Сердце ведьмы

Кот, потёрся о ноги и негромко мяукнул, напоминая, что она позабыла дать что-то ему.

Поднявшись, она налила ему в блюдце сливок и поставила на пол. Кот с мурча стал есть.

В это время на кухню вошёл Стив.

– Ой, хозяйка, я прозевал, как вы встали. Извините. Вам блинчики понравились? Не остыли они ещё? Вы ещё что-то хотите? – с порога затараторил он.

Не привыкшая к такому, она непроизвольно скривилась:

– От тебя так много шума, Стив… помолчи.

– Для меня это сложно, хозяйка. Мне же нужно как-то узнать, понравилось ли вам и что ещё приготовить надо… – в замешательстве развёл он руками.

– Не научишься молчать, кляп в рот запихну и будешь ходить только с ним, – безапелляционно выдохнула она. – Поэтому лучше сейчас сам прикуси язык и держи так, пока не разрешу разомкнуть зубы. Понял?

Стив испуганно кивнул, потом, обнажив зубы, показал, что выполнил её приказание, закусив меж ними кончик языка.

– Вот так лучше, – она удовлетворённо усмехнулась и положила себе ещё один блин на тарелку, обильно намазав его вареньем. Потом повернулась к Стиву: – Морс мне сделай.

Тот закивал и метнулся к плите.

Приготовленный им морс оказался не хуже блинов.

Смакуя напиток, она искоса поглядывала на вытянувшегося у стола Стива, размышляя, как лучше поступить: заставить его до вечера держать язык прикушенным или всё же разрешить разомкнуть зубы. Потом вспомнила, что хотела отправить его с документами к старосте, и хмуро проронила:

– Зубы можешь разжать, но если ещё раз не по делу лезть с комментариями или вопросами станешь, не обессудь, пару дней ходить будешь так. Понял?

Ничего не отвечая, Стив лишь кивнул.

– Молодец, доходит быстро, – удовлетворённо резюмировала она и указала рукой на дверь: – У тебя два часа, чтобы перенести в сарай из бывшего твоего дома все нужные тебе вещи. Потом берёшь документы и топаешь к старосте всё оформлять. Понял?

Он опять лишь кивнул и быстро вышел.

Глава 2

Стив шёл по улице к дому старосты, держа в руке свёрток с документами и размышляя.

Всё шло по плану. Миранда приняла его, но, как и предсказывал Альфред, не поверила. Исходя из того, что он знал о ней, заслужить её расположение будет очень непросто. Хорошо, что хоть пытать не стала, хотя, может, это лишь пока он документы не оформил. Вот сейчас придёт, и тут она как раз и возьмёт его в оборот.

Мысли о подобном страшили, но отступать было поздно. Он уже давно ввязался в игру, где на кону стояла его собственная жизнь, и выбора у него не было.

А вот и дом старосты.

Стив позвонил в колокольчик на крыльце, и через некоторое время дверь перед ним распахнулась. На пороге стоял сам староста. Невысокий полный мужчина с залысинами и в потёртом костюме.

– С чем пожаловали, молодой человек? Никак разочаровались в своём местожительстве и дом решили снова на торги выставить? – с улыбкой осведомился он. – Ведь предупреждал я вас, предупреждал…

– Добрый день, господин староста, – Стив вежливо склонил голову. – Я не разочаровался, у меня несколько другая ситуация. Я всё объясню, если разрешите войти.

– Да, конечно, проходите, – староста шире распахнул дверь, пропуская его внутрь.

Стив уже был здесь, когда оформлял собственность на дом, поэтому сразу прошёл по коридору в комнату, служившую кабинетом, и, сев на стул перед столом старосты, выложил на него все документы на дом и своё заявление.

– Так, так, так… – пробормотал староста, усаживаясь в своё кресло и придвигая ближе к себе документы: – Что тут у вас? Документы на дом? А говорите, не разочаровались…

– Я не разочаровался, я проигрался, господин староста. Проигрался в пух и прах своей соседке. Поэтому теперь передаю дом в ваше пользование вот на таких условиях, – Стив придвинул ближе к нему своё заявление.

