Зеркало

Старший заученно представился.

Звонило, видимо, не хилое начальство. Старший аж спину подтянул и построжал лицом. Его ответы были кратки и все согласительно-подчиненного свойства.

–Да, понял, есть! Вызываю! Есть доложить!

Старший отключился и тут его глаза мигнули и… поменяли полис.

Вопрос с выяснением личности одного из вредителей был опущен раз и навсегда.

Старший потыкал кнопки.

Привет, Копенгаген! Давай ко мне группу экспертов. Прихвати, все что есть… Не, никого, не убили. Будете снимать пробы. Тут в море что-то не слабое сыпанули. Люди пятый день купаться не могут. Возможно… психотропные средства. А, слышал? Да, медиками зарегистрированы случаи массовых галлюцинаций.

Эмма, в этот время поднявшаяся и высматривающая нужных людей, от такой перемены застопорилась на месте.

–А документы?

Старший закосил глазами в левую от Эммы сторону и в низ: «Возможно, понадобятся позже. Вы, девушка, провели определенную работу, не имея юридических полномочий, поэтому…»

Артем толкнул Эмму в плечо: «Пошли отсюда! Здесь все ясно!»

Сельчане зашумели.

–Эй, старшой, кто тебе звонил–то?

–Неужто из самого Кремля, что ты так перевернулся?

–Что ж так против правды и попрешь?

–Совести у них совсем нету!

–До начальника дорос, какая уж тут совесть…

–Народ, что ж это делается?

–Граждане, расходитесь, освободите дорогу!

–Прекратить не санкционированный митинг! Или начнем паковать.

Сельчане отхлынули, бурча на полтона ниже и начали отходить плотной группой.

Они не горожане, голодной живность оставить не могут.

«Садовники» совсем с другими лицами, вернулись к машинам. Даже их авто передавали высокую степень раздражения. Укатили непрошенные гости под визг покрышек и рев движков. Тот, которому слегка заломили руки мордой в авто, прежде, чем отбыть, крикнул из окошка: «Тупые деревенщины!

Но как не странно, не в стороны тех, кто заламливал.

Станичники отошли на расстояние. У них все кипело внутри, разойтись по домам они просто не могли. Эмма и Артем полностью разделяли их настроение.

«Какая потрясная сволочь!» – выразился Артем громко.

Эмма утянула его в глубь толпы: «Прекрати! Не станешь профи, пока не научишься глотать эмоции.»

–Да знаю я, отцепись! Делать-то что?

Острота волнения била по лицам и словам. В тесных сообществах и менее волнительные темы широко обсуждаются. А тут такое – еще и власти встают на сторону изгалятелей!

Артем пытался успокоиться с помощью одной из своих фенек.

Эмма, разверни взгляд на что другое – красивое или хорошее. Согласно закона штата Нью-Джерси неодобрительно смотреть на офицера полиции считается противозаконным.

Эмма не успела ответить, сельчане обратили свой взор на Эмму.

–Девонька, забрала б ты все бумаги себе, мы в этом все равно ничего не смыслим, а ты училась.

–Я бы копии забрала. Оригиналы пусть остаются у вас.

–А это мы устроим. Родичей попросим…

–Как же теперь, Эмма?

–Сами видели – кто-то с верху вмешался.

–И что? Что мы тут можем сделать?

–Все, как везде. Будем каждый вредный чих документировать. Звонки звонками, но если дело до суда дойдет, затруднительно будет проигнорировать такую объемную доказательную базу, где свидетели – целая станица.

–Доказательную базу? Слушай, а нас воще не пересажают? Эксперты вон еще на нашу голову.

–Наоборот хорошо, что приедут эксперты – зафиксируют в море отсутствие отравляющих веществ, тем более – высокой концентрации. Эксперты – люди не заинтересованные. По крайней мере будем пока так считать. Можно, конечно, независимую экспертизу вызвать, но это…

–Дорого.

–Да, но… знаешь, времена разные бывали.

–Думаю, такие опасения преждевременны. Если эксперты заявят, что у нас в море коктейль из ГСМ и ЛСД, политый соусом из радиации, тогда подумаем, что дальше.

Задумчивая Ритка, не принимающая участия в дискуссии в этом месте отмерла – а крута ты, мать. Как ты их… а в тот раз… неадекватные действия… свидетельские показания. Тебе бы в политику, я бы за тебя проголосовала. Или вон в армию. Такую и слушаться хочется и в глупых приказах ты не потопишь.

–Это не по мне.

–Почему?

–Потому что каждый взрослый человек про себя знает. Я социальна, но аполитична. И уж точно не милитари. Буду просто людей защищать.

Эмма сказала и схватилась за голову. В голове словно колкое дерево затрещало и мужской голос ясно произнес: «Не будешь!»

Первое, что сделала опытная уже в приколах сознания Эмма, это убрала руки от головы и выстроила спокойное выражение лица, только потом осторожно оглянулась по сторонам. Никто из стоящих людей в качестве скрытого агрессора внимания не привлек.