Дом на Невском. Фантастические рассказы и литературные сказки

Он отнес посуду и вернулся:

– Может, всё-таки поторопимся? Моника уже похоронила нас.

– Не выдумывай, парень! Я немного отдохну после горячей пищи, и двинемся. Хорошо? Подойдём ближе к огню.

– Ну вот.

– Не ворчи.

– Смеётесь?

– Радуюсь. Увидела в мужичках надежду.

– Эка невидаль!

– Вот-вот. Почему и нам не делать полезное для выживания.

– Я не охотник.

– Найди охотников, подбрось идею.

– Думаете, у меня интернет?

– Люди стекаются в центр. Поговори. Главное, организовать, а дальше само.

– Моника поддержит?

– Конечно. У меня хорошая дочь. Охотники рассказали, что звери выходят ночью. Они делают мясную приманку, сегодня это нога кабана.

– Отравленная?

– Ты в своём уме?

– Ладно, понял.

– Стреляют.

– А патроны кончатся?

– Силки, капканы. Охотники всё знают. Главное, найти и организовать.

– Так просто. Сам не додумался. Моника разлюбит идиота и эгоиста.

– Скажем, это ты придумал насчёт охоты.

– Увольте! Не хочу врать.

– Чуток приукрасить.

– Нет. Отдохнули?

– Да, сынок, вперёд! Пока, кормильцы!

– Хорошей дороги!

От Дворцовой расходилось несколько троп. Мы пошли по Невскому проспекту. Только это был тоннель в грязном снегу. Изредка попадались малочисленные группы с лопатами в руках. Подобно марионеткам они размахивали лопатами: раз, копнул, два, бросил на гору. Тоннель был не очень глубоким, но утоптанным. В снег не провалишься. Серый день становился чёрным: приближалась ночь.

– Темнеет! ? Ваня кивнул.

Прибавили шагу. Ещё час, и будем на месте. Путь преградила стая голодных собак: небольшая, из четырёх особей. Мелкая рыжая шавка верховодила кобелями. Агрессивно захлёбываясь рыком, перемешанным с лаем, она кусала ухажёров за ляжки, вынуждая напасть на нас. Ваня достал из сумки топор и, помахивая им, сделал несколько шагов навстречу стае.

– Бей, рыжую! ? Крикнула я, ? вот, зараза!

Неожиданно вперёд вырвался чёрный кобель средних размеров. На полусогнутых лапах, прижимаясь к пепельной тропе, что делало его почти не видным, пёс метнулся к Ване и вцепился в ногу.

– А-а! ? Юноша опустил на голову зверя обух.

Неистово визжа, животное откатилось к сугробу. Рыжая сука уже висела на локте парня. Два огромных кобеля нерешительно мялись. Ваня уронил топор, схватил собаку за шкирку, пытаясь оторвать, но хватка была крепкой: молодой человек кричал и скрежетал зубами. Я подняла топор, угрожая кобелям.

– Ваня, сделай что-нибудь, я же не могу бить по руке топором. Пальцем в глаз её!

Ваня ткнул суку в глаз, неожиданно вцепился зубами в ухо зверя и дёрнул на себя. Та, с воем затрясла головой и, брызгая кровью по сторонам, бросилась наутёк, мимо, уже спокойно сидящих в позе наблюдателей, псов. Ваня выплюнул ухо и стоял яростно матерясь. Рукав его куртки намок от крови. Я сняла шарф и перевязала парню руку:

– Идём скорее! Надо обработать рану. Дома, в полуразрушенном жилье, где мы с дочкой обитаем, есть скудная аптечка. Остатки человеческой жизни. Видела бинт, йод, марганцовку. Наверняка имеется какой-никакой антибиотик. Укол бы от столбняка.

– Прививку от бешенства!

– Бешенства? ? Ваня сказал вслух то, чего я боялась.

– Для начала обработать рану: промыть, смазать йодом или перекисью. А там найти врача, который назначит уколы.

– А где взять медикаменты?

– Идём, главное, придти живыми, ? я кивнула в сторону кобелей, один из которых подошёл, начал обнюхивать первого, с разбитым черепом, а второй стоял, виляя хвостом и пуская слюну.

– Собачки не выглядят здоровыми, ? Ваня усмехнулся, ? как бы их обойти. ? Дайте топор! Если все бешеные, нужно шуметь.

Он поднял топор и пошёл вперёд, крича:

– Ах, вы, твари позорные! Убью, нахрен!

– А-а, пошли вон! ? Заорала я.

Оба кобеля, прижав уши и поджав хвосты, развернулись и бросились прочь. Ваня включил фонарик. Тонкий луч прорезал темноту опустившейся на город ночи.

У соседа, обещавшего бульон, в старинном камине полыхал паркет. Моника сидела, кутаясь в побитую молью, шаль. Она порывисто встала навстречу:

– Ваня, ты ранен?