– Что? – тревожно спросил Артес. Ему начало казаться, что он совершил очередную глупость.
– Выпроводили бы пинками за пределы Холодных земель и приставили бы к ней соглядатая, который проследил бы, чтобы она поехала к отцу. Если бы она вздумала кочевряжиться и попыталась вернуться в Холодные земли, атрокс схватил бы её наподобие того, как орёл хватает ягнёнка, и отнёс отцу насильно.
Впервые за всё путешествие Артесу захотелось придушить проводника.
– Почему ты раньше этого не сказал? – ледяным тоном спросил он, ничем не выдавая своих чувств.
– Я говорю с теми, кто меня слушает. Тогда бы ты меня не послушал.
– Значит, теперь будешь расплачиваться за свою неосмотрительность. Избавиться от принцессы мы можем, только если отвезём её к дяде.
– Розы нежнее невеста была, строен, как тополь, жених молодой, – продекламировал Ладимир. – Чудесный план. Особенно если ты решил оставить в Сребролисте не только принцессу, но и проводника заодно.
– Решу, если ты не перестанешь думать, будто я покушаюсь на твою жизнь.
– Прекрасно. Только есть парочка маленьких несообразностей. Первая – у меня на роже написано, что я оборотень. Вторая – на Бешеном так же ясно написано, что он из лошадей Братства. Смекаешь?
– Тогда и меня можно принять за одного из ваших, – заметил Артес. – Гнедой ведь тоже из лошадей Братства.
– Гнедой Вороновского завода, только и всего. Масть распространённая, экстерьер для потомков линии Серебряного Ворона нехарактерен. И, само собой, ухо не проколото. Кстати, у тебя тоже.
– Послушай, – твёрдо сказал Артес. – В Сребролист мы поедем. Нам надо освободиться от принцессы. Твои… опасения ничего в моём решении переменить не могут. Надо избавляться от этой обузы.
Ладимир улыбнулся своей странной улыбкой, которая так не нравилась Артесу.
– Я просто предупредил тебя, чтобы ты несильно удивился, когда с меня сдерут шкуру и торжественно понесут по городу.
– Кажется, есть такая поговорка: «Не следует умирать раньше смерти».
Ладимир посмотрел на него долгим взглядом и снова улыбнулся.
– Боюсь, ко мне её применить нельзя, – сказал он.
Спутники повернули на север от намеченной цели и двинулись в сторону города эльфов.
***
Солнце уже опускалось, озаряя кроны деревьев странным, голубовато-розовым светом, когда перед маленькой группой показались деревянные ворота.
Принцесса Аталэйнт поприветствовала охранников, которые незамедлительно пропустили путешественников за ограду.
Артес вертел головой во все стороны, стараясь в угасающем свете дня рассмотреть город во всех деталях.
Все дома эльфов размещались на деревьях и были вылеплены из светящейся глины. Дороги были выложены речными камнями, отполированными копытами коней и колёсами повозок. Внизу, на земле, находились небольшие лавки и мастерские. В самом центре, выстроенная вокруг могучего падуба, высилась самая массивная постройка – дом главы города, дяди Аталэйнт Годеона. Из дверей дома выскочил высокий и поразительно красивый молодой эльф, который прижал Аталэйнт к себе.
– Бравур! Я ужасно рада тебя видеть! – воскликнула принцесса. – Благодарю эфир, что ты и дядя оказались в городе.
– Я также благодарен эфиру за то, что ты выбрала именно наш город для укрытия, принцесса! – учтиво произнёс Бравур, недовольно глянув на Артеса и Ладимира.
Артес стоял в позе, именуемой "подготовка к знакомству". Ладимир не спешился, и, если бы Артес посмотрел на него сейчас, то сильно удивился бы. Его проводник, неподвижный, словно статуя, смиренно сложил руки на луке седла и опустил голову. Это был уже не бесстрашный воин и не опытный следопыт, а странствующий монах одного из самых строгих орденов. Даже Бешеный склонил длинную шею так, что подбородком почти касался груди.
– Ну здравствуй, племянница, – раздался голос ещё одного высокого эльфа, который, хоть и выглядел молодо, но очевидно прожил не одно столетие на этом свете. – Вчера сова твоего отца принесла мне известие о твоём побеге.
