Кровавое наследство

– С вами? – хмыкнула я. – Да пошли вы! Были бы вы мне хотя бы подругами…

– Ах так?! – вскричала Светка. – Ну мы тебе еще покажем, шлюха!

– Девоньки, да что вы ее слушайте, каждый берет себе из этого все, что хочет! – торжественно сказала Владка.

И девчонки стали разбирать мою одежду. Я стала отнимать у них свои вещи, но силы оказались неравными. От моих новых вещей осталось только то, что было на мне…

Я взяла мобильник и скинула Павлу сообщение: «Извини, но все, что ты мне подарил у меня отобрали мои соседки по комнате.»

Через минут десять в комнату ворвалась Ирина Александровна и потребовала вернуть все, что они у меня забрали. Девчонки были шокируемы, что Ирина Александровна, которая относилась всегда к нам крайне безразлично, вдруг влезла в наши «разборки», встав на мою сторону.

Девчонкам ничего не оставалось делать, как вернуть мне все мои вещи.

– Ирина Александровна, а Саша шалается со взрослым мужчиной. Это он ей накупил всего этого барахла… – попыталась наябедничать на меня Света, но за место того, чтобы выяснить что к чему, Ирина Александровна дала ей звонкую пощечину и Светка, разрыдавшись, уткнулась в свою подушку.

– Узнаю, что еще кто-нибудь ведет себя плохо по отношению к Саше, посажу в карцер!

Все замерли в оцепенении. Карцером называли холодное темное место без окон, в которое сажали провинившихся ребят. Почти каждый из нас там побывал не раз и все боялись вновь туда вернуться. Обычно в карцер сажали на сутки. Еду приносили по расписанию, как и в столовой, но давали через маленькое решетчатое окошко, которое открывалось только с обратной стороны карцера. За место туалета там было железное ведро, а вместо кровати – вонючий старый матрац, без простыней и подушек. Когда я сидела там, мне казалось, что я просто сойду с ума. Давящая темнота была невыносимой… После суток проведенных там, глаза долго привыкали к свету, тело было словно наполнено свинцом, совершенно отсутствовала какая либо энергия и по обыкновению, начиналась жуткая простуда.

Когда Ирина Александровна ушла, девчонки стали переглядываться между собой, а Света продолжала плакать.

После этого они больше меня не трогали, но всегда смотрели взглядом полного ненависти и призрения.

Со следующей недели я стала посещать школу моделей. Там я не смогла завести себе подруг, все девчонки видели друг в друге только соперниц. К тому же я была очень замкнута и практически ни с кем не общалась.

После каждых занятий Павел забирал меня к себе на квартиру, а к вечеру отвозил обратно в приют.

Девчонки всегда видя меня, перешептывались и смотрели с ненавистью. Но я старалась не обращать на них внимания.

В школе моделей на кастинге меня отобрали для съемок рекламы одного из престижнейших салонов красоты. Мое лицо должно было красоваться у входа в салон и на всех его визитных карточках, а так же в журналах, которые его рекламировали. Павел был очень мною доволен. Я была счастлива, что смогла его порадовать, похвала и одобрение этого мужчины на тот момент было смыслом моей жизни. Я любила Павла как своего отца или наставника, строгого, но справедливого учителя, я уважала его как человека и естественно, я была безгранично благодарна ему за все, что он для меня делал.

Близилось окончание учебного года и мой День Рождения. Павел обещал мне, что подарком для меня будет то, что он заберет меня из приюта в свой загородный дом, и все лето я проведу там. Я отсчитывала дни, потому что мое нахождение в приюте было для меня просто невыносимым. Никто из ребят не общался со мной, некоторые тыкали пальцем, девчонки в комнате боясь повышать на меня голос, чтобы не прогневать Ирину Александровну, но сквозь зубу шёпотом называли меня шлюхой, иногда ночью резали ножницами мои вещи, а один раз они отрезали мне волосы… Это было ужасно… Я долго плакала, затем бросалась на всех без разбора с кулаками, но кто это сделал никто так и не признался. Слава Богу, волосы были отрезаны не под самый корень, а под каре и когда мой личный парикмахер уровнял и уложил мои волосы, в этой новой прическе я нашла свои плюсы.

Витя перестал донимать меня, но постоянно посматривал в мою сторону… Иногда я читала ненависть в его глазах, иногда злобу… а иногда и восхищение… Мне не хотелось, чтобы Витя относился ко мне плохо, и я даже несколько раз пыталась с ним поговорить, но он напрочь отказывался от разговоров, объясняя это тем, что я ему просто противна.

