Осколок амфоры

– Ладно. Расскажи мне подробно, где он находится, и завтра я во всем разберусь сам. А потом у меня будет разговор с моим братом. Пусть он мне объяснит, почему они нас обманули! Мы отомстим им за все!

Татьяна описала своему отцу, где находится дом ее соперницы, и на следующий день с утра Сотирис отправился туда наводить справки. Вскоре он выяснил, что там живет госпожа Ирени с дочерью, художница из Ликии.

Татьяна же с утра снова пошла в дом Теодоруса, и служанка ей поведала, что подслушала разговор хозяина и ее сына. Они и в самом деле говорили о скорой свадьбе.

Дочь Сотириса была вне себя от ярости. Она вернулась к себе и металась по своему дому, как раненая волчица. Вскоре появился ее отец, тоже весь в гневе, и они рассказали друг другу о том, что удалось узнать.

Сотирис хотел тотчас же отправиться в дом своего брата и закатить скандал, но вспомнил, что Теодорус вернется только вечером. Он немного успокоился и стал обдумывать планы мести.

– Что же делать-то, отец? – спрашивала его Татьяна. – Эта свадьба не должна состоятся!

– Кажется, я знаю, что мы сделаем, – загадочно протянул Сотирис. В его глазах появился зловещий блеск. – Знаю, как расстроить эту свадьбу! Это негодяй Георгиус и его отец, мой братец, ответят нам за все, за каждую слезинку моей любимой доченьки!

Татьяна посмотрела на своего отца, и лицо ее приобрело знакомый демонический оскал. Теперь и она поняла, как навредить Георгиусу и разлучить его с этой женщиной. Несколько лет назад она обращалась к колдунье, которая жила в одном из селений недалеко от города, и та учила ее своему мастерству.

Тогда с помощью магических чар ей удалось приворожить одного мужчину, заморского гостя, приплывшего в Херсонес на корабле. Правда, их связь была недолгой. Кто-то сообщил, что Татьяна ходила к ведьме. Пошли разные слухи. Мужчина вскоре покинул их город, и с тех пор больше не возвращался, а у них с Сотирисом были неприятности. Но сейчас об этом уже все забыли. И теперь Татьяна была готова на все, чтобы добиться своего. Возможные последствия ее мало волновали.