Ваня. Рассказ

Ваня. Рассказ
Марина Бойкова-Гальяни

Жанр рассказа – деревенская проза с элементами мистики. Казалось бы, жизнь в деревне размерена и тиха, но под завесой сельского благообразия разгораются нешуточные страсти, совершаются преступления, а герои рассказа одержимы поисками древнего цыганского клада

Ваня

Рассказ

Марина Бойкова-Гальяни

© Марина Бойкова-Гальяни, 2020

ISBN 978-5-0051-1585-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ваня

Рассказ

Жанр: деревенская проза с элементами мистики

Марина Бойкова-Гальяни

Бывший кинорежиссёр, пенсионер Михаил Трофимович, поселился на даче в Большой Вишере. Жена Маша, намного моложе, симпатичная брюнетка и её дочь, Рита, остались работать в Санкт-Петербурге. Они изредка навещали Деда в холодное время, но летом все выходные и отпуска проводили в деревне. Вскоре Дед свыкся с деревенской жизнью и стал почти своим в деревне. Чувствуя себя вольготно, Михаил Трофимович частенько прикладывался к «рюмочке» и, если не успевал замести следы в виде пустых бутылок в кладовке или дровянике, то получал «головомойки» от Маши.

Михаил Трофимович сближается с соседом Вованом и цыганским парнишкой Ваней, который помогает бывшему горожанину по хозяйству, и зачарованно слушает рассказы кинорежиссёра. Для Вани это сказочная жизнь среди музыки, света, хоровода прекрасных дам. Фильмы режиссёра часто показывают по телевизору: Ваня смотрит их бессчётное количество раз.

Середина мая. Через несколько дней обещает приехать Маша и привезти кота. Дед с утра намывает в доме, потом собирается на прогулку в лес. У калитки его встречает Вован, который спрашивает про Машу. Дед говорит, что скоро приедет, скрывая ревность. Деревья в зелёном ореоле маленьких листочков, весенняя свежесть воздуха. Дед идёт к узкоколейке, ведущей мимо лесничества в чащу леса. Осталась просека, следов рельсов уже не видно. Дед шагает по узкоколейке. Здесь они с Машей собирали чернику, здесь фотографировались, здесь он обнял жену, переполненный чувствами. Дед присаживается на край дорожки, закуривает, всматриваясь вдаль. Явственно проступают рельсы, вот лёгкая поступь быстрых ног Маши, скрытых выше колен туманом. Вдруг мимо проносится короткий состав. Дед едва успевает скатиться в канаву. Состав внезапно растворяется в воздухе. Призрак войны. Возвращаясь с прогулки, задерживается на минуту возле дома, выложенного разноцветными стёклышками (память о стекольном заводе братьев Курженковых), любуется: домик-пряник. На огороде трудятся старики.

Настаёт день, когда встречает на платформе Машу с переноской, в которой нетерпеливо ёрзает всеобщий любимец – кот Стёпка.

Маша огорошивает мужа печальной новостью: в Чудове села знакомая и рассказала, что ночью убили стариков из домика-пряника. Через день арестовывают Ваню и его брата, цыгана Сэма, хулигана и наркомана.

Михаил Трофимович не верит в причастность Вани. Маша предупреждает мужа, чтобы был осторожен впредь.

Дед вспоминает, как тот же Сэм, пьяный ломился в дом, когда там была одна Рита. Тогда он работал в охране у одного миллионера и имел оружие. Приехав на дачу, Михаил Трофимович выпил водки и пошёл искать Сэма, говоря, что ноги выдернет отморозку. Потом является Сэм и с ним целая компания цыган. Они угрожают. Тогда дед приставляет ко лбу Сэма пистолет, говоря, что вышибет мозги. Коля, цыганский барон, признаёт Сэма виновным и успокаивает стороны. Дед хорохорится перед женой и падчерицей.

Михаил Трофимович ищет адвоката и добивается свидания с Ваней.

У них с Ваней есть секрет. В подвале хранится коробка, а в ней копия цыганской карты, с шифрованной информацией о древнем цыганском кладе. Оригинал в подвале у барона Коли, родного дяди Вани и Сэма.

Дед предлагает знакомого адвоката. Коля соглашается, говоря, что община оплатит услуги. Сэм постоянно путает следствие, и оно тянется почти год. За Сэмом вскрывается ещё одно убийство. Ваня стоял на «стрёме» только по последнему. Сэму дают четырнадцать лет строгого режима, Ване – девять. Дед подаёт прошение о пересмотре. Время идёт, Дед дважды в год навещает товарища. Ваня заканчивает в тюрьме колледж. Часто к деду заходит Коля. Михаил Трофимович расспрашивает о кладе, о предках рода. Коля уверяет, что рассказы о кладе просто легенда: всё перерыто, ничего нет. Передаются истории от деда к деду. А предки были контрабандистами откуда-то с юга, может Молдавия или Украина. Говорили о Бургасе. Весь мир – дом для цыгана.

