Мутные амурные дела

Мутные амурные дела
Марина Васильевна Капранова

«Замечательно летним вечером сидеть у костра на берегу реки рядом с любимым человеком в кругу друзей, наслаждаться запахом сваренной ухи в котелке и зрелищным каскадом искр, улетающих от костра ввысь», – именно так думала Арина Соболева до тех пор, пока муж подруги Нюры, не выловил из реки чудовищную находку. Страшная весть, прилетевшая в село Боровиково, не оставила равнодушным и следователя Антона Сергеевича. Откуда на подведомственном ему участке расчлененка? И кто этот загадочный, хладнокровный убийца?

Марина Капранова

Мутные амурные дела

– Костя, ну где ты там застрял? – позвал друга Миша, подбрасывая сухие дрова в жарко пылающий костер.

– Сейчас иду, только с удочкой справлюсь. Не могу леску из воды вытащить. Видно, крючок за что-то зацепился, – откликнулся Костя запыхавшимся, натужным, с хрипотцой голосом. Все уже давно собрались у костра, только Костя никак не мог оторваться от реки.

– Помощь нужна? – не унимался Миша, неторопливо отступая от костра, прикрывая руками слезящиеся от дыма глаза.

Дрова, брошенные в огонь, тут же охватило игриво пляшущее пламя, и они с треском стали разбрасывать каскад искр в разные стороны и ввысь, освещая пологий берег реки, утопающий в темноте летней ночи. От реки доносился редкий плеск воды, казавшийся особенно громким в ночной тиши, и Костя, немного замешкавшись, ответил:

– Пока не пойму, то ли рыбина огромная попалась, то ли крючок накрепко за корягу зацепился.

Миша постоял в некотором замешательстве, соображая, как ему поступить. К воде приближаться совсем не хотелось. Он предполагал, что там ни зги не видно, да и влажная прохлада, тянувшая от реки, ему была сейчас неприятна. Миша поежился, но про себя решил: если уж Косте понадобится помощь, тут ничего не поделаешь, надо будет идти выручать друга.

– Все… справился, что-то есть, – донесся голос Кости, и Миша с облегчением вздохнул, взял длинную палку и помешал дрова в костре.

От черных, обгоревших головешек, пожираемых жадным огнем, столб оранжевых искр с сероватым густым дымом устремился в темное ночное небо, охватив по пути в огненные объятья котелок с аппетитно пахнущей ухой, висевший над костром.

***

Арина с Мишей и Костя с Нюрой давно собирались отдохнуть на берегу реки Оби. И не просто искупаться в теплой июльской воде, прогретой палящим солнцем, – нынешнее лето выдалось на удивление жарким, и даже редкие проливные дожди приносили только временное, недолгое облегчение. Молодым людям хотелось в полной мере насладиться красотой вечернего заката у воды, развести костер и наблюдать, как огненные брызги искр улетают в непроглядную бесконечность мрачного ночного неба. Сварить в котелке настоящую рыбацкую уху и, насытившись и вдоволь наговорившись, устав от пьянящего на свежем воздухе отдыха, уснуть беспробудным, без сновидений сном в палатке.

На этот незамысловатый отдых молодые пары собирались целую неделю. Но постоянно что-то происходило, и поездку приходилось откладывать на неопределенное время: то Нюре с Костиком не с кем было оставить малолетних детей, свекровь Нюры соглашалась взять к себе внуков, но неожиданно озаботившись чем-то, отказывалась, ссылаясь на неотложные дела. То Мишу нежданно-негаданно вызывали в район по работе, и эту поездку никак нельзя было отложить. То вдруг выяснилось, что с удочками Кости не все в порядке, и он никак не мог найти им замену. Настроить правильно удочки – это вам не тяп-ляп, тут навык нужен и профессиональный взгляд заядлого рыбака, только тогда удача на рыбалке повернется к тебе лицом.

Костя, чтобы не терять времени даром, отправился к Валерке Иващенко, хорошему знакомому и соседу, чтобы разжиться рыболовными снастями, но Светка, громкоголосая, очень энергичная женщина, заявила, что муж еще несколько дней назад сам уехал на рыбалку на Обские острова и еще не вернулся.

Костя данному обстоятельству несказанно удивился. Раньше, если Валерка собирался выезжать на рыбалку с мужиками из соседней деревни Харитоновки, то одним из первых об этом событии узнавал Костя. Валерка ощущал некую мужскую симпатию к немногословному, работящему Константину. Он и сам работал без устали, зная цену тяжелому деревенскому труду, когда, правда, находился в трезвом состоянии – недельные запои для него были в порядке вещей.

Иващенко испытывал искреннее, без чувства черной зависти, уважение к соседу, который своими руками поставил добротный дом и сумел обзавестись крепкой семьей с надежным тылом. Валерка никогда не слышал, чтобы Нюра, жена Кости, прилюдно унижала и оскорбляла мужа, с ним она всегда разговаривала ровно, даже с некоторой ноткой почтения, так, по крайней мере, казалось Иващенко.

