Сердце ведьмы

– Ал, я не знаю. Мне самой плохо и больно. Очень больно. Веришь?

– Верю, моя хорошая, но не понимаю, чем могу уменьшить твою боль. Готов сделать всё, что угодно. Лишь скажи, от чего тебе станет легче.

– Мне кажется, она никогда не отступит, – печально проронила она. – Мне хочется спрятаться, сжаться, стать очень маленькой, чтобы никого ею не зацепить, не сорваться… Сегодня вот на Ларсена сорвалась, знаешь сколько мерзостей ему наговорила? До сих пор удивляюсь, что всё молча проглотил и даже не возразил ни разу…

– Так у тебя, насколько я понял, причина была ему выволочку устроить.

– Но не оскорблять же. А я оскорбила неоднократно… Сейчас самой стыдно.

– Тебе стыдно перед оборотнем и твоим фамильяром? Ты серьёзно? Да ты вообще за неповиновение его наизнанку вывернуть можешь, и это никак не отразится на твоём потенциале.

– Мы говорим о разном… я о своих чувствах и эмоциональном состоянии, ты о моих возможностях. Да, я могу и его вывернуть, и тебе массу проблем доставить, только не в радость мне это, и вам не на пользу будет. Мне надо как-то переработать мою боль или научиться жить с ней более комфортно. Пока получается плохо и в связи с этим окружающий позитив я воспринимать не могу. Не радует он меня.

– Теперь стало немного понятнее твоё состояние. Выход, похоже, один: время. Оно учит не так остро воспринимать боль, уменьшая чувствительность восприятия. Хотя, ты знаешь, мне сейчас ещё один способ на ум пришёл: попробуй повозиться с дочерью твоей Греты. Милый позитивный ребёнок с хорошим потенциалом, вдруг на его позитиве тебе легче будет от собственного негатива избавиться?

– Нагрузить ни в чём неповинного ребёнка такой задачей? Нет, я старалась даже близко к ней не подходить.

– А зря. У неё пока прямой канал с Творцом. Попробуй и, возможно, через неё получишь ответы на свои вопросы. Ведь ты знаешь, что Творец не просто так оставил тебя здесь, имей мужество прямо спросить Его об этом.

– Я знаю, для чего оставил, только сил у меня на это нет.

– Вот и спроси, где их взять и откуда. Он не создаёт нерешаемых задач.

– Хорошо. Убедил. Я сделаю это.

– Вот и умница! Я рад, что сегодня решился поговорить с тобой.

– Я рада, что ты рад. А сейчас оставь меня, хочу в одиночестве всё обдумать.

– Как скажешь, хорошего вечера, – он поднялся и быстро покинул её.

Глава 81

С этого времени Миранда стала проводить много времени с дочкой Ларсена и Греты – малышкой Санни или, если полностью, то Сантиной.

Ей нравилось играть с ней и баловаться. Подле Санни она ощущала необычайный душевный подъем, и как ни странно, но малышка тоже сразу привязалась к ней. Рядом с Мирандой она никогда не плакала, улыбка не сходила с её губ, она лепетала что-то и не отводила от неё взгляда, в то время как на руках у Греты или Ларсена она могла капризничать, а порой взахлёб рыдать.

Поэтому посещения Миранды все встречали с нескрываемым удовольствием. Особенно радовалась Грета, поскольку материнские обязанности, похоже, её тяготили, и выполняла она их лишь по необходимости и страшась недовольства супруга, который крайне гордился своим отцовством и требовал от жены, чтобы она была идеальной матерью.

Как только Миранда появлялась в комнате, где была Санни, Грета с удовольствием отдавала ей дочь и моментально исчезала из виду. Порой найти её, чтобы вернуть малышку, было очень проблематично. Она то уходила гулять по острову, то сбегала на кухню или в подвал, бралась за любую работу, главное, подальше от дочери.

Миранда очень лояльно реагировала на такое поведение молодой матери, оно её устраивало, поскольку в её отсутствие материнские обязанности Грета старалась исполнять безукоризненно, а во время собственных посещений присутствие той было явно излишним. Ей хватало, что неподалёку всегда оставался Ларсен, который не вмешиваясь, наблюдал издали и был готов в любую минуту оказать посильную помощь.

