Чужой не сладок мёд

– Ты переживаешь, что папы не будет? – как будто чувствуя её состояние, ласково спросила Лиза.

– Да, доченька! Мне его очень не хватает сегодня, – честно призналась она и, обняв дочь, повела её в гостиную.

– Ой, Лизок! Ты уже всё расставила на столе! – всплеснула руками довольная Лариса Сергеевна, – теперь нам с тобой остаётся только ждать звонка!

Глава 2

– Енька! Ты не представляешь! Я влюбилась! Еня, ты бы его только видела! – с криками ворвалась в квартиру Анька. – Вчера вернулся из армии. Такой хорошенький! Еня, я влюбилась… Еня, я не знаю, что делать?!

Лариса отложила в сторону томик Пушкина и посмотрела на явившееся к ней недоразумение – Аню Игнашову.

– Нюша, успокойся! Давай по порядку. Что за очередная любовь там у тебя случилась? – спокойно спросила она.

Лариса и Аня никогда не были близкими подругами, их объединяло то, что они учились в одном классе, сидели за одной партой и жили в одном доме. Аня – высокая, немного сутулая, худенькая, как тростиночка, с карими блестящими глазами, немного великоватым, с аристократической горбинкой носом, чётко очерченным большим ртом и гривой тёмно-каштановых волос – была яркой и красивой девушкой. Нюши всегда было много, а временами она становилась просто неуправляемой. Училась она плохо, с трудом переходя из одного класса в другой, но читала много и с интересом.

– Еня, хватит читать! Пойдём на улицу, вдруг Андрей выйдет. Я так хочу его увидеть! – теребила она Ларису.

– Мне ещё уроки сделать надо, а потом на секцию. Нюш, потерпи до вечера.

– Я так и знала! Ты всегда со своими уроками и секцией! Дай сигаретку, а то Фёдорович от меня спрятал.

Аня курила с седьмого класса, нисколько не стесняясь родителей Ларисы и своего отца. Матери она боялась, как огня, Валентина Васильевна не раз уже хлестала её за курение, но безрезультатно. Борис Федорович – отец Анны – давно махнул на её выходки рукой, авторитетом для дочери он никогда не был, да и не претендовал. Для него важнее было напиться и сбежать к любовнице, пока жена на работе.

Вздохнув, Лариса принесла из кухни сигареты и пепельницу. Всё равно ведь не отвяжется.

Аня села в кресло, закинув ногу на ногу, эффектно прикурила и выпустила колечко дыма.

– Вчера вышла на площадку покурить, а там Андрей. Мы разговорились. Он только вчера и приехал, – наконец-то спокойно начала рассказывать она. – Енька, через пять минут я в него влюбилась! Слушай, до армии я на него и внимания не обращала, смешной такой, толстый был… да ты его всё равно не знаешь! Вы же когда переехали, он уже служил.

Лариса про себя усмехнулась. Как она могла влюбиться два года тому назад во взрослого парня будучи девчонкой с косичками?! Ну, Нюша!

С первого дня знакомства Аня стала называть Ларису Еней, Енькой или Енечкой в зависимости от обстановки и её, Аниных, желаний.

– Мне не нравится твоё имя – слишком длинное! – категорично заявила она, когда Ларису посадили с ней за одну парту. – Зато у тебя красивая фамилия – Иней! Поэтому буду звать тебя Еней. А я Анюта.

– Значит, будешь Нюшей или Нюрой! Это уж как мне захочется, – парировала Лариса.

Аня надулась и перестала с ней разговаривать. Хватило её на один урок – черчение. Следующим уроком была алгебра с контрольной работой.

– Еня, помоги! – взмолилась она.

Лариса помогла, решила два задания, на большее не хватило времени – прозвенел звонок. Но и этого хватило, чтобы вместо обычной двойки Анна получила худенькую троечку.

– Енечка, ты гений!

Желающих сидеть с ней за одной партой в классе не было. Анна уже давно всех достала! Лариса была новенькой, и ей было всё равно, куда посадили – туда и села.