Не в пример его Светке с нахальным, стервозным характером, которая на похвалы была скупа, ну а если уж муж провинился, тут только держись, дело не раз до мордобоя доходило. Правда, не Валерка бил жену, а она его, причем всем тем, что было у нее под рукой, иной раз и старшие дети помогали ей. А он что? Ничего, все терпел, сам виноват – нечего в разгар страды злоупотреблять алкоголем. Иной денек, пройденный зазря, мог бы весь год кормить. У природы ведь как: всему свое время. Самое главное, не прощелкать это время, подаренное матушкой природой, а то ведь можно и несолоно хлебавши остаться.

Валерке же очень хотелось быть не просто хорошим знакомым для Кости, но и иметь с ним приятельские, даже дружеские отношения. Поэтому Валерка каждый раз, как только собирался на рыбалку, настойчиво зазывал с собой Костю и подолгу красочно рассказывал о прелестях рыбной ловли на островах. Костя был бы не прочь поехать, он и сам был неравнодушен к рыбалке, но работа и семья для него были всегда на первом месте. Да и он прекрасно понимал, что Нюра, зная Валерку, не одобрила бы его затею.

Валерка официально нигде не работал, да и выбор рабочих мест в Боровиково был невелик. Совхоз давно развалился, и мужики от безнадеги горбатились на местного фермера Коноплянкина. Ну а кто-то предпочитал работать вахтенным методом, оставляя дом и семью на месяц, а то и на все три. Валерка же занимался подсобным хозяйством, кстати, это у него получалось довольно-таки успешно. Иващенко имел в личном хозяйстве трактор, и когда начиналась пора вспашки огородов или сенокоса, он в селе был нарасхват. Его трактор, можно сказать, кормил всю семью.

Светлана работала техничкой в сельском совете, маленькое помещение не требовало больших временных затрат, и она в летний период вместе с детьми все свободное время проводила в лесу. Как только наступал сезон ягод и грибов, лес давал возможность не только обеспечить большую семью соленьями и вареньем, но и выручить за сезон приличную сумму, продавая в районном поселке Орловское лесные дары. Данной суммы хватало, чтобы одеть четверых детей в школу и ежегодно обустраивать дом, делая ремонт, меняя старую мебель и покупая бытовую технику.

И все у семьи Иващенко на первый взгляд было замечательно, но была у супругов одна слабость: с периодичностью раз в два-три месяца они расслаблялись, беря перерыв в физически тяжелой, изнурительной, изматывающей душу работе, покупали энное количество бутылок с алкоголем, и начиналась расслабуха. Правда, Светка на второй или третий день останавливалась, а вот Валерка продолжал гулять неделю, а то и две, беззлобно болтаясь по улице и получая от жены оскорбления и тумаки…

– Екарный бабай, – громко и смачно выругался Костя у реки.

Молодые люди, сидевшие у костра в ожидании ухи, дружно повернули головы на встревоженный голос Кости. От воды доносилось непонятное шебаршение, но мужчина никак не появлялся. Миша, сидевший на низком стульчике неподалеку от костра, привстал и раздраженно крикнул другу:

– Костя, да где ты там, в конце концов? Точно помощь не нужна? – он уже начинал нервничать и готов был пойти к реке.

– Да пока не знаю, – из темноты вынырнул Костя, держа что-то круглое в руках. – Вот это улов не пойми какой поймал! Скользкое, зараза, – он старался разглядеть любопытную штуковину, удерживая ее в руках, а она, в свою очередь, норовила выскользнуть, словно была недовольна тем, что ее обнаружили. Подойдя поближе к костру, Костя на секунду застыл, разглядывая предмет, затем округлил в ужасе глаза и, вскрикнув: – Черт! – с силой и брезгливостью откинул в сторону страшную находку.

Присутствующие у костра тоже сумели разглядеть странный предмет, который очень напоминал человеческую голову, и, боясь поверить, что это именно так, сидели словно приклеенные к своим местам. Первым опомнился Миша и, неторопливо поднявшись со своего места и прихватив длинную палку, отправился к укатившемуся предмету.

– Что сидишь? – накинулся Костя на Нюру, как только немного пришел в себя, продолжая держать вытянутыми вперед руки. – Полей мне воды на руки. И мыло… дай же мыло!

Будь это в другом месте и при других обстоятельствах, Нюра на грубый тон мужа отреагировала бы по-иному, просто проигнорировала бы слова мужа, и все тут. Но при нынешних обстоятельствах, списав все на стресс, беспрекословно выполнила просьбу мужа.

Миша осторожно, палкой, подкатил страшную находку Кости к костру, и всем стало понятно, что они не ошиблись: это действительно была посиневшая и разбухшая от воды человеческая голова.

– О боже, – выдохнула Арина. – Отвяжись, плохая жизнь…

Костя схватил полотенце, которое лежало рядом с Нюрой, сквасив брезгливую мину, старался с усилием протереть только что тщательно вымытые руки.

