Самые решительные выступили вперед, обернулись волками, напряглись, готовые к прыжку.

? А ну! – Ррышч обернулся к ним, ? я что, уже принял решение?

Он также перекинулся в волка, огромного, дикого. Угрожающе зарычал на тех, кто посмел его ослушаться. Вздыбилась шерсть, пасть оскалилась, обнажая массивные желтоватые зубы. Златка вспомнила детские сказки про Фенрира – Волка, выдыхающего огонь. Ррышч сейчас походил на него – казалось, еще немного, и он испепелит ближайших соратников.

Златка сидела, вцепившись в Горисвета побелевшими пальцами. Ей казалось, что все происходящее – не по-настоящему, что сейчас она проснется в своей избе, с криком, умоется и пойдет к сестре: рассказать про кошмар и утешиться, как в детстве. Белослава всегда умела подобрать нужные слова, да и вообще ? она заменила младшей сестре мать, рано ушедшую на Ту Сторону.

Да только все это не было сном. Златка чувствовала, как бешено колотится сердце Горисвета, внешне спокойного. Чувствовала, как напряглись его мыщцы. Даже находясь в ужасе, не могла не подивиться его выдержке, прониклась уважением. Уважением с толикой чего-то другого, нового.

Варна встала между ощетинившимися волками, заговорила звучно:

? Вы что, собрались перегрызться из-за коня и двух тощих людей? Лютомир даст много больше, если мы поможем его невесте выбраться из леса! И вы знаете, что я не обману и вернусь с добычей – если бы я не была верна стае, меня бы здесь сейчас не было.

Наступила тишина. Волколаки обратились в людей, хмуро перевода взгляды с Варны на пленников. Ррышч повернулся к Варне.

? Будь по-твоему. Без добычи можешь не возвращаться. Если не хочешь, чтобы тебя разорвали.

? Прошлого раза мне хватило, ? Варна дотронулась до рубцов на щеке,  ? я помню урок, Ррышч.

? Добро. А вы, ? Ррышч обернулся к тем, кто порывался броситься вперед, ? если еще раз пойдете поперек меня, будете жалеть об этом до конца своих дней.

Варна подошла к Верному, посмотрела на Горисвета, задрав голову.

? Я провожу вас на тракт, и дальше – к Стерхам. Не советую со мной ссориться или пытаться меня убить – без моей помощи вы сгинете, даже до тракта не доберетесь. Лес не любит выпускать добычу, так же, как и моя стая.

? Спасибо т-тебе, ? Горисвет склонил голову.

? Я не для вас стараюсь, люди. Но – пожалуйста. А теперь следуйте за мной.

Варна обернулась в волка, пошла в сторону зарослей. Прорычала что-то, и лес расступился, открывая путь.

? На вашем месте я бы не отставал, ? вместо прощания буркнул Ррышч.

***

Ведьма колдовала, пританцовывая вокруг небольшого костра. Пламя, окрашенное в зеленый цвет – спасибо травам и заклинанию – лизало котелок, прихваченный из избы. Внутри исходил паром и пузырями густой отвар. Когда он будет готов, Ведьма выпьет его до капли, чтобы обрести нужные силы. Морок не помог, и в этот раз она не ограничится отвлекающими чарами. Но для того, чтобы создать нечто осязаемое, опасное, нужно было влить в себя то, что готовилось на костре. Задача не из простых.

Ведьма добавила пригоршню волчьих ягод, помешала варево сухой веткой. Конец ветки изогнулся, истончился, скрючился, как волос, поднесенный к свече. Запах был еще хуже, чем от паленых волос. Ведьма продолжала ходить вокруг, нагая, не обращая внимания на лесной сор, впивающийся в ступни. Когда она выпьет зелье, боль будет еще хуже. Но ей не привыкать. Она знает, что такое настоящая боль.

Когда Лютомир вытолкал Ведьму из терема, поначалу она не могла даже толком вдохнуть. Перед глазами стояло истерзанное тело матери, кулем валяющееся на полу, как ворох грязного белья. Цветана такой и была – грязной, раздавленной, покрытой семенем урода, взявшего над ней власть. Ведьма сидела, привалившись спиной к стене, под закрытой дверью, и, вспоминая, билась затылком о дерево, не замечая, что делает.

Жгучий стыд, ненависть и ужас мутили голову, Ведьма не знала, куда их излить и что делать. Звать на помощь? Кого? Кто пойдет против владетеля? Бежать? А что станет с матерью?