– Енечка, я тебя жду вечером! Приходи, супчик наш приготовим, я картохи отварю.

Их «супчик» состоял из воды, квашеной капусты, репчатого лука, картошки и ложки растительного масла. Впервые этот супчик им приготовил Борис Федорович, сказав, что это блюдо из его детства называется тюря.

Лариса занималась лёгкой атлетикой уже не первый год. Переехав полтора месяца тому назад с родителями в Кингисепп, она продолжила занятия спортом, но уже без прежнего энтузиазма. Очень болезненно проходил процесс знакомства с новым тренером.

Закинув домой пакет со спортивной формой, Лара пошла к Ане. Гулять ей не хотелось, но раз обещала – надо идти. Она с большим удовольствием почитала бы книгу, но…

– Заходи! Я уже приготовила, – приветливо встретила её Нюша.

Тюря удалась на славу! Девчонки моментально опорожнили тарелочку и, благоухая луком, как французским парфюмом, отправились на улицу. Молодость! Кто бы из них ещё тогда понимал, что на встречу с молодым человеком лук есть не рекомендуется. Это знание приходит потом, с возрастом.

Осенний вечер был тихим и тёплым, слышался только шелест опадающей листвы и шуршание её под ногами. В соседнем дворе на качелях сидели ребята и бренчали на гитаре. Лариса почти никогда к ним не подходила, они были старше, многие уже отслужили в армии. Она стеснялась взрослых парней, тогда как Анна чувствовала себя в их компании, как рыба в воде. Она могла с ними выпить и курила сколько душе угодно. Её называли «стрелком», но в сигарете никто не отказывал.

– О! Девушки! Присоединяйтесь к нашей компании! – пригласил их Толик Шумилов.

На гитаре играл Вадик Новоженин, а Вовка Голубев, пытаясь попасть в ноты, негромко напевал «Иволгу».

– Вовка, хватит тебе ныть! – бесцеремонно остановила его Аня. – Вадя, спой лучше «Девушку в автомате». Толик, дай сигаретку. Я знаю, что у тебя «Стюардесса», – распорядилась она, нахально вытолкнув Голубева с места.

Лариса стояла возле качелей, не претендуя на занятые места. Сидеть на узенькой лавочке рядом с кем-то из парней желания не возникало. К тому же с утра на лбу нарисовался огромный красный прыщ, который она то и дело старалась прикрыть волосами.

– А где Андрей Круглов? – как можно безразличнее, пытаясь не выдать своего интереса, спросила Аня.

– По родственникам пошёл, надо же отметиться, – ответил ей Толик, – скоро должен подойти.

– Анютка! – раздался во дворе зычный голос Валентины Васильевны.

– Мама! – перепуганная Анна, увидев, что мать направляется в сторону качелей, сунула сигарету в руку некурящего Вадика, перебиравшего струны гитары. – Еня, листик!

Лариса наклонилась и сорвала несколько листков подорожника, которые Анна тут же затолкала в рот и стала усиленно жевать.

Невысокого роста полноватая женщина с такими же, как у Анны, карими блестящими глазами подошла к молодёжи.

– Аня, куришь?!

– Мама, где курю-то?! Сидим, музыку слушаем. Иди домой, я скоро приду.

– Дыхни! – потребовала мать, нисколько не стесняясь ребят.

– Теть Валь, да она не курила, – попытался заступиться Шумилов – самый безобидный из этой компании парень, уже давно работающий на комбинате. Сколько ему было лет, Лариса не знала, но явно за двадцать.

– Мама!

– Дыхни! Я что не видела сигарету у тебя в руке?

Как она могла увидеть это в темноте, для всех оставалось загадкой. Уличные фонари находились от качелей на приличном расстоянии.

Валентина Васильевна подняла валяющуюся на земле палку.

– Домой! Нахалка! – замахнулась она на дочь, задев при этом палкой Ларису по плечу.