Сердце ведьмы

– Она прекрасный манипулятор, и ты скоро в этом убедишься. Ладно, раз решил остаться, пойдём поедим, что ли. С утра ничего не ел.

– С удовольствием составлю тебе компанию, – заулыбался Диего, радуясь, что друг сменил гнев на милость и не стал рвать с ним отношений.

***

К удивлению их обоих, Амелия против своих привычек ждала их в обеденной зале, где был накрыт стол на три персоны.

– Ты решила составить нам компанию, дорогая? Это очень мило с твоей стороны, – улыбнулся ей Алехандро.

– Твоя компания, братец, меня радует не особо, а вот от перспективы отобедать вместе с графом я удержаться не смогла, – садясь на центральное место, с явной издёвкой проронила она.

– Пусть так, – мрачно усмехнувшись, ответил Алехандро и, не став вступать полемику, сел справа от неё, указав Диего на стул по другую её руку. – Даже твоё вынужденное пребывание подле меня во время трапез мне приятно.

Некоторое время они молча ели, потом Амелия, в упор глядя на брата, холодно поинтересовалась:

– Когда ты уедешь?

– Тебя так напрягает моё присутствие? – удивлённо осведомился он.

– Да! – тут же резко ответила она. – Оно меня злит.

– Потерпи, дорогая, до утра. Утром я тебя покину. И потом, я же ни в чём тебя не ограничиваю здесь. С чего такая немилость?

– Ты знаешь с чего. Вообще видеть тебя не хочу!

– Амели, давай не будем при госте, на присутствии которого ты сама настояла, заниматься семейными разборками?! Не надо привлекать посторонних к участию в наших склоках, не порть ему аппетит.

– Он не посторонний. Он мой любовник, и ему не повредит знать, что отношения меж нами далеки от семейной идиллии.

– Не понять это крайне сложно, дорогая, поскольку ты не озадачиваешься даже видимостью уважительного отношения ко мне. Хотя мне кажется, после всего того, что я сделал для тебя, я абсолютно не заслужил такого.

– И как это ты не подавился столь наглой ложью о незаслуженности подобного отношения, а? У тебя, похоже, громадный опыт, и ложь стала для тебя обыденностью, мой дорогой!

– Родная моя, давай не будем называть наглой ложью всего лишь отличную от твоей точку зрения. Я что не обеспечил тебе безбедное существование в спокойном месте, о котором ты когда-то мечтала? Обеспечил! К твоим услугам штат вымуштрованных слуг, готовых исполнить любой каприз, и это тоже моя заслуга. Тебя и твою служанку никто не ищет и никто ни по какому поводу не предъявляет претензии, и здесь тоже не обошлось без моего вмешательства. Ты здесь можешь делать всё, что заблагорассудится. И ты при этом не испытываешь ни капли благодарности, принимая всё это, как должное. Я, конечно, задолжал тебе, и у меня есть перед тобой обязательства, но, дорогая, неужели взамен всего, что я делаю, ты не можешь хотя бы видимость уважительного ко мне отношения продемонстрировать?

– Нет, не могу. Поскольку знаю, что стоит за всем этим красивым фасадом, про который ты только что вещал. Кстати, эта твоя тирада для меня была или для графа? Если для него, то можешь продолжить, мне плевать, как ты объясняешь ему наши договорённости. А вот если для меня, то не утруждайся более, я знаю цену всем твоим словам и для меня они и ломаного медяка не стоят.

– Хорошо, хорошо, не веришь моим словам, не надо. Главное, не злись. Я ведь ничем тебя сейчас не обидел. Хочешь иметь моего друга в любовниках с его добровольного на то согласия, я не препятствую, развлекайся, родная, главное, не доведи дело до столь печального финала, как в предыдущий раз.

– Это ты мне? У тебя поворачивается язык говорить это мне? Ты часом не забыл, дорогой мой, чьи пожелания я выполняла? Это же ты хотел на все его владения и состояние руку наложить!

– Ты о чём сейчас? Ты вообще в своём уме?! – гневно прервал он её.

– Прекрасно, как дело дошло до финансов и территорий, я сразу не в своём уме и недееспособна, – раздражённо фыркнула она в ответ. – Да, я недееспособна, причём исключительно благодаря твоим усилиям. Но это не значит, что на меня надо вешать смерть того, чья жизнь тебе несказанно досаждала. Именно ты был заинтересован в его смерти, как никто другой, и именно это заставило меня столь негуманно поступить с ним. Не будь тебя, я бы о его существовании и не знала!

