Испытание судьбой. Семейная сага. Часть 2

– Кать, я сама себе эту судьбу сделала. У меня трое детей было: Света, Соня и Сашка, все на букву «С». А я, как дура, вернее как Светка, все любовь искала. Уже замужем была за Васькой, а искала. Короче, влюбилась я в своего начальника. А он еще тот кабель был. Ну и закружила я с ним. Я тогда мало пила, а он сильно обходительный был. С цветами всегда ко мне приходил. Мой Васька и не знал, что их дарить нужно. А тот культурный, ручки белые, нежные.

Но и застал меня Васька под этими ручками, а там больше не под чем было. Ну и убил его, хотел и меня, да деток пожалел наших. Вот он – в тюрьму, а я – в пьянку с горя. Тоска за любимым была. А я ведь только тогда и поняла, что любимый мой, – это Васька и есть. А детей я растеряла всех. Одна Светка рядом. Сонька нас с отцом стесняется, уехала в другой город, вышла замуж, всем сказала, что умерли у нее родители, а Сашка, сынок наш, тот сидит все время в тюрьме. Вор он.

И тетя Шура тяжело вздохнула, высморкалась в фартук, утерла слезы и стала показывать Кате фотографии родственников и земляков Катиных дальше.

– Тетя Шура, ты знаешь, я первый раз вообще вижу, чтобы кто – нибудь себя алкоголиком называл. Это уже подвиг. Но получилось так в жизни, но согрешили вы, но расплатились за свои грехи, – своим же счастьем. Нельзя унывать. Нужно дальше жить. Вы такая красивая, добрая. Вы очень хорошая. Нельзя себя так казнить. Мне кажется, что и воспоминания, вы просто хотите утопить в водке. Но воспоминания такие не объемные и невесомые, что их не утопишь, их нужно только отпустить. Пусть себе летят, – сказала Катя, обнимая несчастную женщину.

– Спасибо, Катя. Ну уже поздно начинать жить сначала. Я улечу теперь только вместе с воспоминаниями. Ты, Катюха, не пей. Вижу я, что ты очень серьезная. Будет у тебя здесь счастье, я точно знаю, но обещай мне, что Светку вывезешь на родину. Она у меня очень хорошая: пьет не много, ей бы замуж за Ромку официально выйти, а он ей только гражданский брак предложил. А я так хочу, чтобы все было по-настоящему. Вот вместе их и вывезешь, если получится, ладно?

– Конечно, тетя Шура, – сказала Катя. – Я и Свету и ее мужа повезу на нашу родину, и вас с дядей Васей, я обещаю, что отвезу вас в Михайловск.

– Спасибо большое, дочка, – вытирая слезу, произнесла тетя Шура. – Ну ладно, что это я все о себе, да о себе. Давай о тебе поговорим. – Ты так на мою Свету похожа, а как фамилия твоя?

– Я Воронцова.

– Воронцова, что-то я таких не знаю. Катюша, а ты где сегодня ночевала?

– Я у Люды ночевала, у той дальней родственнице, про которую я вам рассказывала. Она даже прощение у меня попросила. Вроде помирились, – сказала Катя, вздыхая.

– Смотри, Катюха, поосторожней с ней. И запомни одно и навсегда: мой дом – это твой дом. Если тебе будет плохо, сразу беги к нам. Мы с отцом тебя обидеть никому не дадим. А Ваське я сказала, что ты в общаге живешь. Так он ругался, ужас! Сказал, что не позволит, чтобы любимая племянница жила в общежитии. Пойдем, я тебе твою комнату покажу. Вот иди сюда, смотри – вот эта самая уютная спальня – твоя теперь будет. Мы тут прибрались для тебя. У нас же трехкомнатная квартира. Вот тебе ключи от квартиры, теперь это твои ключи. Сашке еще сидеть и сидеть в тюрьме. Пусть подумает над своей жизнью. Он, ты знаешь, вообще работать не хочет. Катюха, ты когда захочешь, приходи к нам и живи. Нечего по чужим углам скитаться. У тебя теперь своя квартира в центре города есть. Знай, наша квартира – это твоя квартира! – сказала тетя Шура, обнимая Катю.

