Свидетель

И вот снова.

Она молча взирала на красивое, обветренное, загорелое лицо и не могла поверить, что видит его вновь. Сердце остановилось, чтобы в следующую секунду, получив удар под дых, заработать с новой силой, погнав кровь по телу, давая понять, что она ещё жива. Ещё жива…

Она знала, что когда-нибудь с ним снова встретится. Вселенная и обитаемые миры не такие и большие, чтобы им двоим затеряться и никогда больше не пересечься. Да и возмездие рано или поздно должно было её настигнуть.

Оказалось, что рано.

И вот тут, где вокруг лишь одно белое безмолвие, и нет больше ни души.

Где они будут только вдвоем.

Таисия смотрела в злые мужские глаза и наотрез отказывалась принимать истину.

Мужчина оскалился.

– Сууууккааа…

Его большая ладонь безошибочно нашла её тонкую шею и сжала. Он перекрыл ей воздух, сознательно. Имея на то полное право. Несмотря на то, что градус на улице понижался с наступлением сумерек, что стремительно опускались с гор, Тая чувствовала на себе яростное, обжигающее дыхание. Оно коснулось лба, щек, губ. И какая-то часть Таисии ловила это дыхание интуитивно, принимая всё, что мужчина ей уготовил.

Другая, та, что научилась сопротивляться обстоятельствам и не желала сдаваться без боя, та, что вынимала Таисию из пучины кошмара и безумия, захрипела в ответ и вцепилась пальцами в мужскую руку в тщетной попытке убрать её с шеи. Давление усиливалось, и, казалось, мужские пальцы, что когда-то прикасались к ней с необычайной заботой, с трепетом, с затаенной тщательно сдерживаемой страстью, сейчас сломают ей шею. Не удушат, а именно сломают.

Безжалостно. Как и положено специально обученному человеку. Человеку, умеющему убивать.

Тая в отчаянной попытке освободиться зачерпнула горсть снега и кинула в лицо того, кто сейчас себя называл Дарен. Уже позже она поймет, как наивна и глупа была её попытка. Но всё же лучше, чем ничего. Чем просто лежать на холодном снегу и позволять себя растаптывать, уничтожать.

Дарен снова оскалился и выдавил из себя:

– Дрянь.

А дальше спружинил и молниеносно поднялся, предварительно отзеркалив её поступок – зачерпнул ворох снега и послал уже ей в лицо.

Тая закашлялась и перевернулась на живот, не в состоянии принять жестокую правду. Горло саднило, из глаз всё же полились слезы, что мгновенно кристаллизовались на морозе, обжигая щеки.

Но девушке сейчас было не до них. Ей вообще сейчас было не до своего физического состояния. Несмотря на то, что её освободили, внутренняя дрожь сотрясла тело, перед глазами замелькали мушки, и она стала сильнее давиться кашлем.

Кое-как откашлявшись, провела рукой по лицу, стряхивая наваждение и раздражающую мокроту.

Она не спешила поднимать голову – боялась.

Но мир вокруг неё, казалось, замер. Ни звука, ни шороха. Лишь её рваное дыхание нарушило тишину да завывание ветра, что мистическим стоном врывался в сознание да будоражил никчемные сомнения и призраки.

Наконец, Тая повернула голову в ту сторону, куда отступил Дарен.

Никого.

Его не было.

Ушёл…

Тая села и, уже сознательно зачерпнув снега, провела им по лицу.

Ей ничего не приснилось? Происходящее с ней – реальность?

Место, которое должно было стать её защитой, обещало превратиться в ад.

В ушах звенело, а в голове не могла сформироваться ни одна маломальская полезная здравая мысль.

Он ушёл.

Оставил её.

И что дальше?

Тая зажала рот руками. Всевышний… Как же так… Почему…

Она не верила в подобное рода совпадения. Чтобы из множества мест, куда её могли направить, выбрали дикий снежный край с одним единственным обитателем, что готов её разорвать голыми руками.

Об их истории знали. Не могли не знать.

Тогда что получается… Что её специально направили в Дизоль, к НЕМУ?

Тая стиснула зубы с такой силой, что послышался скрежет. Получается, её подставили по полной. Или она слишком накручивает себя?

Дрожащими пальцами незащищенной руки, которые уже отказывались сгибаться, она кое-как достала фонод. Один раз провела по его панели, второй. Панель не реагировала на её отпечаток. Наконец, с третьей попытки ей удалось включить фонод, чтобы тотчас громко не то застонать, не то зарычать. Фонод показывал, что сигнал полностью отсутствовал. Более того, высветилась информация, что аппарат подвергается максимальному температурному воздействию, и рекомендует его отключить, что Тая и сделала, снова сунув его в узкий карман комбинезона.

Забытый край, полное отсутствие связи с внешнем миром, один единственный дом на тысячи гар.

И находящийся в нем мужчина, у которого имелись десятки причин, чтобы не пускать её внутрь.

Ему и не понадобится её убивать собственноручно. Зачем? Вместо него отомстит набирающая обороты метель.

* * *

Дарен, войдя в дом, уперся руками в стену прихожей. В глазах помутнело. Всё тело изогнулось, готовое принять боевую форму. Пришлось сосредоточиться, чтобы не порвать новенький теплозащитный комбинезон. В последние годы он выработал новую тактику самоконтроля – в минуты экстремального напряжения заставлял себя абстрагироваться от происходящего, думая о материальных, приземистых вещах. Как сейчас о комбинезоне. Его собственная доработка. Надо же себя чем-то занимать бесконечными, долгими днями.

Но дыхание не выравнивалось, и кровавая пелена не исчезала из глаз. Напротив, в глазах появилось жжение, что свидетельствовало о потере контроля.

Если он сорвется…

Всё, это будет конец.

Он порвет её на части.

Дарен углубил дыхание.

Она здесь…

Мать вашу, она здесь!