«Ну и пусть, – думала я, – мне никто не нужен, у меня есть Павел…»

Но как-то раз, вернувшись от Павла в приют к вечеру, я обнаружила записку на своей подушке. «Жду тебя в 21.00 под лестницей, где мастерская. Ты ведь хотела со мной поговорить… Виктор»

Меня немного удивило это письмо. Чем-то оно показалось мне очень странным… Какое-то внутренние волнение охватило меня изнутри… Но все же я решила, что к девяти часам, обязательно приду под лестницу и выясню отношения с Витей. Мне просто это необходимо… Я хочу, чтобы хотя бы один человек в этих стенах смотрел на меня без ненависти в глазах. Только почему Вите надо было со мной поговорить именно под лестницей, там, где мастерская? Может быть, ему просто не хотелось, чтобы кто-то видел нас вместе? Неужели ему стыдно перед ребятами со мной общаться? Ну ладно… я ему все выскажу…

Кстати, очень странно, что девчонки не выкинули эту записку и она дошла до моих рук… Наверно мне просто везет!

Спустившись вниз в назначенное время, я обнаружила, что там никого нет. Когда я уже собиралась уходить, дверь мастерской открылась и несколько рук затянуло меня внутрь. Там было темно, но кто-то включил свет.

Я увидела Свету, Владку, Леру еще нескольких девчонок из своей комнаты и двоих парней, одним из которых был Данил. От всех изрядно пахло алкоголем. Второй парень, который стоял рядом с Данилом, еле держался на ногах.

– А вот ты и попалась, – сказал он мне и все засмеялись.

Я развернулась и бросилась к двери, но мужские руки схватили меня и не дали мне этого сделать. Я стала кричать и вырываться, после чего парень закрыл мне рот ладошкой.

– Допрыгалась, сука! – с чувством произнесла Светка и отвесила мне пощечину. – Сейчас мы разукрасим тебя так, что этого богатенького мужика, которому ты даешь, от тебя просто стошнит!

– Ишь, модель нашлась! Тощая как червяк!

– Да ты уродина!

– Мразь! – сказала Влада и ударила меня по лицу.

– Ненавижу! – прокричала Лера и дала мне пощечину.

Кто-то плюнул мне в лицо, крики и удары стали смешиваться в одно и я уже ничего не разбирала. Одновременно чья-то мужская рука залезла мне под бюстгальтер и стала срывать его. Я делала попытки кричать и вырывать, но меня держало несколько человек, поэтому все мои усилия были напрасными.

Я упала на пол, и они стали бить меня ногами. Я не знаю, сколько это продолжалось, потому что несколько раз я теряла сознание.

Меня положили на парту, которая стояла посередине мастерской.

– А сейчас я сделаю то, что должен был сделать уже давно, – сказал Данил и стал расстёгивать себе штаны.

Я пришла в себя и вновь стала вырываться изо всех сил.

– Нет!!! – кричала я.

Но они прижали меня к столу, а кто-то с силой стал раздвигать мне ноги. Данил порвал на мне трусы и надев презерватив, грубо вошел в меня.

– Так ее, Даня! – смеялись девчонки. – Пусть знает, сука, что она ничто иное как мразь! А то возомнила себя королевой!

Мне казалось, что я нахожусь в аду.

Когда то, что вытворял со мной Данил закончилось, они вновь швырнули меня на пол и опять стали пинать ногами. Я потеряла сознание и на какое-то время, мне показалось, что я умерла. Боль куда-то ушла, я видела поле усеянное множеством цветов. Цветов было много и все они были удивительно прекрасными. Мне хотелось сорвать хоть один цветочек, но я сдерживала себя, думая, что это будет настоящим варварством. Ведь цветы настолько красивы и прекрасны… Всмотрясь в чистое ясное голубое небо, я подумала, что все хорошо… я была счастливой. Но вдруг вокруг меня начался пожар, цветы стали гореть! Языки пламени охватило все мое тело! Я горю! Я горю!!! Боль полностью сковало меня. Я ощущала на себе каждый язычок пламени.

– Она кажется приходит в себя. Вколите новокаин! – услышала я незнакомый мне ранее женский голос.

– Бедное дитя! – сказал кто-то.

После, я вновь окунулась в сон, где уже не было поля и цветов… там вообще ничего не было… пустота…

Открыв глаза и посмотрев по сторонам, я сразу не поняла, где нахожусь, мысли были неясными, в голове был какой-то туман. Я ничего толком не могла вспомнить. Единственное, что я ощущала это глубокую душевную боль. Мне казалось, что мое сердце вынули наружу и растоптали ногами… Но объяснить себе почему у меня были такие ощущения, я не смогла. Затем словно вспышки молнии ко мне стали возвращаться воспоминания… Удар за ударом… оскорбления и насмешки… Данил…

Я поморщилась и закрыла глаза, вспоминая, как он надругался надо мной. Сжав кулак, я почувствовала боль. Посмотрев на руку, я увидела, что запястье моей руки проколото шприцом. Мне поставили капельницу. Свободной рукой я ощупала свое лицо. Оказалось все не так плохо, зубы были все целы, отеков не было… Странно… Сколько же времени я провела в больнице? Я отчетливо помнила, что меня били по лицу, но по моим ощущениям у меня практически все зажило.

В палату зашла медсестра.

– Дитя, ты очнулась! – обрадовалась она. – Как ты себя чувствуешь?

– Чувствую, что жива… – хрипло сказала я и не узнала собственного голоса.

– Не зря ты проснулась в этот день, моя дорогая! У тебя ведь сегодня День Рождения!