Точка невозврата.

Точка невозврата.
Марина Иванова

Круг из свечей. Тело девочки-подростка внутри круга. Что это? Самоубийство? Следователь полагает, что так и есть. Но судмедэксперт считает иначе. Он уверен – в лесу произошло убийство, судя по антуражу – ритуальное, и, скорее всего, стоит ждать новых жертв…И как остаться в стороне, когда по городу разгуливает опасный преступник, серийный убийца, выслеживающий очередную жертву. Кто станет этой жертвой? Что общего между ними? По какому принципу маньяк выбирает их? И где гарантия того, что под ударом не окажется кто-то близкий? История четвёртая.

Марина Иванова

Точка невозврата

1

– Помогите! Помогите кто-нибудь!

Вопль о помощи был отчаянным и обречённым. Он застал Лизу в душевой кабине, и она, почти оглушённая, резко выключила воду. Прислушалась, распахнув дверцы. Вроде тихо всё. Ни звука не доносится извне. Показалось? Лиза пожала плечами, провела рукой по запотевшему зеркалу, заглянула себе в глаза. Страх царапнул хищным коготком, но бездушное стекло оставалось гладким и безучастным. Показалось.

Лиза снова включила воду, встала под горячие струи, смывающие с кожи мыльную пену.

– Помогите!

От крика, срывающегося на визг, заложило уши, казалось, кричит кто-то совсем рядом, и столько ужаса было в этом крике, что Лиза, ругнувшись сквозь зубы, заспешила, водные процедуры закончила, выбралась из кабинки, наскоро вытерлась пушистым полотенцем, торопливо натянула на себя домашний спортивный костюм.

Снова прислушалась. За дверью тишина. Лиза взялась за ручку двери, намереваясь выйти, и рухнул привычный мир, его место заняла глухая подвальная темнота. Под рукой кирпичная стена, влажная на ощупь, под ногами бетонный пол, а запах… От подвальной вони можно было свихнуться. Здесь пахло сыростью, плесенью, протухшими овощами и кошками. Запах старый, застоявшийся, такой, будто в отсутствии свежего воздуха копился здесь годами, десятилетиями. Что это? Оторвав руку от двери, Лиза глубоко задышала, затрясла головой, отгоняя наваждение, и снова нарушил спасительную тишину истошный призыв о помощи.

– Спасите меня! Кто-нибудь! – и уже обречённое и тихое, – Ну пожалуйста…

Рывком распахнув дверь, Лиза вылетела из ванной. Тихо в доме. Девушка почти не сомневалась, что её видение никак не связано с домочадцами, но, тем не менее, решила проверить. Зашла в свою комнату, окинула её быстрым взглядом.

– Что-то случилось, Лизунь? – внимательно посмотрел на жену Кирилл. – Ты что-то быстро…

– Да не… в порядке всё, я… полотенце забыла, – выкрутилась Лиза. Она прошла к шкафу, достала с полки полотенце и вышла, снова мазнув внимательным взглядом по мужу и сынишке. У них хорошо всё, Кирилл, положив голенького, в одном подгузнике, сынишку на кровать, показывает ему игрушки, тот внимательно наблюдает, пытаясь ловить сразу руками и ногами. Пока получается не очень, но малыш старается.

Нет. Не в них дело. Голос, звавший на помощь, определённо принадлежит девочке. Лиза поднялась в мансарду. Полина с Марком даже не заметили её. В последнее время эту парочку водой не разлить, постоянно вместе. Нашли себе увлечение, теперь смотрят все детективные фильмы и сериалы подряд, пытаясь распутать сюжет самостоятельно. Посмотрят завязку сюжета, принимаются дискутировать и анализировать, вычисляя преступника, а потом, как правило, не сведя решение задачи к общему знаменателю, досматривают концовку. Вот и сейчас дебаты шли нешуточные, Лиза не стала мешать юным сыщикам, тихонько прикрыв за собой дверь, спустилась на кухню.

