Одна ночь. Новые чувства

– Ну прекрати. У меня просто еще…

– Контракт горит? – любезно подсказываю я.

– Угу, тебе не стоит этим забивать голову, – мычит Арс. За талию притягивает меня к себе и пытается поцеловать в щеку, вызывая волну отторжения.

– Не торопись. Можешь задержаться там на пару дней. Скучать никто не будет.

Настроение испорчено окончательно. Я так ждала этот вечер, а теперь не радует даже он.

Я отодвигаюсь и отворачиваюсь. Взгляд мой неосознанно находит Миля. Мужчина пристально наблюдает за нами.

Арс пошатываясь медленно направляется к выходу. Уныло плетусь туда же и жду, пока супруг выйдет на улицу. В просторном вестибюле останавливаюсь и подхожу к окну. Арс разговаривает с кем-то по телефону. А я раздумываю: хотела бы узнать, куда он едет и с кем? Наверное, все же хотела бы. Какое-то настойчивое чувство шепчет, что Виктории уже нет в зале. Я отказываюсь верить, что Арс спешит уединиться с ней. Но тяжелое предчувствие не отпускает.

– Да пусть валит, – касается моего уха жаркое дыхание. Миль решительно укладывает ладони на подоконник. По обе стороны от моих бедер.

Теплые губы обжигают мою шею, Миль несдержанно прикусывает мне мочку уха. Трепетная дрожь уверенно бежит вниз по позвоночнику, впиваясь в поясницу холодными покалываниями. Мое дыхание сбивается. И я, сдаваясь, прикрываю глаза, когда Миль чувственно проводит языком мне за ушком. Напряженное мужское дыхание заставляет с силой свести колени, потому что тело не может на это не отреагировать.

– Пусть он валит куда хочет, – добивает Миль. – А ты уезжаешь со мной.

Глава 12

– Не холодно? – заботливо уточняет Миль уже в машине.

Между нами зашкаливает напряжение, а атмосфера становится почти осязаемой. Погружаться в это оказывается сложнее, чем я могла предположить. Я впервые в жизни оказываюсь в подобной ситуации: рядом с малознакомым мужчиной, с которым планирую провести ночь. Всего одну…

– Все в порядке, – успокаиваю я Миля.

Мужчина расслабленно укладывает локоть на спинку сидения. Придвигается ближе.

Я не понимаю, куда мне спрятать взгляд: неловкость зашкаливает. Мы оба понимаем, что будет дальше. Миль молчит некоторое время, а по моей спине бегут мурашки: я точно знаю, он меня откровенно разглядывает. А еще вдруг наклоняет голову, шумно вдыхает мой запах. И… неожиданно целует в плечо, долго не отнимая губ от моей кожи. Место прикосновения горит нестерпимо, даже захотелось отнять плечо и потереть его пальцами.

Ладонь Миля, осмелев, опускается на мое колено, уверенно ползёт вверх. Нестерпимо медленно. И еще это тяжелое прерывистое дыхание. Боже, это какая-то пытка. Я боюсь посмотреть в глаза Милю. Мешают мои предубеждения и его излишняя мужская проницательность.

Мне нужно еще немного времени, чтобы вновь обрести уверенность. Совсем чуть-чуть! А он слишком близко. Слишком быстро ворвался в зону моего комфорта.

– Миль, – выдыхаю я напряженно, – я этого не люблю.

Его рука замирает на моей ноге. Мужчине понадобилась всего лишь пара секунд, чтобы перестать касаться меня. Но вот отодвинуться Миль не пожелал. Он продолжает в упор меня разглядывать. И через минуту удивляет вновь:

– Ты очень необычная женщина, Ирина.

– Да, возможно, – тут же отзываюсь я, глядя перед собой, и ощущаю ненавязчивое прикосновение к тыльной стороне ладони.

– За ручку-то можно подержать?

Обескураженно поворачиваю голову к Милю.

– Можно. – Я растеряно пожимаю плечами, сама делаю шаг навстречу, переплетая наши пальцы. И решаюсь на уточнение: – Мы в гостиницу едем?

– Конечно нет, – поясняет Миль глубоким голосом. – Я везу тебя к себе. Ты против?

– Нет. Если там возражать некому.

– В машине есть вино. Если хочешь…

– Спасибо, не нужно.

– Ты очень напряжена, Ирин…

– Признаю. Но я обещаю взять себя в руки, – возражаю я смело. Вот только вина мне для полной картины и не хватает.

Мужчина смотрит на меня невообразимо долго. И, поднося наши пальцы к своим губам, интересуется:

– А так можно?

– Можно, Миль.

Он так трепетно целует мои пальцы, даже глаза прикрывает. Будто мечтает об этом давным-давно, и мечта неожиданно сбылась.

Ненасытный. Почему-то я воспринимаю его именно таким.

МИЛЬ

Ирина растеряно переступает порог моего особняка. Ничего особенного: дом как дом. Просто внешняя отделка выполнена в сдержанном английском стиле, благодаря чему на ум приходят замки аристократов и создается ощущение чего-то исторического. Никому не навязываю, но лично мне такое нравится.

На самом деле жутко беспокоит, что в машине Ирина вела себя крайне скованно. Не то чтобы я уже сейчас рассчитывал почувствовать тепло ее ладоней на члене… Но, положа руку на сердце, ожидал больше пылкости.

Она холодна. И от этого пробирает. А я так не привык.

В просторном холле уже горит свет, и я приглашаю гостью располагаться, предлагаю чувствовать себя как дома. Ирина согласно кивает и даже вежливо улыбается. Правда, вскользь. Будто я ее подчиненный…

Стискиваю зубы.

Она не в своей тарелке. Нервничает сильно. Вероятно, это моя вина.

– Миль, ты поможешь? – Ирина сухо обращается ко мне, приближаясь вплотную, и разворачивается спиной. Собирает волосы и перебрасывает вперёд через плечо. – Платье расстегнуть.

Моя челюсть неконтролируемо выезжает вперед.

У нас впереди маячит горячая ночь, а Ирина все такая же недоступная. Прямо сейчас стоит передо мной, послушно ожидая, пока я расстегну молнию, а она останется в одном белье.

И все равно ни на миллиметр ближе ко мне не стала!

Это особенно досадно, хоть я вижу, что ей не по себе. Сама ситуация загоняет ее в ступор. Поэтому я ласково обнимаю Ирину за плечи и крепко прижимаюсь сзади, стараясь успокоить и приободрить. Чувствую странное дрожащее тепло где-то в районе ребер. Ее запах обволакивает. Отстранённость – заставляет раз за разом расшибать голову. Не могу удержаться – вновь целую ее обнаженное плечо, носом веду вверх по коже. Заводит нереально. Недоступная моя.

– Я обязательно помогу тебе с платьем, Ирин, – тихо откликаюсь я на ее просьбу, но вношу свои коррективы. Неужели она думала, что я наброшусь на нее с порога?! – Чуть-чуть попозже. Мы ведь никуда не торопимся.

Она мне не отвечает. Лишь оборачивается. Стараясь ровно дышать, Ирина укладывает ладони мне на грудь, а потом негнущимися пальцами касается верхней пуговицы на рубашке.