Знахарь

Алена расплакалась и вышла. Минут десять от силы мог выдержать Филипп. Оделся, и как только в руках оказался дедовский сундучок, он ощутил себя уже другим человеком, и пока дошел до соседнего крыльца, обругал сам себя последними словами.

Алена сидела над кроватью малышки и прикладывала на лоб смоченную в уксусной воде тряпку. Она успокаивала девочку, а слезы падали и падали на одеяло.

– Иди, воды мне нагрей, – приказал Филипп и подошел к девочке. Алена мигом вылетела на кухню, оставив Филиппа с дочерью.

– Ну, как ты, малышка? – ласково спросил Филипп. – Настя, ты не переживай. Скоро ты встанешь, и мы пойдем в лес собирать ландыши. Помнишь?

Настя открыла глаза и улыбнулась. Филипп поднял девочку на руки и переложил на большую кровать. Вздохнул и принялся за дело. Привычными движениями умело и легко осмотрел ее и достал из своего сундучка порошки и мази.

Через два дня Настя пришла и принесла Филиппу огромное яблоко. Скромно опустив глаза, она протянула подарок и сказала:

– Шпасибо.

Филипп улыбался. Золотые кудри девочки опять заблестели, как и раньше, когда он вместе с детьми ходил в лес и постоянно любовался ее волосами, сквозь которые солнце продевало свои лучистые нити и делало головку Насти сияющим шаром.

– Смотри, больше не болей, Одуванчик, – сказал он ей и погладил по голове.

Глава 6

После визита Насти-Одуванчика к нему пришли Ольга с Максимом и Диана.

– О! Вот и гости дорогие! – встретил родственников Филипп.

– Мы поблагодарить тебя пришли, – смущенно сказал Максим.

– Обижаете брата, – ответил Филипп, усаживая их на диван.

Диана оглядывала чисто прибранное жилище Филиппа и находила, что оно вполне уютное. На стенах висели картины, на многочисленных полках красовались новые книги и старые, огромные медицинские справочники, присланные еще Пестиковым.

Пока Ольга с Дианой собирали на стол, Максим не находил слов, чтобы выразить свою благодарность и признательность за подарок.

– Да перестань ты, ей-богу! Меня одно только интересует – если в Новгороде окажусь, пустите переночевать? – смеясь, спросил Филипп.

– Ни за что… не откажу! – ответила вместо Максима Ольга, вошедшая в тот момент в комнату.

После обеда молодые люди решили немного прогуляться в соседней березовой рощице. Уже издали она манила к себе. Золотые листья благодатно шелестели, и мягкая трава под ногами так и просила прилечь.

– Красивые у вас места, навсегда бы здесь осталась, – сказала Диана Филиппу.

– Что же вас гонит? Или кто? – спросил Филипп.

Она не ответила, а поспешила на зов Ольги, которая нашла огромный гриб.

– Максим, скажи, кто такой Дмитрий Богун?

– Насколько я знаю, это… – он оглянулся, понял, что девушки не услышат их, – по-моему, он жених Дианы.

Филипп отвернулся. Он еще тогда понял свои чувства и догадывался, что не просто так возненавидел Дмитрия.

– Она его не любит, – добавил Максим, угадав чувства Филиппа и стараясь облегчить его боль.

– Откуда тебе известно? – спросил Филипп.

– Ольга рассказала. Они подружились, и Диана поведала ей. Кстати, вот что самое интересное, – Диана рассказала это после того, как познакомилась с тобой. На нашей свадьбе мы нарочно следили за Дмитрием и Дианой и, по-моему, они даже и не общались.

– А кто его пригласил? – спросил Филипп. Максим задумался на минутку, а потом ответил неуверенно:

– Это сложный вопрос.

Тут подошли девушки и предложили набрать грибов, которых в лесу оказалось великое множество. Мужчины согласились. Домой они вернулись уже перед заходом солнца. На улице развели костер и принялись жарить грибы.

Шумно, весело и дружно прошел вечер, и наступила ночь. Максим с Ольгой решили пораньше лечь спать. Назавтра им предстояли долгие сборы, а потом утомительная, но долгожданная дорога в Новгород.

Филипп и Диана остались одни. Костер догорал, отбрасывая на лица сидящих красноватые отблески огня. Филипп смотрел на девушку, и казалось ему, что сидит перед ним богиня, сошедшая с небес.

– Ты очень красивая, – сказал Филипп.

Она посмотрела на него. Глаза, полные печали и благодарности, молили о чем-то.

– …И очень одинокая, – ответила Диана и слезы покатились по ее щекам. Она не хотела рассказывать почти незнакомому человеку о своей несчастливой судьбе. Но поверила ему, как никому раньше, и растерялась от нахлынувших чувств.

– А как же Дмитрий Богун? Разве он не может скрасить твое одиночество, или же он виновник твоей печали?

– Год назад встретились мы с ним и полюбили друг друга. Большое расстояние, редкие встречи и постоянные признания, клятвы с каждым днем делали мою любовь сильнее, – Диана смотрела на огонь и, казалось, выплескивала из себя слова, тут же сгоравшие в костре. – Но полгода назад Дмитрий купил поместье рядом с нашим, чтобы мы могли чаще видеться и быть ближе друг к другу. Вот тогда я и узнала этого человека. Жестокий, злой, коварный. И это врач! Он совершенно не заботится о больных, относится к ним как к жалким существам, обреченным на смерть, хоть лечи их, хоть нет. Если бы ты только знал, как он отзывался об этих бедных детях, женщинах, стариках. Раньше у нас не было времени говорить об этом, а теперь мне чуть ли не каждый день приходится слушать его насмешливый голос, проклинающий больных и воздающий им хвалу в одно и то же время! Я не понимаю его.

– Он и проклинает, и рад, что они есть? – спросил Филипп.

– Я это так понимаю, – ответила она грустно.

– Странный человек, – произнес Филипп.

– И его мне послала судьба в качестве будущего мужа.

– И скоро свадьба? – спросил Филипп, чувствуя, как проникается к Дмитрию еще большей ненавистью.

В ответ Диана расплакалась.

– Ты чего? – тихо спросил он, – перестань, слышишь? Завтра и так дождь пойдет, а ты еще сильнее землю мочишь!

– Я… он… Дмитрий… сказал, что приемная я, неродная матери своей и отцу. Они уже умерли, я под опекой у теток, а им я не нужна, им бы избавиться от меня. А кто я на самом деле? Я не знаю и теперь замуж не хочу, а он говорит, что если тетки узнают о моем отказе, они меня в монастырь отправят! – Она подняла голову и посмотрела на Филиппа.

– Ты не должна верить этому человеку! – сказал он.

– Это правда, но правда и то, что я еще несовершеннолетняя, и меня могут запереть в монастыре.

– Тебе замуж надо! – решительно сказал Филипп.

– Вот и Дмитрий о том же!