Неужто снова видение?! Но о помощи молил вполне живой человек. Напуганный, это да, но живой ребёнок! Такого с Лизой никогда ещё не случалось. Обычно на контакт выходили призраки, но чтобы живой человек…

Она задумчиво налила из фильтра стакан воды, медленно выпила. Наверное, просто устала, вот и мерещится всякое. Ведь только-только вздохнули спокойно, да быть того не может, чтобы вот так, сразу…

И тут отчаяние захлестнуло, бросило Лизу на колени, стиснуло горло удавкой. Не её отчаяние, чужое. Отчаяние и ужас, панический ужас обречённого на смерть существа. Спасти, спасти… двигаться… Лиза в панике металась по кухне, не понимая, как поступить. Снова крик. Не отдавая себе отчёта, Лиза бросилась в прихожую, сунула ноги в кроссовки и, не раздумывая, выскочила из дома.

2

Днём ранее.

Школьный двор благоухал яркой зеленью и цветущей черёмухой. Он буквально утопал в белых зарослях, ибо других деревьев на школьном дворе не было. Только черёмуха. И по периметру, и вдоль дорожки с обеих сторон, и вокруг школьного стадиона, и второе кольцо вокруг самого здания старой школы из красного кирпича. Школа казалась чужеродным элементом в этом черёмуховом раю. Ну и скажите, как можно учиться, когда в открытые окна летит одуряющий запах, а под окнами белая сказка?

Давно закончились уроки, в школе царила тишина, только в спортивном зале раздавались детские голоса – здесь проходили занятия по каратэ. Сегодня тренер распустил подопечных раньше, чем обычно. Ненамного, минут на десять всего, дети разбегались радостными стайками, чирикали на выходе дежурное «до свиданья» и уносились по гулкому коридору этакими слонятами. Вот ведь… Такие маленькие, лёгкие и подвижные, а столько шума от них! Даже топают они не так, как взрослые, грохочут сандалетами и кроссовками часто и дробно, будто барабанщики палочками, весело так грохочут. Их хоть в мягкие валенки обуй, всё равно топотать будут, удивительно…

Тренер уходил из школы последним. Шёл по коридору и улыбался. Весна… Май заглядывает в окошки, манит ароматом цветения и свежей зелени… Так и тянет похулиганить. Тренер замер посреди коридора, с опаской посмотрел по сторонам, не видит ли кто, и… попытался точно так же, топая и грохоча подошвами, пробежаться до вестибюля. Не вышло. Нет, пробежаться он, конечно, мог, сорок лет – это совсем ещё не старость, а с его-то спортивной формой и подавно, задорного топота не получилось, он, как ходил по многолетней привычке почти бесшумно, так и пробежался, сам себя не услышав. Постоял, пожал плечами разочарованно, пересёк вестибюль, кивком попрощавшись с охранником, вышел и похулиганил-таки, не придержав тяжёлую дверь.

На крыльце, прыгая со ступеньки на ступеньку с тряпичной куклой наперевес, скучала девочка. Тонкие косички, чёлка, спадающая на глаза, россыпь веснушек на курносом носу, тонкая гибкая фигурка, затянутая в белую футболку и джинсовый комбинезон. Белые носочки, кроссовки… Не девочка – стрекозка, стремительная и подвижная.

– Элька! – улыбнулся тренер в ответ на открытую детскую улыбку. – Ты чего домой не идёшь?

– Ксанку жду! – лихо отчиталась девочка. – Она меня забрать должна. Я звонила ей, предупреждала, что нас отпустили раньше, сказала, что выходит.

– Может, проводить тебя? – предложил тренер. Очень не хотелось терять драгоценное время, но предложил.

– Да нет. Сестра на велике приедет, мы сами…– запихивая куклу в рюкзачок, отказалась Эля.

– Ну смотри, – не стал уговаривать он. Ну действительно, на улице ещё светло, да и район у них тихий, безопасный.

– Ага! До свидания, Руслан Иванович!

– Пока, Элька. Десятого числа первым уроком физкультура. Зачёт. Не опаздывай.

Девочка дурашливо вскинула руку в пионерском салюте. Давно уже перестала существовать пионерская организация, нынешние дети и не знали, что это такое, а поди ж ты, выдала, проказница! Тренер усмехнулся снисходительно, махнул девочке рукой и пошёл прочь со школьного двора. Три дня выходных. Три дня с семьёй в деревне. Шашлыки, рыбалка… Его мысли ушли в сторону предстоящих выходных, стоило выйти за территорию школы.