– Амели, у тебя на данный момент явно искажённое восприятие действительности, – постарался уйти от неприятной темы Алехандро. – Я ничего не поимел от его смерти кроме его долгов. Поэтому не возводи на меня напраслину.

– То есть ты хочешь обвинить в его смерти меня?! – в раздражении она встала из-за стола и подняла вверх правую руку. – Повтори, немедленно повтори, глядя мне в глаза, своё обвинение!

Её поведение явно напугало Алехандро, он порывисто встал и, схватив сестру за плечи, сбивчиво заговорил:

– Успокойся, дорогая! Конечно же, нет. Это было роковое стечение обстоятельств. Я не виню тебя ни в чьей смерти! Ты ни при чём. Успокойся! Я извиняюсь, что столь неоднозначно выразился. Тебя никто не обвиняет! Ещё раз извини. Всё, всё! Во всём виноват я, я тебя с ним свёл, дал согласие на брак. Он раздражал меня, ты меня защищала. Виноват я. Успокойся!

– Как же мне хочется придушить тебя порой… – раздражённо выдохнула она, – ты не представляешь. Когда тебе уже надоест так надо мной издеваться и провоцировать?

– Ну чем я над тобой издеваюсь, маленькая? Хочешь развлекаться с графом, развлекайся, лишь грань не переходи и не лишай его свободы воли, чтобы в случае необходимости долг свой он мог исполнить. В остальном можешь себя не ограничивать. Я закрою глаза на всё и постараюсь прикрыть любую твою выходку. Всё будет так, как ты пожелаешь. Ты ведь знаешь, что я готов исполнить любую твою прихоть. Готов сам найти и доставить любого любовника, лишь не ожидал, что тебя сюзерен здешних мест прельстит. Но постараюсь смириться и с этим. Поэтому не сердись, не надо. Всё будет хорошо. Успокойся.

Диего с замиранием сердца смотрел на них и никак не мог разобраться, кто из них кем руководит. В какие-то моменты ему казалось, что сестра помыкает Алехандро, как хочет, а он вынужден мириться с её сумасшедшими выходками, а в какие-то, что именно брат принимает все основные решения, а сестра, понимая это, отыгрывается на нём в мелочах. В любом случае эта пара была непредсказуема и явно очень непроста, при этом их тандем обязывал считаться с мнением обоих. Фраза Амелии о том, что они оба ведьмаки снова пришла на ум, и стала дополнительно пугать. Чувство самосохранения в глубине души вопило от страха, подталкивая последовать совету Алехандро и трусливо сбежать, но как только Амелия, выскользнув из объятий брата, посмотрела на него, эти мысли исчезли, а сердце ещё минуту назад испуганно трепыхавшееся в груди, мерно забилось в радостном предвкушении.

И Амели не обманула этих ожиданий, наклонилась к нему и, ласково коснувшись плеча, достаточно нежным тоном проворковала:

– Вы что-то ничего не едите, граф. Неужели наша с братом перепалка лишила вас аппетита? Не принимайте близко к сердцу, мы всегда с ним ругаемся, это такое милое семейное развлечение, которое обычно заканчивается исключительно сотрясением воздуха, посколько мы оба находимся в слишком зависимом положении друг от друга. Я не могу сбежать от него, а он вынужден выносить мой несносный характер. К вам это не имеет ни малейшего отношения, поэтому постарайтесь не принимать ничью сторону и быть молчаливым сторонним наблюдателем, не теряющим аппетита и любовного влечения. Вы ведь не растеряли ваше влечение ко мне, не так ли? – её пальцы, пройдясь по плечу, скользнули за вырез его камзола и родили в теле Диего такую волну чувств, что всё его мышцы непроизвольно напряглись, и он, зажмурившись, непроизвольно застонал.

Если бы он в этот момент открыл глаза, то увидел бы, с какой нескрываемой злобой посмотрел на него его друг, но он это не сделал и остался пребывать в счастливом неведении.

– Мне приятно, что не растеряли, приходите ко мне в комнаты ближе к вечеру, и я постараюсь, чтобы ваши чувства не остались безответными, – тем временем игриво продолжила она, отстраняясь, после чего, обернувшись к брату, абсолютно другим тоном проговорила: – Если ты не дашь ему ко мне прийти, очень о том пожалеешь. Понял?

