Запретная любовь

– Ну… Я просто экскурсантка. А вы… – боясь даже взглянуть в его сторону, проговорила она.

– Да. Я здесь живу. И это мой дом. Понимаете, – он чуть помолчал, – у каждого человека свой путь. Вы вот, я думаю, сюда тоже не просто так приехали. Не только на теплоходе поплясать и поразвлекаться. Вас, Ангелина, тоже что-то другое сюда привело. Или… я не прав? – Он внимательно посмотрел на оробевшую девушку.

– Да. Вы правы. Другое… – всё так же, не глядя на Вадима, ответила она. Потом добавила: – Мне так стыдно. Стыдно…

– Отчего же? – улыбнулся Вадим.

– Там на теплоходе… Я так себя вела… Простите, Вадим. Отец… – Она смутилась, так как совершенно не знала, как теперь к нему обращаться.

Вадим опять улыбнулся и слегка коснулся её руки.

– Ангелина, обращайтесь ко мне просто. Как на теплоходе. Вадим.

Ангелина закрыла лицо руками и вдруг заплакала.

– Ангелина… Ну, не нужно. Успокойтесь, – Вадим мягко погладил её, как маленькую девочку, по голове. – Что же это с вами?

– Не знаю, – отрывая руки от лица, сказала она. – Просто мне так плохо. Так плохо, Вадим…

И её прорвало. Прорвало, как плотину, долго сдерживающую огромный натиск большой воды. Она начала рассказывать Вадиму обо всех своих бедах, обо всех переживаниях. И, что в детстве часто болела, и, что отец бросил их с мамой, когда ей было пять лет. Она думала, что он ушёл оттого, что она болела часто, а оказалось, что у него была другая семья и сын там уже рос… И как в школе её дразнили кнопкой из-за невысокого роста, она тоже вспомнила. При этом она грустно улыбнулась и сказала: – К десятому классу подросла, а прозвище так и осталось. Кнопка…

Вадим слушал её, не перебивая, только изредка бросал на неё задумчивый взгляд. А Ангелина продолжала:

– А потом, в институте, я влюбилась в своего сокурсника. Как дурочка влюбилась. Лекции с ним прогуливала… Курсовики вместе делали. Думала, что это навсегда, что поженимся после института. А всё иначе оказалось. Я для него была просто другом. Он так мне и сказал – Гелька, ты отличный парень! А я не могу жениться на парне. И засмеялся. Ему весело было. А я готова была под трамвай броситься… Я именно тогда и выкурила свою первую сигарету. Парень же! Почему бы и не закурить? А спасла меня всё та же учёба. Я вся в неё с головой ушла. На парней больше даже и не смотрела. И в аспирантуру-то я назло ему поступила. Всё думала, что он поймёт, какую девчонку классную потерял… Девчонку, не парня. Нет. Не понял… Потом защитилась. При должности теперь и при звании, – она горько усмехнулась, – Кандидат биологических наук в области экологии… А что толку-то? Счастья личного мне это не прибавило. – Ангелина грустно вздохнула, немного помолчала и тихо сказала: – Знаете, Вадим, я так хочу семью… Настоящую, крепкую, без вранья. И чтоб дети у меня были – мальчик и девочка…

Ангелина замолчала. Её лицо было мокрое от слёз. Они текли сами по себе. Она пыталась вначале их сдерживать, но потом поняла, что это бесполезно и дала волю своим чувствам.

Вадим слегка погладил её по руке, а потом, задумчиво глядя перед собой, тихо сказал:

– Это хорошо, Ангелина, что вы выговорились. Хорошо. Вот видите, вы не зря сюда приехали, – он улыбнулся и мельком взглянул на неё. Она сидела с заплаканным лицом и сжимала в руке платок. – Это… Что сейчас с вами произошло… Очищение. Вам ведь легче стало? – Он снова посмотрел на неё.

– Да. Легче, – чуть слышно подтвердила она. – Но… как же мне жить? Что делать? Я совсем запуталась.

– Как жить? – переспросил Вадим. – Живите, Ангелина, как совесть вам подсказывает. Самое главное в этой жизни… Это найти путь к себе. И следовать этим путем. Тогда непременно всё наладится. Слушайте своё сердце, Ангелина, и будьте настоящей.

– Настоящей?.. – Она усмехнулась.

– Да. Настоящей, – повторил Вадим. – Вот сейчас вы – настоящая. Оставайтесь ей. А вчера, на теплоходе, вы были не настоящей.