Дед покупает болгаро-русский словарь, надеясь превратить цифры в буквы, буквы в цифры. Получается абракадабра. Тогда решает посетить место, указанное на карте. В Гарнешно есть болото, усыпанное клюквой по осени. Там нашёл пенек, на котором примостился. Солнце высвечивает старинную церковь, трещины в кладке бордово-красные, будто шрамы. Дед взывает к теням прошлого, вспоминая призраков узкоколейки. Тени молчат. Он вспоминает, что на узкоколейке думает о Маше. Он хочет осенью привезти сюда Машу за клюквой. Михаилу Трофимовичу кажется, что тайна остаётся тайной, но исподволь, каждый шаг приближает разгадку, открывая какие-то мелочи.

Осенью, он привез за клюквой Машу.

Годы идут в поисках. Однажды в августе стук в дверь: Ваня.

Дед зовет его в дом, чтобы рассказать о поисках клада. Ваня отмахивается, предлагая забыть детские игры. Дед настаивает, уверяя, что знает, где клад. Ваня соглашается выслушать.

После неудачных переводов с болгарского, дед решает, что проводником в прошлое может быть Маша и привозит её за клюквой. Вскоре посещает болото один, сидит, пытаясь увидеть прошлое, думая о Бургасе и о Маше. Смотрит на храм.

– Храм не виден с болота! – Неожиданно говорит Ваня.

Дед продолжает рассказ.

Неожиданно, будто сумерки спустились. Дед оказался в туманном круге, а за кругом серая мгла отступает перед чернотой ночи. На болоте появляются двое: один держит фонарь с живым огнём, другой лопату. Оба в чёрных шароварах и с обнажёнными торсами. Один похож на Колю. Дед обращается к Коле, но тот не слышит. Они называют друг друга Диего и Винсент. Говорят, что сильно перемудрили с кладом, но только умный потомок сможет правильно распорядиться сокровищем. Они говорят о Бургосе и о Мадриде. Дед понимает их речь на испанском. Говорят об одноруком Андреасе, который их преследует за похищенный общак. Молодые люди собираются жениться и остаться на русской земле. Когда призраки исчезают, дед вспоминает о Бургосе, там родился Эль Сид. Это земля Испании.

Дед покупает испано-русский словарь. Так он находит шкатулку под старым дубом у стены храма в Горнешно. А там история злоключений контрабандистов. В конце рассказа прямое указание клада. Ваня взволнован. Он говорит, что не существует камня, под которым зарыта верная собака. Михаил Трофимович смотрит в окошко, как молодой цыган закрывает калитку. Вдруг, из кустов появляется тень, короткая стычка, Ваня падает, тень убегает.

Дед возле умирающего парня. Ваня говорит, что Сэм сбежал из тюрьмы и хочет убить старика за «отморозка». Перед смертью Ваня признаётся, что скрыл существование камня и указывает, где он.

Полиция хватает Сэма. Ваня умирает.

Ваня

Михаил Трофимович, высокий, статный, седоволосый пожилой мужчина, чуть больше года назад, неожиданно для домашних изъявил желание поселиться в деревне, в доме, купленном женой под дачу. Предложение мужа вовсе не огорчило супругу Машу и, тем более, ее двадцатилетнюю дочь Риту, что больно ударило его по самолюбию. Маша отнеслась к желанию мужа с едва сдерживаемой радостью, и Михаил Трофимович ревниво спросил:

– Я сильно мешаю вам?

На что Маша, открыто усмехнулась:

– Хочешь жить в деревне, живи. Меня это вполне устроит.

Сгорбившись от нанесенной обиды (он надеялся, что жена хотя бы для приличия начнет уговаривать остаться дома, в городской квартире со всеми удобствами), Михаил Трофимович наспех собрал вещи и уехал на дачу, даже не простившись с любимой, и как считал, лучшей, половиной. Он надеялся, что уже вечером Маша позвонит на мобильный, но она вспомнила о муже лишь по прошествии трех, очень долгих суток. Какие мысли терзали Деда (так за глаза называла его Маша) все это время, лучше и не вспоминать. Михаил Трофимович едва не заболел от переживаний, и спас его, как ни странно, сосед Володя, попросту, Вован, который зашел «на огонек» с бутылкой водки. И понеслась, нелегкая дальше, больше. Когда, наконец, раздалась долгожданная телефонная трель, он приходил в себя от обильных возлияний: на столе стояла начатая литровая бутылка пива, на плите варились пельмени. Надо сказать, одной из отвратительных черт Михаила Трофимовича была привычка не закусывать спиртное, что Машу бесило. Пустой желудок омерзительно дрожал, вызывая ответную реакцию в коленках. Дед схватил трубку:

– Алло, родненькая. Напрочь забыла старого волка?

– Самому позвонить не судьба?

– Не хотел мешать.

– Завтра приеду, гляну, как справляешься без меня. Небось, дом захламил?

– Что говоришь такое? Захламил. Ничего не случилось за три дня.

– Пьешь?

– Ну, было, чуть-чуть. Когда приедешь, на какой электричке?

– На четырехчасовой. Пока, пока.

Отбой. Михаил Трофимович радостно засмеялся, и, подойдя к зеркалу, шутливо погрозил пальцем двойнику:

– Слышал? Завтра приедет. Будешь уборку делать, старый пьяница, не то Ритка всыплет.

Воображаемый двойник возопил тонким голосом: