Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга первая

Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга первая
Марина Владимировна Алиева

Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…

Жанна д'Арк из рода Валуа

книга первая

Марина Алиева

© Марина Алиева, 2015

© Марина Владимировна Алиева, дизайн обложки, 2015

© Марина Владимировна Алиева, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Предисловие

    (6 января 1409 года)

Женщина рожала очень тяжело. Она уже не металась по постели, как час назад, когда усилились схватки, а только глухо рычала, зажав зубами, скрученное жгутом полотенце. Голова её, со спутанными, взмокшими волосами, вдавилась затылком в подушку. Шея словно удлинилась, выгнулась дугой – вся красная, со вздутыми, напряженными мышцами. И только пальцы по-прежнему скребли по простыне с монотонностью, говорившей о том, что боль совершенно измотала женщину.

Над постелью озабоченно склонилась суровая повитуха. С недовольным бормотанием она без конца ощупывала живот роженицы, отрываясь на то, чтобы бросить пару слов своей помощнице, да в очередной раз развести в стороны сведенные болью колени рожающей женщины.

– Неправильно идёт, – ворчала повитуха. – Плохо… Но ты терпи. Даст Бог, пересилишь… Колени-то не своди! Задохнётся дитё-то!

– Я не хочу его! – глухо застонала женщина, роняя кляп на подушку. – Не надо… Нельзя, м-мм… Его отец… Ни за что!

Она сгребла рукой простынь, и на сжатых в кулак пальцах, кровавой искрой полыхнул драгоценный рубин в перстне, который роженица так и не пожелала снять. Тут же, словно привлеченная этим сверканием, от стены в глубине алькова отделилась женская фигура. Кутаясь в меха, она почти упала перед постелью, обхватила обеими руками дрожащий в судороге кулак рожающей и страстно зашептала:

– Кто же отец, ваше величество? Может, ему следует сообщить?

– Не-е-ет!!! – почти завизжала роженица и снова забилась по постели. – Не хочу, не хочу!!!…

Повитуха сердито глянула на женщину в мехах, но не прогнала. А та, словно уловив одобрение в глазах повитухи, ещё сильнее навалилась на постель, приближая губы к уху рожающей.

– Кто же отец, ваше величество?

Внезапно всё стихло. Голова роженицы повернулась к спрашивающей, в глазах её появилось осмысленное выражение.

– Кто отец? – настойчиво, но ласково спросила женщина в мехах.

– А ты кто? – тихо и покорно, как не говорила даже на исповеди, спросила её роженица.

– Я ваш друг, королева.

Женщина на постели коротко всхлипнула.

– Я не хочу этого ребёнка.

– И не надо, – осторожно, словно боялась что-то спугнуть, прошептала женщина в мехах. – Мы отдадим его отцу… Кто он?

Целое мгновение роженица смотрела куда-то вглубь себя, потом вдруг застонала, выгнулась дугой и резко опала, уронив подбородок на грудь.

– Эй, эй! – всполошилась повитуха. – Нельзя, нельзя, ваше величество! Сознание не теряйте!

Она кинулась к изголовью кровати, и принялась хлестать роженицу по щекам, почти крича:

– Давай, давай, очухивайся!

Женщина в мехах испуганно отскочила от кровати и снова погрузилась в тень.

– Я не могу больше – прохрипела роженица, с трудом разлепливая почерневшие веки, и в сотый раз повторила: – Я не хочу его…

Повитуха нахмурилась.

– Ежели дитё помрет в вашей утробе, вам тоже не жить, ваше величество.

В глазах роженицы мелькнул испуг.

Повитуха кивнула помощнице, и та подстелила на кровать бурый кожаный фартук.

– Уж, как Бог даст, – пробормотала повитуха, – а родить вам надо.

Она обошла вокруг постели, взобралась коленями на её изножье, почти рывком раздернула ноги роженицы и, нахмурившись, бросила в темноту алькова:

– Скоро уже…

Потом велела помощнице:

– Вставь ей кляп – скоро начнётся, а дитё ножками идёт… Орать будет… Да факел поднеси.

И, почти через мгновение, хлопнув по оголённому бедру роженицы, прикрикнула:

– Тужьтесь, ваше величество, тужьтесь! Авось выдюжите!

Подскочила помощница с факелом, и в его пляшущем свете, засверкали жадным любопытством глаза женщины, кутающейся в меха.

Не отрываясь, она следила за происходящим, словно ожидая чего-то большего от того, что должно было произойти. И, когда в руках повитухи появилось блестящее от слизи и крови тельце ребёнка, вся подалась вперёд.

– Кто там? Говори!

– Девочка, – буркнула повитуха.

Женщина в мехах тут же бросилась к маленькой двери на черную лестницу.

– Погоди ты! – остановила её повитуха. – Может не живая…