В погоне за мужем!

Колька протиснулся к ней, нахмурился: «Мама в краевом центре бывала, училась там. Знает, что все столицы культурные. Театры везде есть».

Женя риелтор засмеялся, закрыл дверь за Колькой, сел на переднее место рядом с водителем.

– Трогай, шеф. По Шмидта поедем.

– А сколько на пароме будем переправляться? – весело спросил Колька.

– На каком пароме? – поинтересовался Женя – риелтор.

– Мы же на каком – то острове квартиру купили, – гордо напомнил он.

– Ах, вон в чем дело? – засмеялся Женя. – Нет, вы будете жить в самом центре города на Васильевском острове. Мы на него через Дворцовый мост поедем, дальше по Шмидта до вашей Линии.

– Какой линии? – спросила Маша – Сестра переживала, что вы улицу в документе не указали?

– Вместо улиц здесь Линии, – продолжал смеяться Женя, – в общем по вашей Линии должен протекать канал, соединяющий Неву с Малой Невкой. Остров Васильевский омывается этими реками и Финским заливом. Он похож на рыбу камбалу. Вы будете жить возле хвоста.

– Ой, может это рыба и есть. Я где – то слышал, что вообще наша земля кит, – поделился познаниями Колька.

– Да, а потом этот кит проснется, всех нас стряхнет с себя, ты это хочешь сказать? Вон, смотри, лучше, – Зимний Дворец справа! – проводил экскурсию Женя – риелтор.

– Ой, дайте посмотрю! – закричал Колька, – про него я знаю, с него аврора стреляла.

– Да?! – округлил глаза Женя. – Вот это познания в провинции! – оглянулся на заднее сидение, посмотрел с интересом на Машу.

Маша покраснела, отвернулась к окну. А Колька продолжал возмущаться, что нигде не видит круглые стеклянные высотки, которые нарисованы у тети Вали на обоях.

Квартира оказалась в спальном районе Васильевского острова. Окна выходили на улицу. Маша увидела, что это действительно хорошо, потому что колодец – двор ее совсем напугал. Она осторожно вышла из лифта, огляделась вокруг, как велела сестра, вспомнила, что нужно изучить от «Я» до «Я» и сразу бросилась на соседку с вопросами. Маша заикаясь начала расспрашивать, показывая на дверь сестры, кто в этой квартире жил, живет, будет жить? В конце расследования внятно произнесла: «Скажите, пожалуйста, кто эту квартиру купил?».

Соседка шарахнулась в сторону от Маши, прижалась к стенке, пробираясь к лифту.

– Я не знаю, кто там до продажи жил. Такие трудные вопросы задаете!

Маша в ужасе округлила глаза, метнула злой взгляд на подозрительного риелтора, который открывал ключом – палкой дверь.

– Валентина точно эту квартиру купила?

– Точно! Я вам расскажу, кто здесь раньше жил. Из знаменитостей поэт Хлебников после революции. После войны вы – вторые хозяева. Вообще это царских времен дом. Между прочим, первый высотный дом Санкт – Петербурга. Доходный дом генерала Смирнова.

– Надо же какое совпадение. Мы тоже Смирновы с сестрой, – обрадовалась Маша. – Теперь никто не заподозрит нас в мошенничестве. Зов предков помог купить квартиру «кота в мешке».

– А какой же тогда город у тети Вали на обоях? – раздраженно спросил Колька. – Если это высотный дом в Питере.

– Не знаю, я у тети Вали не был, – огрызнулся Женя и толкнул дверь вовнутрь, открыв перед Машей и Колькой коридор. – Добро пожаловать в новую жизнь!

В это время зазвонил телефон. Маша вздрогнула, нажала на прием вызова.

– Алло! Вы добрались?! – орала в трубку Валентина.

Маша осторожно зашла в квартиру, увидела маленький коридорчик и одну большую комнату.

– Да, Валюша, спасибо, уже в квартире.

– Проверь от «Я» до «Я» сколько комнат, не обманули, что двухкомнатную купили?

Маша с ужасом разглядывала маленький коридорчик и единственную комнату, вздохнула:

– Валя, нас обманули. Квартира однокомнатная, – печально произнесла Маша.

Женя – риелтор возмущенно посмотрел в сторону Маши, закрыл входную дверь. Перед ними появился еще один длинный коридор, буквой «Т» уходящий в сторону туалета.

– Ой, Валя, извини, здесь еще одна комната есть и коридор, и туалет, – радостно оббегала Маша хоромы, – здесь даже ванная отдельная есть и кухня большая. А потолки высоченные, тебе понравятся.

Женя – риелтор продолжал махать возмущенно головой.

– Ладно, вот ключи, я пошел, риелтора ноги кормят. У меня и так времени нет, да еще голова от вас разболелась, – проворчал недовольный Женя.

