Запрет на любовь. Рассказы о любви

– Отлично! Пойдём чай пить.

Костя кивнул: только позвоню.

Андрей взял трубку сразу, будто ожидал звонка:

– Здравствуй, Костя! Как ты?

– Прихожу в себя. Может, встретимся?

– Да. Сам хотел предложить в кино на французскую комедию.

Костя вышел на кухню.

– Сынок, – сказала мама, – будешь с нами чай пить? Ариэла пирожков принесла.

– С чем?

– С мясом и повидлом.

– Тогда буду. Мам, я с приятелем в кино иду.

– Очень хорошо, милый, сколько можно затворничать?

– Вот и я говорю: гуляй, пока молодой и холостой. – Кивнула Ариэла.

Судно, на котором ходил Андрей, отчаливало в начале сентября. Целью была Америка, потом Куба, но второе Константина не волновало. Нефть, зерно, да какая, в сущности, разница?

К порту пяти морей, как окрестил его в тысяча девятьсот тридцать седьмом году товарищ Сталин, приехали на такси. Через КПП Костю провёл Андрей. Охранник лишь напомнил, что после двадцати двух, гостей не должно быть на борту.

– Странно, – удивился Костя, – какие гости?

– Лично у меня девчонки обожают бывать на борту. Экзотика! – Одна даже уговаривала переправить в Америку. Правда, когда я согласился, она струсила.

– Я не струшу.

– Кто-нибудь знает? Ариэла, приятели?

– Нет. Андрей, я же понимаю.

– Помни, Костя, никому доверять нельзя. Ты и я. Ночью отходим.

– Знаю.

– Ещё можешь передумать! А потом будет поздно.

– Ты к чему?

– Я не понимаю: из-за девчонки! А отец? Его карьера? Передумай.

Костя усмехнулся:

– Папашина карьера против счастья сына? Что тут понимать?

– Блин! Девчонок пруд пруди: блондинки, брюнетки, шатенки.

– Андрей, похоже, ты сильно трусишь.

– Честно?

Костя кивнул:

– Как на духу.

– Не боялся, а теперь внутри дрожит всё.

– Обойдётся. Скорее бы отчалили. Чё везём?

– В Америку всякую дребедень. Там грузим зерно.

– У нас зерна мало?

– Для Кубы. Через СССР.

– А не ближе из Америки на Кубу?

– Это политика.

– Это дурдом, – засмеялся Костя. – Какие развлечения во время плавания?

– На судне есть библиотека, а вечерами крутят кино, в основном, конечно, советское.

Андрей натянуто улыбнулся:

– Кино, конечно, не про тебя. Всё плавание, чтобы носа не высовывал.

Они сидели в каюте Андрея: Костя сосредоточен и спокоен, Андрей издёрган и растерян.

Ближе к полуночи начала собираться вся команда. Андрей велел Косте сидеть в шкафу и не выглядывать. Моряки то и дело заходили, здороваясь, хохотали, делясь рассказами о береговых похождениях. Предстояла трудная работа и долгие месяцы вдали от берега.

Наконец, Андрей сказал:

– Всё, я на службе! Отдыхай, книги посмотри. – И ушёл.

Костя с нетерпением поглядывал на часы. В душе юноши не было ни страха, ни сожалений. Он жил под родительским крылом все свои девятнадцать лет, благодаря высокопоставленному отцу, не зная ни в чём отказа. И вот, Рая. Ах, лучше бы он родился в семье рабочего, или, даже дворника. В голове влюблённого юноши завертелась песенка «Всё могут короли».

Печально усмехаясь, подошел к полке с книгами. Взяв сборник рассказов и повестей Льва Толстого, пробежал глазами по содержанию: «Хаджи-Мурат», «Два гусара», «Казаки». Костя удовлетворённо хмыкнул. Вернул книгу на место. Дальше стояли сборник рассказов Куприна, «Отцы и дети» Тургенева, и, конечно, морские рассказы Станюковича. Из современников «Океанский патруль» Валентина Пикуля. На этих книгах Костя не увидел библиотечного штампа, скорее всего, Андрей принёс их из дому. Беглец прилёг на люльку, как любовно назвал моряк койку, и посмотрел на часы.

Он снова посмотрел на часы: время отплытия!