С приветом из другого мира!

– О мой бог! – разделяя слова, произнесла я.

Может, в этом мире перед женитьбой принято показывать, что называется, товар лицом и сразу обозначать достоинства? Интересно, Фостену Мейну тоже присылали похожий портрет Ивонны?

– Срам какой! – Вспыхнув, Раиса прикрыла глаза ладошкой, но немедленно растопырила пальцы. Видимо, сквозь них смотреть на привлекательное зло было не стыдно.

В ошарашенной тишине раздался деликатный стук в дверь. Мы с горничной единодушно вздрогнули. Я поспешно хлопнула ладонью по крышке туалетного столика, но портрет никуда не исчез. По-прежнему радовал глаз полуобнаженным мужчиной и подводил нас с горничной под монастырь.

В коридоре опустили ручку и толкнули дверь. В панике я шлепнула по столику двумя руками. Зеркало вернулось на место и продемонстрировало две перекошенные физиономии. От облегчения, что не попались, мы с Раисой едва не прилегли на пол.

Леди Артисс вошла в спальню.

– Светлого утра, госпожа! – скромно потупив взор в пол, горничная немедленно сделала кривоватый книксен.

Хозяйка дома сдержанно кивнула и обратилась ко мне, отчего-то избегая смотреть в глаза:

– Ивонна, ты еще не собралась? Отец хочет поговорить с тобой перед завтраком. Спустись в его кабинет… А это что?

Я решила, что за спиной снова появился Фостен Мейн во всей мужской харизме. Однако леди Артисс указала на новостной журнал, лежащий на пуфике.

– Ты читаешь «Вестник»? – спросила она таким тоном, словно ее дочь почитывала журнал для взрослых со всем тем, что сейчас нам любезно демонстрировало зеркало. Только совсем без одежды.

– Нет, – поспешно уверила я с видом наивной дурочки, – просто картинки разглядываю.

Она обеспокоенно нахмурила брови, но промолчала и с излишней резкостью шикнула на горничную, чтобы та не стояла столбом, а помогла молодой госпоже одеться. Справиться с изуверным процессом самостоятельно нормальная девушка, привыкшая к брючным костюмам, не сумела бы при всем желании. Да я в жизни столько одежды за раз не надевала! Даже в морозы.

Перед выходом я повесила на шею серебряный кулон с нюхательной солью, похожий на цветок с крышкой. По словам горничной, до болезни Ивонна с ним не расставалась. Приходилось соответствовать.

Раиса проводила меня к кабинету. Только я занесла кулак, чтобы постучаться, как из-за плотно закрытой двери громыхнул гневный оклик главы семьи:

– Катарина!

Впервые за эти дни он назвал супругу по имени.

– Дейвид, я умоляю! – воскликнула леди Артисс. – Повремени! Она только приходит в себя после болезни…

Глянув на служанку, я отослала ее кивком головы. Та опечаленно вздохнула, поправила чепец и понуро посеменила по коридору. Кажется, даже девичья спина излучала искреннее разочарование.

Между тем голоса стали тише, а после деликатного, предупредительного стука в дверь смолкли совсем. Мне позволили войти. Кабинет оказался просторным и по-мужски строгим. В пахнущем табаком и чернилами воздухе сгустилось напряжение.

Отец Ивонны сидел за массивным письменным столом и пальцами выбивал по крышке раздраженную дробь. Его супруга пристроилась на самом краешке неудобного кожаного кресла, словно наделавший ошибок секретарь перед грозным начальником, и нервно теребила носовой платок.

– Светлого утра, – поздоровалась я. – Вы меня просили зайти?

– Присядь, – отрывисто приказал хозяин дома.

Я молча пристроилась на соседний с леди Артисс стул.

– Память по-прежнему не вернулась? – с нажимом спросил отец Ивонны.

– Мне жаль, – коротко ответила я, спокойно принимая пристальный взгляд, потом опомнилась и опустила голову, демонстрируя, как сильно раскаиваюсь в неудобном для всех (кроме меня, само собой) беспамятстве. – Простите…

Откровенно сказать, я понятия не имела, как обращаться к чете Артиссов. Звать отцом и матерью совершенно посторонних людей не поворачивался язык. Пусть отношения с настоящими родителями у нас были прохладные и мы почти не общались, но они по-прежнему живы-здоровы. Оба счастливы, каждый в своей семье.

– Ты помолвлена, Ивонна, – в тишине произнес господин Артисс. – Жених – представитель выдающейся магической ветви. В нем течет королевская кровь.

С ума сойти, мой билет в светлое будущее, да ты не просто какой-то завалящий колдун, а почти принц!

– Как его зовут? – стараясь не демонстрировать заинтересованности, ровным голосом спросила я.

– Фостен Мейн.

– Вы подобрали мне жениха?

– Его величество, – проговорил отец Ивонны. – Мы еще не объявляли, что ты выздоровела, но слухи уже расползлись по городу. Я обязан отправить весть в замок Рокнест. Если господин Мейн все еще заинтересован в свадьбе, то тебя ждет брачный обряд.

– Хорошо, – невозмутимо кивнула я.

– Хорошо? – недоверчиво повторила леди Артисс. – Что ты имеешь в виду?

– Я выйду замуж.

Кабинет накрыло ошеломленное молчание. Родители Ивонны уставились на меня в таком изумлении, словно я ногой открыла дверь, рванула на груди платье и заявила, что перенеслась из другого мира. В общем, как будто они узнали правду.

– Мы с твоей матерью безмерно благодарны за оказанную честь стать частью монаршей семьи, – на тот случай, если спокойная, как чугунный мост, дочь сейчас опомнится и закатит истерику, добавил отец Ивонны. – Надеюсь, ты тоже будешь благодарна.

– Я очень благодарна, – уверила его. – Когда должна состояться свадьба?

– По договоренности через декаду, – вымолвила леди Артисс таким голосом, словно собралась отправиться в обморок. – Мы можем повременить. Отложить на месяц…

– Не стоит, – отказалась я. – Если, конечно, у господина Мейна не изменились планы.

Какое неприятное слово «если»! Не хотелось бы, чтобы мой почти настоящий принц в последний момент решил сбежать с подводной лодки. Я видела его без рубашки. Мне все нравится. Но особенно сильно – замок с озером.

Из кабинета главы семьи мы с леди Артисс выходили в гробовой тишине. Едва за нашими спинами закрылась дверь, как она пробормотала под нос что-то о подвенечном платье, которое надо вытащить из сундука, покачнулась и оперлась рукой о стену.

– Аккуратно! – скомандовала я, подхватывая ее под локоть.

Все-таки какие нежные женщины в этом новом мире! Чуть что, сразу теряют сознание. Дочь не захотела замуж – в обморок, захотела – туда же.

– Нюхательные соли, – выдохнула леди, зеленея на глазах.

– Точно! – Цепляясь за волосы застежкой, я кое-как стащила кулон с «нашатырем», развинтила крышку и сунула под нос болезной.

Та нюхнула и резко пришла в себя.

– Лучше?

– Ничем не пахнет, – абсолютно нормальным голосом, забыв, что собиралась растянуться на ковровой дорожке, оповестила она.