Через несколько месяцев Альфред покинул остров на несколько недель, захватив с собой Стива.

Их отсутствие Миранду не озадачило, она подозревала, что связано это с возможной женитьбой Альфреда и получением им необходимых документов.

Было немного интересно, как он сумеет обставить их обмен, и сможет ли она отказаться исполнять роль его супруги. А может, ей вообще удастся номинальную супругу сделать реальной. Хотя какой ей от этого прок? Разнообразить сексуальную жизнь Альфреда или иметь повод для недовольства и шантажа? Нужно ли это ей? Все эти мысли лениво копошились в её сознании, не вызывая никаких эмоций, кроме слабого любопытства.

***

Вернулся Альфред в сопровождении женщины, которую под руку вёл Стив. Женщина была закутана в шёлковую чадру, скрывающую не только её фигуру, но и лицо.

Миранда, снедаемая любопытством вышла на причал, и Альфред сразу подошёл к ней и указав на женщину, вполголоса пояснил:

– Это супруга Стива, по нашему не понимает ни слова, их обвенчали, после чего толмача он отпустил, выучив перед этим самые ходовые фразы, когда их недостаёт, он объясняется с ней знаками. Она думает, я его отец, соответственно тебя будет считать матерью. Надеюсь, ты поддержишь эту легенду.

– Зачем такие сложности? – недоумённо поинтересовалась Миранда, но ответить Альфред ей не успел. К ним подошли Стив и его спутница.

Стив поклонился, поцеловал ей руку, потом указал на неё закутанной в шёлк женщине, и та тоже поспешно склонилась и поцеловала ей руку.

– Ступайте в гостиную и ждите нас там, – громко приказал Альфред, и Стив поклонившись и ему, увлёк спутницу в сторону замка.

Проводив их взглядом, Миранда иронично хмыкнула и проронила:

– Непонятно что намутил…

– Почему непонятно что? Всё достаточно просто, по документам её супруг я, и соответственно теперь ты – моя супруга и в прошлом персидская принцесса, принявшая нашу веру и отныне именуемая Мирандой.

– Оригинально. Кто имя выбирал?

– Я, конечно.

– А до того её как звали?

– Раушания, что в переводе с их светлая вроде, но я не уверен.

– Это имя где-то в документах осталось?

– Нет. Только, что дочь такого-то, именуемая после крещения так-то и всё.

– Прекрасно, но думаю, Стиву ей лучше вообще какое-нибудь новое имя придумать. Например, Доротея. И мне прошлое имя другое подобрать, чтобы у неё ассоциаций не вызвать, если при ней обо мне начнёшь рассказывать, и она услышит его.

– Доротея хорошее имя, мне нравится, – кивнул Альфред, – я скажу Стиву, чтобы так называл и ещё постарался минимизировать её общение с кем-либо, пусть в комнатах своих сидит и его ублажает. Ей не привыкать, порядки в доме её отца строгие были.

– Откуда вообще она взялась?

– Она дочь одной не особо любимой наложницы шаха, которая его чем-то сильно разгневала. Шах подарил её нашему королю, как бы в гарем. Но поскольку гарема нет и не предвидится, Илиас воспользовался ситуацией и объяснил привёзшему её посланнику, что лучше она станет супругой графа, чем бесправной служанкой во дворце, не имеющей статуса. Заодно королю растолковал, что статус фаворитки оскорбит шаха, а другого предложить не получится, при этом намекнув, что принцесса не особо привлекательна, и это подтвердил шут, который проник в соседнюю комнату с принцессой и через потайное отверстие понаблюдал за ней. В результате подарок был благосклонно принят королём и с благословения главного инквизитора передан мне за особые заслуги перед церковью и государством. В результате все довольны. Больше всего шах, который взамен получил разрешение на беспошлинную торговлю в порту.

– Она действительно непривлекательна?

– У неё своеобразная внешность. Страшной я бы её не назвал, но не в моём вкусе точно.

– А Стива как ты сюда вплёл?

– Принцесса ничего по-нашему не понимает. На церемонии, которую провёл Илиас без свидетелей Стив держал её за руку, и ей пояснили, что муж он, а я его отец, в то время как по документам это не так.

– Стив был не против?