– Что насекретничались, все косточки перемыли мне? Торт зажали и чай не зовут пить, – забасил дядя Вася, выходя из спальни. – А я ведь тоже сладкое люблю. Я – добрый, правда, мать? – спросил он, обнимая ласково – грубо тетю Шуру за плечи. И, сдавив ее своими сильными длинными ручищами, добавил: «А не принять ли нам с тобой, маманя, на грудь по пятьдесят, нет, по сто грамм?».

«Видно теперь задавили воздушные воспоминания и дядю Васю тоже», – подумала Катя и, попрощавшись с новыми родственниками, выпорхнула за дверь.

Катя очень полюбила этих своих земляков. Ей нравилось в них все. Она искала оправдание их заболеванию. Она понимала, что не все могут выдержать испытания судьбой. Но, голая правда, – она вот такая и есть ничем не прикрытая, – ни ложью, ни фальшью, ни временем. Их голая правда была вымученной, выстраданной, испытанной. Несмотря на все беды, выпавшие на их долю. Они не озлобились. Они не изменили себе. Они ни об одном человеке не сказали плохо. У них все были хорошие, кроме них самих. В своих бедах они винили только себя и свою любимую водку. У них вообще не было виноватых. В их жизни не было недоверия к другим людям, даже сомнений по поводу того, давать первому встречному ключи от квартиры или не давать. С этими размышлениями Катя и не заметила, как добралась до Людиной квартиры.

Глава 17

Пролетело незаметно несколько месяцев. Катя продолжала работать в кооперативе. Коллектив ей очень нравился. Свежий, весенний запах приходил с юга, но Север нисколько не менялся. Снега было много, сугробы лежали до крыш домов и только птицы пели свою весеннюю песню, – щебетали весело и кричали всем прохожим: «Скоро весна! Скоро весна! Скоро весна!».

Дни становились все светлее, и светло – голубое небо окутывало своей нежной чистотой, – улицы, дома и, видневшиеся вдалеке, сопки…

Катя часто ходила к своим новым родственникам. Она очень подружилась с дочерью тети Шуры, – Светой и с ее будущим мужем – Романом. Ребята приглашали Катю жить к себе. Тетя Шура и дядя Вася тоже звали жить племянницу с ними. Но она не хотела стеснять их своим присутствием.

Да и Люда была сама любезность. Она упросила Катю не оставлять ее одну, пока Илья не придет с моря. Каждый день Катя искала себе отдельную квартиру, но ей сказали, что обычно жилье на севере сдается хорошо летом, потому что многие уезжают на юг и в городе почти никто не остается. Цены на жилье становятся не такими высокими и можно найти подходящий вариант подешевле.

В очередной раз, зайдя с работы к тете Шуре, Катя принесла им как всегда гостинцев и, конечно, – дала денег, чтобы они не бегали занимать у соседей. Катя давно поняла, что исправить в этой ситуации ничего уже нельзя. Она от всей души полюбила своих новых родственников такими, какие они есть.

«Родителей и родственников не выбирают, – думала Катя и вспоминала, как они приглашали ее посетить их любимую свалку».

– Катя, – говорили они. – Тебе там непременно понравится. Выше того «высшего круга» общества, ты не видела никогда в своей жизни. Там и доктора наук и весь цвет интеллигенции. Там такие хорошие люди собираются. Тебе они обязательно понравятся. Мы каждую весну там встречаемся. Ходим, ищем бутылки, затем отмываем их в ручейке, потом сдаем. На вырученные деньги покупаем спиртное. А продуктов там видимо – невидимо, – говорит увлеченно тетя Шура. – Понимаешь, чуть срок годности товара прошел, его выбрасывают. Мы подберем там колбаску, вытрем растительным маслом. Она, кстати, там целыми ящиками валяется. Мясо возьмем, его там тоже валом. Сварим шулюм, специй по – больше бросим, вкуснотища! А запах какой от костра! И близость к природе такая, что поет каждая клеточка организма! Катюха, как там хорошо! Ты не представляешь! Возьмем простынку или скатерть, что найдем, постираем ее в ручейке, высушим на дереве, расстилаем ее на траве, накроем стол и поем! Как мы красиво поем, Катя! Все плачут, когда нас слушают. Вот это и есть настоящая жизнь!

Катя смеялась и обещала с ними обязательно пойти на их любимую свалку.

– Катя, там тебя уже все ждут. Мы похвастались, какая у нас замечательная племянница, – добавил, жуя очередной бутерброд, дядя Вася. – Мы же тобой гордимся. Весной обязательно пойдешь с нами.

– Какие душевные разговоры мы ведем там. Как там легко дышится! Это на том берегу, где мы раньше жили, – говорила тетя Шура гордо. – Там сейчас свалка городская. Мы там живем до зимы, поэтому наша трехкомнатная квартира пустует тоже до зимы. Так что наша квартира – это твоя квартира и не вздумай ничего снимать. Будешь жить у нас сколько влезет. Никто тебе мешать не будет. Сама себе хозяйка. Ну, может, когда приедем к тебе погостить. Это бывает, когда менты нас загребают и привозят домой. Они все время удивляются и говорят: «Ну ладно, мы понимаем, что бомжи здесь живут, а вы – то куда, Тищенко? Вы куда к ним примазываетесь? Вам чего не живется в тепле, в чистоте. У вас же трехкомнатная квартира в центре Мурманска?».

– Представляешь, Катя, тупые такие эти менты. Никак понять не могут, что чище природы ничего нет, – поддержал разговор дядя Вася.

Он ласково обнял Катю и в подтверждение своих слов очень красиво запел своим чистым, раскатистым басом: «Степь да степь кругооооом…! Путь далееек лежиииииит! В той степииии глухоооой зааамерзал ямщик!»

Глава 18

Когда Катя пришла к Людмиле после очередного тайного посещения своих новых родственников, она очень удивилась, увидев Игоря Сергеевича, пившего чай с вареньем у Люды на кухне.

– Так и где мы так поздно ходим? У нас, что появился молодой человек? – улыбаясь спросил он, глядя прямо в глаза Кате.

– Да что вы, Игорь Сергеевич, – мягко и быстро протараторила Люда. – У Катеньки нашей и в мыслях такого нет, ей хватило первого замужества. Она у нас очень серьезная девочка. Просто я ее попросила детей в бассейн записать, вот она по делам и ездила, – подмигнула Кате Людмила.

Катя удивленно посмотрела на Люду и подумала: «И зачем она врет так правдиво? Для чего это ей нужно?».

Но ответ пришел сам собой.

– Вот! – продолжала Люда. – Игорь Сергеевич решил познакомиться с твоей тетей поближе и предлагает мне тоже работать вместе с тобой у нас дома. Так что теперь тебе не придется никуда больше ездить и сидеть в этом холодном помещении тоже не придется. И нам будет легче, сама знаешь, как нам деньги нужны. Я тут подумала, на твою квартиру будем все вместе зарабатывать. Вдвоем быстро насобираем тебе на жилье. Игорь Сергеевич как сказал, сколько у него денег можно заработать! Так это ж больше, чем Илья в море. – Я так обрадовалась, что он меня тоже на работу взял! Поблагодари нашего кормильца, что стоишь как в гостях, дома же ты, проходи.

– Да, спасибо за заботу, Игорь Сергеевич. Всю жизнь мечтала работать на дому, – сказала Катя отрешенно.

– Нет, Катюша, это только весной. Я боюсь, что ты там замерзнешь, отопление паровое будем делать, а весна здесь очень суровая. Я тем временем займусь твоей пропиской, все сделаю, чтобы мы тебя быстрее прописали и тогда ты сможешь пойти работать в школу без проблем.

– Спасибо большое за участие к моей судьбе, ну, что ж будем работать дома, как скажете, – грустно произнесла Катя.

– А я так соскучилась за работой, Игорь Сергеевич. Я все дома и дома сижу одна, детей воспитываю. Мне ваше предложение очень нравится, я бы хоть сейчас за работу, – сказала счастливая Люда.

– Так в чем же дело, Катюша?! – сказал, поднимаясь с места, Игорь Сергеевич. – Поехали, возьмем сырье и ты покажешь Людмиле Васильевне, что нужно делать. Катя у нас, между прочим, – в передовиках ходит, очень хорошо у нее получается, все просто в шоке, как – будто всегда делала эту работу. После отпуска, я ее мастером поставлю с хорошим окладом, – сказал Игорь Сергеевич, уверенно подходя к двери. – Да, кстати, деньги за сегодняшний день я отдал Людмиле. Я думал, что успею из Москвы прилететь, чтобы выдать зарплату вам, поэтому Володе не сказал, чтобы он с вами расплатился.

– Так много денег дал и всего за один день, я даже не поверила! – воскликнула Люда. – Ой, какой вы молодец, Игорь Сергеевич! Всем рабочие места даете. Я очень хочу работать у вас. Катя, правда, езжай прямо сейчас за сырьем и сегодня начнем работать. Что деньги терять?! Ой, то есть, время, правда, Катюша? – хитро улыбаясь спросила Люда.

Катя встала из-за стола, даже не допив чай, опустила голову и пошла за своим начальником. Приказ в ласковой форме обсуждению не подлежал, да и скорее хотелось вырваться из этой кристально – чистой, но почему – то такой фальшиво – грязной квартиры, в которой нечем было дышать.

– Ты почему такая расстроенная? – спросил ее Игорь Сергеевич, когда они спускались в лифте. – Ты же сама просила, чтобы я устроил твою знакомую или родственницу, кто она тебе, на работу. Я что – то не понимаю, я сделал опять что – то не так?

– Да, нет, все нормально, все хорошо, спасибо большое. Только я уже привыкла к ребятам, к обстановке в кооперативе. Я не думала, что вы работу будете на дом привозить.

– Понимаешь, так будет лучше, прежде всего для тебя. Это только на весну, Катюша. Ты, наверное, уже поняла, что ты не совсем мне посторонний человек. Ты, конечно, догадываешься о моих чувствах к тебе. Я человек одинокий, всеми забытый, в жизни много чего видевший. Я тебе честно хочу признаться, уже отлюбивший свое. Я совершенно один и мне не о ком заботиться, но я очень хочу оберегать тебя. Быть тебе настоящим другом. Я понимаю, что дружбу нужно еще заслужить, но поверь мне, я все сделаю от меня зависящее, чтобы облегчить твою жизнь. Это не пустые слова, я уже почти сделал тебе прописку, сегодня был в Белом Доме. У меня там очень хороший друг работает, так он пообещал все устроить в ближайшее время. Понимаешь, помещение, в котором находится кооператив, не состоит на балансе жилого фонда. И как только он поможет мне перевести его в жилой фонд, это будет уже моя частная собственность и я, без всяких проблем, тебя там пропишу.

Игорь Сергеевич ласково обнял Катю и сказал: «Ты только доверяй мне и пойми одно, – все у тебя получится. Все, все, что ты задумала, жизнь только начинается. Извини меня, за мою дерзость, рад, что возле тебя оказался именно я. Это моя и твоя судьба.».

Игорь Сергеевич смотрел Кате в глаза так нежно и так преданно, что ей стало казаться, что все ее проблемы уже решены. И как она сразу не разглядела знак судьбы свыше?! Что именно в момент отчаяния, когда никто даже не хотел разговаривать с ней о прописке, она увидела его, боевого офицера, психолога человеческих душ, который единственный протянул ей руку помощи и, главное, поверил ей, девочке с улицы…

– Катя, ты почему молчишь? Ты мне не веришь или что? – спросил Игорь Сергеевич испуганно.

– Да, конечно, я вам верю, я не сомневаюсь в том, что вы искренне хотите мне помочь, спасибо большое вам за все.

– Ну что ты опять вам и вам, я сразу чувствую себя на сто лет старше тебя, хотя у нас разница, всего ничего, – десять лет. Ну хватит, я очень тебя прошу, давай на «ты». Неужели я уже старик и все для меня давно кончено.

– Нет, нет, что вы, ой, извини, – ты.