– Спасибо большое. Извините. Очень хорошая квартира. Хоть и кот в мешке.

В квартире стояли в каждой комнате по шкафу, на кухне стол, больше ничего. Маша в окно увидела магазин мебели напротив дома, сразу выскочила туда, чтобы приобрести диваны. Валентина дала на это денег. Когда Маша попала в этот мебельный рай, не сразу поняла, что она в сказке. Такой мебели сроду не видела. Этот магазин был похож на музей.

«Неужели царскую мебель кто – нибудь покупает?» – Маша боялась дышать на нее, была уверенна, что домов под эту мебель в Питере нет, обошла все залы, обрадовалась, когда увидела обыкновенный диванчик, производства родной и близкой фирмы «Армяне».

– Это мне подходит, – воскликнула Маша, купила с доставкой два раскладных дивана в форме полураскрытой книги. Через два часа мебель украшала обе комнаты приобретенной квартиры. Одна комната была побольше. Ее заняла Маша. Она поставила диван поближе к правой стене. А Колька расположился в длинной комнате поменьше, украсил диваном стенку с левой стороны.

– Так, сыночек, начинаем новую жизнь, как посоветовал риелтор Женя. У нас с тобой четыре года. Девятый класс ты должен окончить на отлично. Экзамены сдать на одни пятерки. У меня денег на обучение нет. Завтра пойду место под магазин искать. Даже не представляю, как будем бизнесменами работать. Боюсь очень.

– Мама, поверь мне, не страшнее чем в школе, – поддержал ее сын.

– Правда?

– Нет, просто хотел тебя подбодрить.

– Спасибо, еще страшнее стало. Ладно, сейчас быстро приготовлю праздничный ужин, мы с тобой это дело отметим вкусным лимонадом.

– А что здесь грушевый тоже продается? – удивился Колька.

– Думаю, да, – задумчиво произнесла Маша. – Хотя не знаю, груши в Питере растут? – Маша вздохнула, погладила Кольку по голове. До конца еще не понимала, где находится.

В жизни так бывает, что на тебя по зову судьбы набрасывается случай, поворачивает тебя против течения обстоятельств. И ты барахтаешься, не имея сил сопротивляться, не всегда понимаешь, где ты? На берегу или в пучине. Плывешь или ползешь. Вопросы бьют тебя по темечку. А ты от них отбиваешься, отмахиваешься, как от роя пчел. Набрасываешь на себя мешок, даже прорезей для глаз не оставляешь, ходишь в нем, сбивая на пути неопознанные препятствия, в надежде, что вокруг все само – собой придет в порядок. Конечно, Маша даже сама себе не хотела признаваться, что сестра круто изменила ее существование на планете Земля. Именно существование! А теперь нужно жить! Но как? Этот вопрос окончательно ее добил. В семье всегда все решала Валентина, жить у нее было как в Раю. Не нужно было ни о чем думать, она знала ответы на все вопросы. Не нужно было мечтать, она делала это за тебя. Не нужно было стесняться, что родила сына вне брака. Сестра успевала заткнуть всем рты, до того, как еще подумать не успели про одиночку мать.

В общем, теперь вся ответственность лежала на ней. Маша осознавала, что на решение всех проблем дали ровно четыре года. Это так много и в то же время так мало. Болезнь похоже прогрессирует от того, что ты оказался один на один с самим собой. Маша страдала фобией. Одной единственной, но так мешающей жить. Маша боялась мужчин. Может быть, из – за того, что упала самооценка после того, как ее бросил отец Кольки. Может от того, что в деревне общалась только с женщинами, может от того, что все шептались за спиной, что стыдно быть гулящей. Но Маша всего – то погуляла один раз. Слава Богу, хоть у нее теперь есть ради кого жить. Это сын Коленька. Он был похож на своего отца, все говорили, лучше бы на Машу. Она была настоящая красавица. Длинные волнистые волосы цвета пшена, миндалевидные глаза бутылочного цвета, алые губы, четко очерченные контуром темно – вишневого бантика, который ей подарила природа.

Все очень удивлялись, что губы и глаза она никогда не красила. Они были красивы и без уродской косметики. Фигурка точеная, как у балерины. Хотелось взять ее на руки, как фарфоровую статуэтку, спрятать в ладошках, как Дюймовочку. Она была изящна, легка, красива. Но Маша ничего этого про себя не знала. Считала себя уродиной. Откуда к ней пришла эта безумная мысль, никто не знал.

Сестра Валентина была такая же красавица в молодости. Но с годами раздалась вширь, в ладошках ее уже не спрячешь, поднять можно было только при помощи подъемного крана. Голос тоже окреп, раздался. Валентина громче стала ругаться, кричала на всех так, что в деревне не хотели, чтобы она повторяла еще раз, сразу с нею соглашались. Авантюрный склад характера сестры очень нравился Маше. Она хотела быть похожей на нее.

Глава 3