– И что делать будем? – на удивление спокойно поинтересовалась Арина, сама поражаясь своему безразлично-спокойному голосу. Она никак не могла поверить в реальность происходящего, но все же добавила: – Надо бы участковому позвонить.

– И что? Ты думаешь, что Павел Юрьевич среди ночи прилетит к нам на берег? – парировал Миша, оставив в покое голову.

– До утра ждать надо, – поддержал друга Костя. – А только рассветет, домой вернемся и… – Костя, не глядя на находку, просто кивнул в ее сторону головой, – эту с собой прихватим.

– Господи, – только и сумела вымолвить Нюра. Она до сих пор не могла прийти в себя и как завороженная смотрела на приплюснутый шар, смутно напоминающий человеческую голову. – А может, она совсем не настоящая? – с надеждой в голосе спросила она: – Может, это какой-нибудь реквизит в реку попал?

Костя бросил на жену сочувственный взгляд. Нюра всегда старалась найти объяснение любому обстоятельству, каким бы страшным или нелепым оно ни показалось, если не хотела верить в действительность, но переубеждать жену не стал и попросил:

– Дай лучше какой-нибудь пакет. Мы ее завтра доставим участковому, а там пусть правоохранительные органы разбираются, реквизит это, или макет, или… – Костя не договорил, ему самому, как и Нюре, не хотелось верить, что это могла быть настоящая человеческая голова.

Нечто, похожее на голову, наспех завернули в полотенце и положили в пакет подальше от огня и света, чтобы не мозолила глаза.

На костре, в котелке, примостившемся на треноге, давно сварилась уха, она продолжала булькать, распространяя аппетитный запах. Теперь же Арина поймала себя на мысли, что от этого рыбного духа отчего-то стало муторно подташнивать. Она обвела всех взглядом и поняла, что не ее одну посетило это противное чувство отвращения к еде – есть сразу всем расхотелось. Миша, который кашеварил, и ему жаль было потерянного времени и сил, решился приободрить молодых людей:

– Ну что скисли-то? Давайте ухи поедим, не пропадать же добру. Столько времени собирались отдохнуть – и на тебе, будем себя теперь загружать сторонними, неприятными мыслями, – и, поймав на себе недоуменный взгляд Арины, поправился: – Ну хорошо-хорошо… ужасными мыслями… Но давайте хотя бы до утра о находке забудем, – с надеждой попросил Миша друзей, понимая, что это практически невозможно, он и сам теперь понимал, что ни о чем другом думать не сможет.

Чтобы не обидеть Мишу, Арина и Нюра потянулись за ложками, но поели без аппетита, Костик же наотрез ужинать отказался. Вскоре все отложили ложки в сторону, уха в котелке оказалась почти нетронутой, тщательно затушили костер, залили водой, разбросали остывшие угли и залезли в палатку, плотно прикрыв вход. Страшную находку оставили на улице, недалеко от того места, где недавно горел костер.

Казалось, что пережитое событие не даст уснуть, но перенесенный молодыми организмами стресс дал совершенно обратный эффект: молодые люди уснули сразу же, как только приняли горизонтальное положение.

***

Костя внезапно пробудился от того, что почувствовал на своей щеке и теле влагу. Казалось, что крыша палатки неизвестным образом прохудилась, пропуская дождевые капли. Он перевел взгляд на маленькое оконце палатки: снаружи еле брезжил рассвет, и на то, что идет дождь, ничего не указывало. По палатке не шлепали дождевые капли, да и оконце было абсолютно сухим. Костя повернулся с бока на спину, соображая, откуда могла взяться вода. Неожиданно в его взгляде застыл холодный ужас. Над ним висела выловленная из реки голова, с нее мелкими капельками падала вода.

Сердце Кости ухнуло в пятки, в груди колючим ежом трепыхалась душа, сознание в один миг затуманилось, мысли, обгоняя друг друга, путались в голове, не давая ясно соображать. Не выдержав неведомого для него прежде мучительного состояния, Костя издал истошный вопль. Сам не понимая, откуда только силы взялись, подскочил на ноги, пулей вылетел из палатки и заплетающимися, путающимися в траве ногами направился к своему автомобилю. Быстро, насколько позволяли трясущиеся от волнения руки, справился с ключами и, нажав на газ, с ревом рванул машину с места.

В палатке сонные, потревоженные и перепуганные вначале истошным ревом Кости, а затем гулом автомобиля молодые люди постепенно приходили в себя.

– Что это? Что это было? – бормотала Нюра, окидывая испуганным взглядом палатку. – А Костик где? Где Костик?

Миша молодецки подскочил со своего спального места и выбежал на улицу. Костина машина уже скрылась из виду. Арина с Нюрой не стали ждать приглашения и тоже выползли из палатки на мокрую от росы траву и в ожидании каких-либо пояснений смотрели на Мишу.