Онтологически человек: Истинное желание

– Нет! Нет никакой разницы! – заорал демон и вцепился Мерлину в глотку. – Пока… люди… зовут… меня… нет… никакой… разницы!

– Хорош! – гаркнул Артур, но тут Мерлин цапнул двойника за лицо пятерней, и тот поплыл – в буквальном смысле, как воск, как свеча – оттолкнул колдуна и отскочил прочь.

Артур вклинился между ними, наставив клинок на демона. Из плоского блина спереди опять проступил нос, глаза, брови… почти такие же, как были.

Мерлин заперхал, потирая шею.

– Ах, вот оно что… – просипел он. – Ты и правда не помнил.

Демон неприятно улыбнулся:

– Я и правда не помнил. Теперь помню. Спасибо.

– Молодец, – сказал Артур. – А теперь убирайся.

Демон перевел на него взгляд:

– С чего бы?

Он шагнул вперед, почти коснувшись грудью лезвия.

– Люди Камелота верят, что король Артур во дворце. Что король Артур никуда не уходил. Что король Артур – истинный правитель, благой, справедливый, прекрасный – сидит на троне, на своем месте. Радеет о благе государства. Видишь ли, смертный, неважно, как твое имя. Важно, во что верит твой народ. И важно, что я сейчас – многажды более король Артур, чем ты, человек.

Все заволокло багровым. Артур рубил, рубил и рубил – наотмашь, со всего размаху, чувствуя, как под клинком хрустит и чвакает – пока не выдохся.

Он остановился, запыхавшись.

Руки, ноги, раскроенный череп, разрубленное тело – все это висело в воздухе, как детали марионетки, подвешенное ни на чем. Он рубил наискось, и сейчас сквозь просвет между животом и грудиной можно было видеть стену – но даже крови не было.

Клочья мундира зашевелили нитками, сплетаясь друг с другом и стягиваясь, образуя целую ткань. Кожа побежала со лба вниз, образуя шар, гладкий, как кегля. Шар смялся.

Из бесформенного кома проступила усмешка – и потом все остальное лицо. Его собственное лицо, как в протертом рукавом зеркале.

Демон чуть развел руками:

– И еще народ Камелота верит, что король Артур непобедим.

Все это было как во сне.

Так не должно быть. Так не может быть.

Артур покрепче сжал эфес. Он не нападает. Почему он не нападает?

Сбоку бесшумно возник Мерлин.

– А еще, – прошелестел колдун, – народ Камелота верит, что король Артур не может причинить вреда невинному.

Демон посмотрел на него:

– Королю Артуру это и не нужно.

Он подошел к столу, тяжело оперся на столешницу, потянулся к телефону и нажал клавишу:

– Мэтью, зайдите ко мне, пожалуйста.

Опять появился секретарь. При виде разгрома его лицо вытянулось, но он тут же овладел собой.

– Да, Ваше Величество?

– Проводите гостей на выход, пожалуйста.

Секретарь повернулся и смерил их взглядом.

– Вызвать охрану? – деловито осведомился он.

Артур скрипнул зубами. Если я буду сопротивляться, мне придется рубить своих. Которые не знают, что делают. И выполняют якобы королевский приказ. И это все равно их не убедит.

Черт, черт, черт, черт.

Демон за его спиной улыбнулся:

– Я думаю, это не обязательно. И оформите, пожалуйста, господину советнику бессрочный отпуск. По состоянию здоровья.

Он подошел к Мерлину и сочувственно потрепал его по плечу.

– Ну, ты же понимаешь… вломиться в кабинет, начать спрашивать, как меня зовут… Я думаю, тебе правда стоит… погулять в лесу… искупаться в речке…

Мерлин заледенел.

– О, – наконец, свистящим шепотом ответил он. – Прекрасный совет. Так и сделаю.

Я вернусь, мысленно пообещал Артур портрету Утера на стене. Портрет – холстина, покрытая пятнами краски – не ответил.

Тяжелые дубовые двери захлопнулись за ними со стуком.

Мэтью указал перед собой:

– Пройдемте.

Артур кивнул, но через два поворота остановился, развернулся на каблуках и заступил секретарю дорогу.

– Мэтью Лесли Ричард Хэмптон, посмотри на меня.

Секретарь замер.

– Во дворце тебя зовут Мэтью. В школе тебя звали «Проныра». Третий в своем выпуске. Когда по радио объявили, что «Дикие Гуси» выиграли у «Медведей», ты пролил чай на отчет о сельском хозяйстве, и не успел переписать. В верхнем ящике у тебя лежит галстук ужасной расцветки, который ты носишь, когда хочешь подольститься к Рози, которая тебе его подарила. И «лакричные шнурки», за которыми гоняешь коридорного каждый день.

Мэтью неловко засмеялся: