Легенда четырех мастей

– Земля! – закричал один из пиратов.

После этих слов Тремани мигом кинулся к борту корабля и улыбнулся, увидев сушу.

Какая забавная картина: светит солнце, погода супер, и вдруг к пристани подплывает корабль без главного паруса, с балок и до самых кают мокрый. В общем, сразу видно: было «весело».

И вот на берег выходят двое пиратов, таких же слегка мокрых, как и корабль.

– Так, вассалы! – крикнул капитан, обращаясь к команде. – Гоните каждого, кто осмелится подойти к «Легенде». А ты, Тремани, ищи новый парус, хоть сшей из шаровар всех матросов… А я пойду в таверну и проверю, изменилось ли чего с моего прошлого визита.

– Ты помнишь, зачем мы здесь?

– Эм, да! Ты мне должен новый парус, и, надеюсь, ты уже размышляешь над выкройкой! – думая, что прав (хотя это частично так), Бутлер довольно глянул на паренька.

– Хорошо. А это тебе ничего не напоминает? – Флэтчер достал из кармана компас и протянул его пирату.

– Да, сломанный компас…

Тремани вздохнул и с осуждением посмотрел на эту ошибку природы.

– Ой, да ладно, помню я все! Так и быть, как только найдешь парус, можешь идти искать «своего друга», – пожав плечами, выдал капитан.

– Что ж с тобой не так, – махнув рукой, Тремани ушел.

– Ну вот и ладненько! – и пират направился к пьяному дому.

Хотя остров и небольшой, местность казалась огромной. В запасе у спасителей всего каких-то шесть с половиной дней, так что на экскурсию времени не было. Увидев местный рынок, Тремани направился туда, надеясь купить парус.

Продавцы кричали отовсюду:

– Рыба! Свежая рыба!

– Овощи! Фрукты! Все свежее!

– Зерно! Пшеница, подсолнечник, овес!

– Ткани разные! Шелк, ситец, на паруса, на платья, юбочки…

Услышав слово «парус», Тремани повернулся к источнику крика.

– Какая ткань Вам нужна? – спросила воодушевленная продавщица. – У меня самый огромный выбор на этом острове.

– Можно взять ткань на парус?

– Разумеется! Какой цвет предпочитаете?

– Да без разницы, упакуйте какой хотите.

– С вас шестнадцать дублонов!

– Шестнадцать? – с удивлением воскликнул паренек, ведь в кармане всего два. – Хорошо, вы пока упакуйте, а я скоро вернусь.

Думая, что ему нужно еще четырнадцать дублонов, Флэтчер пошел искать капитана. Конечно же, пират в одной из таверн.

Он приблизился к кораблю, на котором, кстати, команда не выполняла приказ Бутлера, и, увидев первую встречную пивную, решил пойти именно туда.

Ну а во время его ходьбы в кармане начало что-то гудеть и дребезжать. Тремани достал причину шума – ею оказался компас, ясно указывающий ровно туда, куда как раз и направлялся паренек.

– Ну почему все нужные люди сидят в пивбарах?

Только Флэтчер открыл дверь таверны, как оттуда выбежала разозленная рыжеволосая девушка, одетая как пиратка.

– Бывшая Бутлера, что ли? – подумал Тремани. Только он собрался посмотреть на компас, как его окликнул голос Бутлера:

– Тремани, иди сюда! Ты купил мой парус?

– Почти…

– В каком смысле «почти»?

– Мне не хватает еще четырнадцать дублонов.

– А я тут при чем? Твои проблемы. Если бы мне не хватало, я бы просто украл, как и любой нормальный пират!

– А если бы мне не хватало, знаешь, что бы я сделал? Я б вошел в каюту капитана, пока его нет, ножичком взломал замок сундука – да, того самого, который за картиной и о котором «никто не знает», – и взял бы столько, сколько бы поместилось в карманах.

– Умный, хмыреныш… Ладно! Четырнадцать, говоришь? – слегка поперхнувшись, выдал пират. – Держи… – капитан нехотя протянул нужную сумму.

– Спасибо, – Тремани присмотрелся к лицу пирата и спросил: – Почему у тебя вся левая щека красная?

– М-м-м-м… неважно! Иди уже, – и продолжил попивать ром.

Флэтчер вышел из таверны и, когда прибыл на рынок, выкупил наконец свое «будешь должен» за шестнадцать дублонов, запакованное в толстый слой бумажного пакета. Пока он шествовал обратно, вспомнил, что у них не так много времени осталось: шесть дней, чтоб найти двоих, а потом еще и сундук. Но зато теперь он со спокойной совестью мог продолжить поиски третьего избранного. Достав из кармана этот разрывающийся минут пятнадцать назад компас, Тремани покорно пошел в направлении, которое указывала стрелка: куда-то в чащу. Идя вперед и даже не смотря, куда, паренек пару раз упал и один раз чуть не врезался в дерево. Может, ствол он и миновал, но корень его ноги настиг. Тремани упал лицом прямо на землю, споткнувшись об эту корягу.

Флэтчер, выплюнув изо рта траву, двинулся дальше.

Через минут сорок Тремани вышел из чащи и увидел перед собой небольшой домик. Из трубы, покрытой соломой, струился серый пухлый дым, который из-за ветра уходил немного вправо.

Паренек вновь глянул на свой указатель и, увидев, что тот показывает на сарайчик, осмелился подойти к дверям. Сам сарай выглядел неухоженно, даже, скорей, невзрачно, хило. Тремани постучал, но дверь была не заперта, и потому сама отворилась.

– Привет! Есть кто живой?

Он вновь посмотрел на компас – прибор указывал налево. В той стороне послышался шорох, и Тремани, медленно повернув голову, увидел совершенно не то, что ожидал. Лося! Лося с безразличной моськой, который что-то жевал.

– Так… Неужели это то, что мы искали? Лось? Серьезно? Такой путь ради лося? Бермуда, ты, верно, смеешься над нами? Вот Бутлер будет в восторге! Мне только интересно: Горгона сказала «двух себе подобных» – неужели мы со стороны на него похожи? Или у нас интеллект одинаковый? Хотя она вроде и не говорила, что это будут люди, – Тремани посмотрел в глаза копытному. – И чем ты нам поможешь, Дружок? Будешь транспортным средством?

Парень подошел к нему немного ближе и всмотрелся в его моську. Лось сперва так и продолжил медленно лопать все с тем же наглым взглядом, но потом, немного погодя, он перестал жевать, слегка приподнял голову, глаза его прикрылись и… О нет! Он чихнул! Все его сопли, слюни и содержимое рта полетело на беднягу Тремани. Зато на лице лося появилась улыбка, а вот у паренька – наоборот, это внезапное липкое нечто сняло розовые очки.

– Я уматываю отсюда! – Тремани достал руку из кармана, вытерся рукавом, и, когда вытаскивал ладонь, на пол упал компас. Он этого не увидел, а лишь услышал. Закончив «чиститься», он взглянул на пол, где и лежал указатель. Тремани смог вздохнуть с облегчением, обнаружив, что теперь стрелка показывает совершенно иное направление.