Кошка в сапожках

– Ни хрена себе, какие ты слова знаешь.

Пьяный-то пьяный, но Сергей не терял нормальной бдительности. Он заметил движение руки Ивана к пистолету и, опережая событие, быстро выхватил из сумки полупустую бутылку пива и огрел ею Ивана по голове. Заместитель директора мешком упал на пол, из-под волос на воротник посыпались осколки и потекла кровь.

Сгребая со стола свои деньги и какие-то бумаги в сумку, Сергей приложил пальцы к шее Ивана. Пульс был.

– Ничего ж себе, – раздался от двери мужской голос. Чегой-то с ним?

На пороге кабинета стоял обрюзгший толстый охранник лет тридцати, в чёрной форме, и тупо смотрел на лежащего не полу Ивана и стоящего над ним Сергея. На его бейджике было написано: «Пётр Животинкин». Действительно, «животинкин» решил для себя Сергей. «О чём я, дурак похмельный, думаю?»

– Мне линять отсюда нужно, – доверительно сообщил Сергей охраннику и бочком, бочком, выдвинулся из кабинета. – Вызови начальству «скорую».

Охранник проводил его непонимающим взглядом и стоял, раздумывая, что делать дальше.

– Не-е, – донеслось до Сергея, спешащего по коридору. – Тут не только скорую, тут полицию нужно вызывать. Мама дорогая! Это ж откуда столько денег?

– Мои, – тихо сказа очнувшийся Иван.

* * *

На первом этаже Сергей неожиданно услышал приглушенные голоса. Во всей фабрике было тихо, вторая смена не работала. Голоса доносились из-за стены. Но на втором этаже на этом месте коридор. Здесь числился склад фурнитуры. Но разве он такой длинный? Что находится за стеной?.. Но не об этом нужно сейчас думать, пора спасаться. По привычке всё фиксировать, Сергей промерял стену, шагами, равными одному метру.

Идя по улицам Городка с двухэтажными домишками, то деревянными, то кирпичными, Сергей решал куда ему теперь деваться. В гостинице его, как только очухается Иван, сразу вычислят. Московский поезд будет только ночью. Без билета он сядет в него запросто, а вот теперь куда деваться?

Впереди оказался ювелирный магазин, и Сергей понял – это лучший вариант.

* * *

– Девушка, я сюда, в городок, приехал не только по делам, но и к своей близкой знакомой. Очень близкой. – Начал «втирать» Сергей администраторше гостиницы свою версию. – Кулочник ей купил, вино белое, полусухое… И в самый интересный момент, в самый жаркий… Сергей добавил трагизма в голосе… – Раздался звонок в дверь и по сотовому телефону. Приехал её приятель, с которым она живёт. Ну, не ломать же девушке жизнь, а вдруг он её замуж позовёт?

На стойку ресепшена Сергей положил бордовую бархатную коробочку и открыл. В ней, на белом атласе, сверкнул золотой кулон.

– Не успел отдать, в сумке завалялся. Понимаете?

– Понимаю, – с придыханием ответила администраторша.

– Этот мужик, ну её гражданский муж, он большой человек в вашем городе. Навесит на меня что было, и чего не было… – Женщина смотрела на Сергея непонимающе. – Вы уберите меня из компьютера. Не было меня здесь. – В коробочку Сергей положил сто долларов. – Мне нужно только переодеться, и я уйду через десять минут… через окно.

И Сергей поспешил в коридор, к номерам.

– А кулончик? – опомнилась администраторша, успевшая убрать сто долларов в глубокое декольте блузки.

– Себе возьми, ягодка, – оглянулся Сергей и улыбнулся.

«Вот везёт же некоторым девкам с мужиками», – позавидовала администраторша и взяла со столешницы ресепшена бархатную коробочку. – «А мой только обещает жениться и к ужину приносит хлеб, пельмени и дешёвую водку».

* * *

– А как же ты добрался до цирка? – Голос Насти вернул Сергея из воспоминаний.

Она стола рядом с ним с половником и ножом в руках. Из бытовки шел вкусный запах. Внимательно слушал, чуть приоткрыв рот, и Виталик.

– Это отдельная песня. – Выключив воду, Сергей впервые улыбнулся Насте.

– Ну ты и влип, брателла. – И Виталик тоже выключил воду.

– Пойдёмте в бытовку, мальчики, я сварила куриный летний суп.

Всё пространство двора Шапито было залито водой и дышать в нём стало легче. И животным, и людям будет приятно в августовской духоте.

Смотав на локте шланг, Сергей повесил его на противопожарный щит.

– Пойдём.

– Ага, – согласился Виталик.

В бытовке, пока Настя разливала суп в глубокие пиалы, Сергей крупными кусками порезал хлеб, а Виталик достал из холодильника бутылку пива.

– Жалко водочки нельзя, не очухаюсь до вечернего представления. Так что там было дальше с твоими приключениями?

– Как я добрался до шапито мне, ребята, неизвестно. Хочешь, купи себе сегодня шоколад, или шампанское, – неожиданно сказал Сергей. – Хорошая ты баба, Настёна, только… неухоженная.

– На себя посмотри, – без обиды отпарировала я. – Действительно, расскажи, что было после фабрики.

– Понимаешь, ребята, – Сергей отхлебнул пива из протянутой Виталем бутылки. – Ивана я знаю несколько лет, хотя близко не знаком. По отзывам в бухгалтерии и менеджеров, с которыми приходилось работать, замдиректора жесткий и равнодушный тип. Тогда я понял, что из гостиницы нужно немедленно сбегать, Иван будет мстить. Парни на фабрике слушают его как собаки хозяина. Покалечат и не заметят.

* * *

Выпрыгнув в окно номера, Сергей, в летнем светлом костюме с двумя сумками в руках пошел в сторону вокзала. Но «сушняк» долбил несчастную голову и тело Сергея. Выход был один – снова похмелиться.

Светиться в надоевших «Пятёрочке» или «Магните» ему не хотелось, и он обрадовался, увидев небольшой частный магазин, типичный для маленького городка.

За прилавком винного отдела царствовала сорокалетняя продавщица в фартуке, придававшим ей лишние килограммов десять. Но ей шла аккуратная короткая стрижка и скромный макияж.

Мужик чуть младше её, в домашнем тренировочном костюме и тапках, копался в ободранном портмоне.

– Ищи, ищи, Димка, – негромко советовала продавщица, поглядывая на телевизор показывающим шоу Малахова. – Мне Таня вообще запретила тебе продавать водку, а ты ещё и в долг хочешь.

– Мне пивка, – извинительно просил Дима и, так и не сосчитав мелочь, высыпал её на прилавок. – Крепкого. Холодного.

В один взгляд оценив сумму, продавщица выставила перед покупателем запотевшую бутылку «Девятки».

– Занесёшь восемь рублей.

– Да-а-а. – С вожделением, не глядя на продавщицу, произнёс Дмитрий и, повернув крышку, поднёс бутылку ко рту.

Запотевшая бутылка выскользнула из дрожащих рук и с грохотом упала на кафельный пол. Фонтаном разлетелись осколки и пенные брызги.

На мужика было больно смотреть. Отчаяние его, вполне интеллигентного человека, лишившегося похмельной порции было сравнимо с обидой ребёнка, не получившего мороженного, зефира в шоколаде и газировки одновременно.