Ведьмачка

– Ну, скажешь тоже, – мать поправила русые волосы с проступающей сединой. – Ее всего-то шесть человек до тебя таскали, проходи в дом.

Отгородив себя от крыльца коляской, Нина упрямо забубнила:

– Не хочу. Не-пой-ду.

Мать перестала улыбаться, спустилась с крыльца. Не глядя на дочь, раздражившись от ее упрямства, заворчала, поправляя на внуке панамку:

– Чего это «не пойду»? Не слушай ты соседей, предрассудки всё это. Раз уж пришла, заходи. Бабка тебя, который день ждет – помереть не может.

Сдерживая забурлившую злость, Нина старалась не повышать голоса и говорила сквозь зубы:

– Мама, я сюда по жаре тащилась, чтобы она правнука перед смертью увидела, ты же меня упрашивала. Вот иди и сама показывай, только в руки не давай. А я в дом не войду!

Мать не хотела, чтобы свекровь померла. У бабы Полины, как у заслуженного работника сельского и медицинского хозяйства, по деревенским масштабам о-го-го какая пенсия. Все-таки пятьдесят лет Полина Анатольевна отпахала фельдшером. А теперь пенсии не будет, крутись только на свои.

Мимо заборчика бабушкиного участка, откровенно заглядывая во двор, прошла пожилая соседка Роза, остановилась.

– Ну, как там баба Полина-то, а, Сергевна?

Похожая на молодую, лет шестидесяти, бабу-ягу, Роза стояла в полуметре от забора и ближе подходить явно не собиралась.

Мать живо обернулась к соседке, надеясь разговорами сгладить напряженную и неприятную ситуацию.

– Да нормально все, надеюсь, недолго осталось, вот дочка привезла внука. Ты б зашла, Розочка, чайку попили бы.

– Ой, нет. – Соседка обернулась в сторону своего дома. – Идти надо, мой ругаться будет.

И она быстро засеменила, перекрестившись на ходу три раза и тихо повторяя: «Свят, свят, свят…»

Сплюнув ей вслед, мать вытащила из коляски засидевшегося внука, посадила на сгиб левой руки, поправила костюмчик, оглядела дочь.

– Все боятся. Вот родственницу тебе Бог дал. – Она поднялась на крыльцо. – Ладно, стой здесь.

– Мам… – Нина качнулась вперед.

– Не волнуйся, не дам я его ей.

Подождав немного, Нина прошла на огород, и, чтоб не сильно нервничать, привычно прополола грядку с морковью. Разогнувшись, прислушалась. Тишина.

Она обошла дом, заглянула в открытое окно.

Бабуля сидела за столом, облаченная в длинное вылинявшее сатиновое платье, разговаривала с матерью. Сашка ленился ходить и ползал по чистому солнечному полу.

– Мам, смотри, Саша ползёт к бабушке.

Мать не слышала Нину, заворожено смотря на свекровь, монотонно рассказывающей невестке о погоде в шестидесятом забытом году, когда она, тогда еще просто Полина, наконец-то, в сорок с лишним лет, смогла родить сына Сергея. Нина забеспокоилась, постучала по подоконнику.

– Мам, прими Сашку-то. Ма-ам!

Мать на её слова не реагировала.

Ветер сильно прошелся за окном, зашумели кусты сирени и шиповника. Нина видела, что бабка заговорила мать и Сашка ползет прямо к ней.

Выругавшись, Нина влезла в окно.

Она подхватила сына у самого старухиного подола. Бабке было тяжело шевелиться, тем более нагибаться, но она вцепилась в руку внучки. Нину шибануло от ее прикосновения непонятной силой. Старая рука держала крепко.

– От судьбы, детка не уйдешь. Передаю от себя к тебе наследственный дар.

Нина посмотрела на очень старое лицо, в мутные, когда-то зеленые глаза.

– Бабушка, ну зачем ты так? Не хочу я, чтобы меня всю жизнь ведьмой дразнили.

– Не ведьма, а ведьмачка. Разные вещи. Нина, это в тебе с рождения было, просто я должна умереть. Я очень старая и очень устала. А Сашка тоже в нашу породу, тоже русо-рыжий и глаз хитрый.

– Бабушка, – Нина невольно заплакала. – Что же мне, как тебе или прабабке моей, так и оставаться незамужней? Теперь же меня никто не возьмет.

– Ой, не могу. – Бабушка мелко захохотала, тряся худыми плечами под старым платьем. – Тоже мне проблема. Без мужиков не останешься. Через вот этот самый дар, который в тебе, и найдешь не просто мужа, а любимого человека.

И лицо бабушки стало настолько серьезным, что Нина ей поверила.

Мать очнулась и тихо смотрела на них. Бабушка похлопала старой рукой по коленке невестки.

– Ну что, Аннушка, сведи меня к постеле, ослабла я.

Встав, Анна поддержала свекровь, помогла ей лечь на высокую кровать. Нина спустила на пол сына, потянулась и впервые улыбнулась бабушке.

– Ну, раз уж это случилось, значит, не надо опять по этой жаре обратно плестись. Чего, мам, у бабули осталось из запасов? На поминки-то хватит?

Вместо матери ответила Полина:

– На полдеревни должно хватить. Самогон я в дровяном сарае спрятала. Специально подальше, чтобы мне лень туда идти было… не баловалась. В подполе какая-никакая закуска. Да не боись! Подружки плакать придут – всего нанесут, а те, кто смерти ведьмачки обрадуется, так те еще больше гостинцев притащат.

Сидя на горшке, Сашка старательно кряхтел. Нина пила травяной чай и рассматривала комнату. В старом шкафу-горке, за стеклом сверкала хрустальная посуда, выставленная на показ. На стене, над кроватью, висел, как и у них, портрет отца в форме десантника-дембеля, со всеми наградами и белыми аксельбантами, торжественно свисавшими с плеча на грудь.

В трёх полках, плотно стояли книги – «Справочник медика», «Особенности работы сельского фельдшера», «Принимаем роды дома» и еще два десятка томов со скучными, привычными ей названиями.

– Ба, а что за книги на третьей полке? Не вижу названий.

– Не видишь, – спокойно согласилась бабушка Полина. – Там их нет. Это рукописные травники. Эх, Ниночка, – бабуля сокрушенно покачала головой. – Но есть такая книга, что и сама травы делает ещё лечебнее и силу ведьмачкам даёт… Только мне она не досталась, пропала когда-то, лет двести назад…

– Бабуль, что за книга-то? – меняя памперс Сашке, отвлеклась Нина.

– Как только подержишь в руках, так поймёшь. Мне так бабушка говорила. Никаких денег я бы не пожалела за книгу… да и не в деньгах дело. Может я бы ещё лет пятьдесят протянула, если бы она была. – Полина Анатольевна опустила голову. – Знобит меня что-то, Ниночка… А ты съезди в город, поработай. В этот раз тёмности я не вижу, второго сыночка родишь при муже.

– Я постараюсь.

– Правнучек получился хороший, – не слушала внучку Полина. – Я когда Серёженьку увижу, батю твоего, передам, что дочка и внучек у него замечательные, невестка хорошо себя ведёт, хотя всю жизнь дура-дурой. – Бабушка снова провела согнутыми артритом и годами пальцами по своим глазам. – Ты, Ниночка, пока мать возится с продуктами, нагрей воды, скоро её много понадобится.