– Да. Это правда. – Ангелина опустила голову. – Не умею я так, как Настя. У неё всё как-то просто, легко. У неё и с мужчинами всё легко получается. У меня не получается, как у неё.

– И не нужно. У вашей подруги свой путь. У вас – свой.

Она вздохнула, а потом нерешительно спросила:

– Отец Вадим… То есть, Вадим. А вам никогда не хотелось иметь семью? Детей. Жену.

Вадим переменился в лице и сухо ответил:

– У меня была семья.

– Была? – Ангелина удивлённо посмотрела на него. – И где она сейчас?

Вадим молчал.

– Простите. Я, наверное, задала слишком бестактный вопрос…

– Моя семья погибла, – не дослушав её извинения, сказал Вадим.

– Ой! Простите… – Ангелина прикрыла ладонью рот. В воздухе повисла неловкая тишина.

Вадим, глядя перед собой в одну точку, продолжил:

– Ничего. Уже много лет прошло. Автомобильная авария… Какой-то урод на Джипе на встречку выскочил и… – он махнул в отчаянии рукой. – Жена тогда поехала за дочкой в детский сад. А я в тот день на работе задержался. Проект сдавали. Я по образованию инженер-строитель… А потом мне позвонили. Я не сразу понял, кто это? Ничего не соображал, как в тумане был. Врач «скорой» позвонил. Сказал, что не довезли ни жену, ни дочку до больницы. Не успели… Потом суд был. Эта сволочь условным сроком отделалась. Не виноват он оказался по мнению судьи. Якобы с сердцем этому бугаю плохо стало, вот он и вильнул в сторону… Не специально. Я убить его вначале хотел. Всё представлял, как выслежу его и… Потом в церковь пошёл. Всё хотел ответ найти – за что? Почему именно со мной это случилось? С моими девочками. Чем они виноваты? Но так и не нашёл. Понял только, что нужно принять всё это. Как бы ни было больно. Иначе можно сойти с ума… А батюшка один посоветовал мне сюда поехать. На Валаам. Вот я и приехал. Думал ненадолго, а вот задержался… Теперь уже, наверное, навсегда.

Вадим вздохнул и поднял голову к небу. Там медленно двигались облака, сквозь которые пробивались лучи жаркого летнего солнца, и где-то неподалёку затянул свою песню жаворонок.

Ангелина не могла понять, как так случилось, что она рассказала почти всю свою жизнь этому малознакомому человеку и так вероломно, как ей сейчас казалось, вторглась в его жизнь, разбередив старые раны. Ей опять стало неловко, и она снова сказала:

– Простите меня. Мне не стоило об этом спрашивать.

– Это вы простите меня. Вывалил на вас свои горестные воспоминания. – Он взглянул на неё и грустно улыбнулся. – Время лечит любые раны. Точнее – притупляет боль. Особенно здесь. – Он опять поднял голову к небу. – Смотрите, как птицы радуются хорошему дню. И нам надо, так же, как птицы… Радоваться каждому дню.

Ангелина тоже подняла голову и посмотрела на бегущие облака, на фоне которых парила стайка жаворонков. Птицы радовались жизни. «А ведь действительно, надо радоваться каждому дню, – подумала она. – Мы сами себе усложняем жизнь. А надо жить, как птицы. Как же всё оказывается просто. Как же я сама-то не могла до этого додуматься?» Подумав об этом, она осмелела и спросила:

– А у вас никого больше нет? Ну, в смысле родни.

– Почему нет? Есть. Родители есть. Сестра. Я к ним иногда в гости на большую землю езжу. В Петербург.

– Это вы от них вчера возвращались?

– От них.

Их разговор прервал телефонный звонок. Звонил мобильник Ангелины. Это была Настя.

– Гелька! Ну, слава богу! Нашлась, – услыхала она взволнованный голос подруги. – Ты где? Группа вернулась, а тебя нет! Я уж чего только не передумала. Тут ведь знаешь… и рыси водятся, и змеи. Экскурсовод сказала. Теплоход уже через час отчаливает.

– Да, да. Я скоро буду. Не волнуйся. – Ангелина нажала кнопку сброса и убрала трубку.

– Потеряли вас? – грустно спросил Вадим.

– Да, – рассеянно отозвалась она. – Теплоход скоро отходит.

Она встала. Вадим тоже.

– Я провожу вас. А то вы дорогу не найдёте. И потом… у нас тут рыси, змеи…

Ангелина впервые за всё время их беседы улыбнулась.