Аталэйнт занервничала и, прижав к себе руку застывшего в позе знакомства Артеса, мелодичным голосом произнесла:
– Дорогой дядя, милый Бравур! Позвольте мне представить вам моего жениха и избранника моего сердца – лорда Артеса. А это его раб – Ладимир.
Артес застыл в избранной позе с окаменевшей улыбкой на лице. Ладимир казался погружённым в молитвы и как будто ничего не слышал. Потом он понял, что товарищ не разморозится до конца столетия, как и двое эльфов, поэтому он поднял голову, улыбнулся и заговорил с тем же кротким видом, но очень странным тоном – то ли суровое обличение звучало в нём, то ли презрительная насмешка:
– И мы, и вы одинаково находимся во власти судьбы. Мне скажут: да ведь они рабы. Да, но вот этот раб обладает свободным духом. А покажите мне, кто не рабствует в том или другом смысле! Этот вот, – и он неожиданно благородным кивком головы указал на Бравура, – раб похоти, а тот, – такой же изящный кивок в сторону Годеона, – корыстной жадности и честолюбия… Нет рабства более позорного, чем рабство добровольное. (Неточная цитата из Сенеки).
Эльфы остолбенели от такой наглости, но Артес слегка пришёл в себя, так как для расшифровки речи Ладимира ему потребовалось задействовать окаменевший мозг.
– Принцесса Аталэйнт чрезвычайно форсирует события, – старательно подбирая слова, начал он.
– Да, – поспешно вмешалась Аталэйнт. – Официальная церемония обручения состоится сегодня.
– Аталэйнт, он человек! – поражённо воскликнул Бравур
– Дорогая, возможно, если ничего страшного не произошло, то ты сможешь вернуть лорду его слово? – деликатно спросил Годеон.
– О дядя, я провела с Артесом целых два дня и две ночи, – сделав упор на слове «ночи» и потупив глаза, сообщила Аталэйнт.
Ладимир с большим трудом удержался от хохота. Единственное, что он себе позволил – фыркнуть пару раз, но это фырканье вполне можно было приписать Бешеному.
– В таком случае, свадьба должна состояться, – решительно сказал Годеон. Из-за его спины вышло около пятнадцати воинов-эльфов.
Ладимир усмехнулся, поднял голову и открыто и смело посмотрел в глаза Годеону. Сопротивляться он и не думал; он только огладил коня, который уже примеривался вцепиться в ближайшего эльфа, и спешился.
Эльфы сопроводили путешественников в одну из комнат дома дяди Аталэйнт и, заперев, оставили там.
– Кошмар какой-то, – сев на деревянную, украшенную резьбой лавку, сказал Артес.
Ладимир уселся на подоконник и насмешливо посмотрел на Артеса.
– А что тебе не нравится? – спросил он. – По-моему, очень даже неплохая партия. Характер, правда, у принцессы королевский, ну так ты тоже… лорд, одним словом. Сживётесь. Потом, может быть, Мирандил простит непутёвую дочь, ты станешь его наследником, а потом правителем Королевства Охотников Света. Достойная перспектива для английского лорда.
Артес, едва его дослушав до конца, гневно вскочил на ноги.
– Что за чушь ты несёшь? Перспектива жениться на этой девице меня вовсе не привлекает. Мое сердце уже занято другой дамой, которая не лжёт, не сбегает из дома и ведёт себя так, как положено молодой леди! Ты же, как мне кажется, просто упиваешься тем фактом, что был прав, да и еще и прекрасно знал, чем закончится эта поездка
– Конечно, в девушке главное не лгать, не сбегать из дома и вести себя так, как подобает леди. Всё прочее не имеет значения, – буркнул себе под нос Ладимир и громко сказал, нагло улыбаясь во весь рот: – Детка, ты меня пугаешь. Сядь и успокойся. С чего ты взял, будто принцесса делилась со мной своими планами?
Артес взял себя в руки и сел.
– Про жениха и невесту ты говорил, – спокойно сказал он. – И вышло всё именно по твоим словам!
– Мало ли что я говорил. Ты считаешь, все мои слова надо воспринимать всерьёз?