– Как я могу, дорогая? И в мыслях не держал подобное. Развлекайся на здоровье.

– Вот и славно. На сим откланиваюсь, продолжайте трапезничать без меня. Приятного вам аппетита, – очаровательно улыбнувшись, Амелия удалилась, оставив Диего в состоянии возбуждённого предвкушения.

После её ухода Алехандро вновь принялся за еду, а Диего в раздумьях посмотрел на свою тарелку, чувствуя, что есть ему абсолютно расхотелось. Через некоторое время он решительно отодвинул её и поднялся, проговорив:

– Пожалуй, последую примеру твоей сестры, мне надо немного успокоиться и подготовиться к встрече с ней.

– Сядь, – достаточно резко проговорил в ответ Алехандро, и после того как Диего послушно опустился на своё место, продолжил: – я надеюсь, ты уяснил, что моя сестра особа вспыльчивая и непредсказуемая, в дополнение могу сказать тебе, что периодически у неё бывают приступы во время которых она теряет всякую адекватность. Сейчас я постарался купировать начало подобного приступа. Но это ненадолго, поверь мне. Поэтому добрый совет: развлекись с ней сегодня ночью и давай уедем завтра утром. Я не могу гарантировать твою безопасность, если ты останешься с ней надолго наедине. Начало приступа может вызвать что угодно: твой отказ что-то исполнить, не тем тоном сказанная фраза или даже плохая погода.

– Что ты понимаешь под словом приступ?

– Её состояние дикой злобы, когда она готова крушить всё вокруг, причинять боль и остановить её практически нереально. В этом состоянии она обладает недюжинной силой и даже несколько сильных мужчин вряд ли смогут её остановить. Проще подчиниться, переждать приступ и только потом пытаться минимизировать последствия её разрушительного воздействия.

– Лео поэтому её так боится?

– Да, он знает, на что она способна, и предпочитает до такого не доводить.

– Она ведьма? – не сдержавшись, задал откровенный вопрос Диего, со страхом ожидая реакции друга.

– Хуже, друг мой. Намного хуже, – неожиданно рассмеялся в ответ тот и, отсмеявшись, продолжил: – Если бы она была ведьмой, то проблем бы не было! Ведь ведьмы что, они варят всякую отраву, поют заклинания, накладывают заклятья и насылают проклятья, но все эти действия носят отсроченный характер, и с ними можно бороться. Моя же сестрёнка обладает не мистическими, а абсолютно реальными физическими способностями, и для их использования ей не надо ни зелья варить, ни заклинания петь. При этом противодействовать ей очень сложно, практически нереально. Её можно, конечно же, убить, но решиться на такое я пока не могу.

– И не надо! Зачем тебе на такое решаться? – тут же поддержал его Диего. – Ничего плохого она пока никому не сделала, ну если не считать бывшего её супруга, но я склоняюсь к тому, что причина всё же была ей так с ним поступить.

– Ты не веришь в её безумие?

– В чём оно? В недюжинной силе, когда она злится? Так этим многие грешат. Мой отец, когда злился такое творил, что вспомнить страшно. Однако в безумии его никто не обвинял, считали, что просто вздорный и тяжёлый характер. Хотя она женщина и спустить подобное ей неравнозначно, конечно. Её счастье в том, что ты её любишь и охраняешь. А теперь ещё и я постараюсь всем, чем смогу, тебе в деле присмотра за нею помочь.

– Диего, друг мой, эффект от твоей помощи скорее обратный будет. Поскольку в отличие от твоего отца у неё не тяжёлый характер, а приступы полного неадеквата случаются, когда она творит такое, что другим и в страшном сне не привидится. За её привлекательной внешностью прячется если не демон, то чёрт в юбке уж точно… Поэтому развлечёшься с ней ночью, и поехали отсюда. Не закончатся ваши отношения ничем хорошим, вот поверь мне.

– Нет, не уговаривай. Я готов рискнуть и пожертвовать жизнью ради счастья хоть недолго, но быть подле неё. Знаешь предание о восточной царице, которая устраивала состязания, и победитель мог провести с ней ночь, а наутро его казнили? Так вот, я раньше не понимал, как появлялись желающие участвовать в таких соревнованиях, где победителя ждёт смерть. Теперь понимаю. Я хочу в нём участвовать и по доброй воле с дистанции не сойду.