А старшая сестра Эльки, застряв в лифте, ждала техника и ежеминутно смотрела на дисплей сотового. Вдруг случится чудо, и заработает, пробившись сквозь стены лифтовой кабины, мобильная связь. Чудес не бывает. Ксанка в который раз давила на кнопку вызова диспетчера, и в который раз равнодушный голос отвечал короткое «ждите».

– Вот ведь чучело! – сердилась девочка. – Говорила же ей, пропусти тренировку, пропусти, так нет же, поскакала! А мне теперь сиди тут, жди лифтёра! Экзамены на носу, готовиться надо, а из-за Эльки… Как, наверное, хорошо, когда ты единственная дочь у родителей, – задумалась она. – Ну или младшая… Хотя нет. Младшей быть тоже не очень-то радостно, новых вещей у родителей не допросишься, приходится за старшей сестрой донашивать. Лучше всё же быть единственным ребёнком в семье.

Когда дверь лифта наконец-то открыли, прыгая через две ступеньки, Ксанка понеслась к своей квартире, бросив велосипед прямо там, на третьем этаже, ворвалась, хлопнув дверью.

– Мам, а Элька?

– Да где вас черти носят, непутёвые? – вышла навстречу мать, усталая женщина, в последнее время злоупотребляющая спиртным. Ксанка поморщилась. Опять! Сколько она в лифте просидела? Не больше часа, а мать уже напиться успела. Теперь ворчать будет до самого вечера. – Элька где? Пусть за хлебом сбегает.

– Элька? Она что… не приходила с тренировки? – запнулась Ксанка, неуверенно заглянула на кухню, бросила растерянный взгляд на галошницу, надеясь увидеть кроссовки сестры.

– Вот и я говорю, – вздохнула мать, – Беда с вами, девчонками. Носитесь где-то, носитесь… а потом в подоле приносить начнёте…

– Мам, о чём ты?! – взвилась Ксанка. – Эльке всего одиннадцать! Всё. Я к школе. Она, наверное, до сих пор ждёт.

– Хлеба купите, непутёвые. Деньги на холодильнике.

Но Ксанка не слышала. Забыв о лифте, ну его, вдруг снова везти откажется, она неслась вниз по ступенькам. Темнеет уже…Неужели малая не догадалась сама до дома дойти?! Или разминуться побоялась? Ой, нет. Тут до школы одна дорога, прямая, через сквер, не разминуться никак. Ксанка успокаивала себя, но страх уже поселился внутри, не вытравить.

Вот ударил в нос запах черёмухи, мигнул фонарь над головой, страшным и неприветливым показался Ксанке родной школьный двор, в ворота она вошла с опаской, сжимая в кармане ветровки перцовый баллончик.

– Элька! – крикнула она и присела, испугавшись собственного голоса, сжалась в комочек у ворот, вцепилась в них побелевшими пальцами.

Тихо было на школьном дворе, и лишь шуршали листвой деревья.

Ксанка смелая, ей всё ни по чём. С крутой горы зимой первее всех съехать? Да пожалуйста! Реку переплыть? Не вопрос, и тут она в первых рядах. В чужой сад забраться за ранними яблоками? Ей не страшно. Лидер по натуре, девочка, казалось, не боится ничего, и только младшая сестрёнка знает, чего стоит ей казаться отчаянной и бесстрашной. Младшая сестрёнка…

Ксанка всхлипнула, мотнула головой и, преодолев страх, бегом помчалась к школьному крыльцу. Она уже знала, чувствовала, что с Элькой беда случилась, не найдёт она её тут, потому что та давно уже ушла куда-то.

Ксанка не дошла до школьного крыльца, остановилась в нерешительности, заметив под деревом приметный рюкзак сестры.

– Элька! – тихонько позвала она. Голос прозвучал жалобно и неуверенно. – Ну хватит прятаться, Эль! Выходи! Я не нарочно опоздала, правда. Представляешь, застряла в лифте. Эль! Ну Элька…