– Ох ты ж… – староста в замешательстве потёр лоб. – Госпожа Марта решила всё более жёстко… Говорил вот вам, не надо вам этот дом покупать, не любит она соседей, никто с ней не уживается. Вот и ввели себя в расходы. Хотя для посёлка это, конечно, благодеяние великое… Очень нам земля под водокачку новую нужна, а тут прям встык со старым местом… Можно старую не рушить и новую рядышком поставить, и даже не через её улицу стройматериалы возить, чтобы госпожу Марту лишний раз не тревожить, а через старый участок. И с самого начала глухой забор поставить, как вы тут и написали… Прекрасно, прекрасно… Хотя вас мне жаль, это же какие деньжищи вы потеряли! У нас прямо неразрешимая проблема была: или участок с домом выкупать, потратив все деньги, собранные на благоустройство, или эти деньги на водокачку пустить и строить вместо старой, сломав её и оставив посёлок на полгода без воды. А тут такой подарок! Спасибо, господин Стив Тонгрейв, от всего посёлка спасибо. Хоть вы и не по своей воле такое благодеяние оказываете, но вам все будут благодарны.

В конце своей речи он ободряюще улыбнулся, показывая, что его поступок, можно трактовать не как проигрыш, а как героический, и расстраиваться не стоит, раз уж всё равно ничего не исправить.

– Так вы всё оформите?

– Конечно-конечно. Какие с моей стороны могут быть возражения, когда вы посёлку такую милость оказываете?!

– И ещё эту бумагу заверьте, пожалуйста, – Стив протянул ему лист с распиской.

Тот взял его, пробежал текст глазами, неверяще потряс головой, прочёл ещё раз, полез в карман, достал платок, вытер выступившую на лбу испарину и поднял на него глаза: – Вы всё это в здравом уме написали?

– Абсолютно в здравом. Говорю же, проигрался я соседке… Проигрался… Игрок я по натуре… Я ведь здесь дом купил, потому что вынужден был в городе продать гораздо больший, чтобы с долгами расплатиться.

– И как теперь с ней расплачиваться будете?

– Она в работники обещала взять и не взыскивать, пока уйти от неё не надумаю.

– Влипли вы, молодой человек. Причём крепко. Хотя если вы игрок, то, может, это вам и на пользу пойдёт, и госпожа Марта вам благодеяние оказывает, что так жёстко проучить решила. Игроки обычно долго не живут. Особенно азартные. Хотя непросто вам будет, ой как непросто… Госпожа Марта – леди суровая, весь посёлок её побаивается, хотя надо отдать должное: коли беда серьёзная, к ней первой на поклон да за советом бегут, и многим она помогает, хоть и тяжело помощь её им даётся.

– Что значит «тяжело помощь даётся»?

– А то и значит, что советы её хоть и действенны, но трудновыполнимы очень. Чаще всего людям на горло и собственной гордыне, и собственным интересам наступать приходится. В самые больные места бьёт, но результат бывает всегда, коли её послушали. Поэтому пока нужда отчаянная не прижала, к ней никого и калачом не заманишь.

– А вы сами с ней советовались?

– Было раз. Жену мою, можно сказать, с того света вернула, но мне так душу перетрясла, что жизнь не мила была… Думал, сам голову в петлю засуну. А она лишь посмеивалась: тебе, мол, шанс дарован бревно в глазу увидеть, а ты ропщешь… Жена моя до сих пор ей по утрам то сливки свежие к воротам приносит, то пирожки, как и многие другие. А вот повстречаться боится… Да я и сам, честно говоря, не охотник с ней лишний раз пересечься.

– Так вот откуда по утрам продукты в её корзинке у ворот. А я думал, разносчики ей заказы приносят.

– Она редко выходит и что-то заказывает. Чаще женщины в посёлке сами договариваются, кто что ей отнесёт. Если моя сливки понесла, то Серафима – яйца или курочку парную. А иногда наоборот: если мы, например, бычка закололи, то мы ей вырезку, а Серафима – сливки.

– И она не знает, кто что принёс?

– Нет, – покачал головой староста. – Однажды бабушка Рузанна, чтобы не в корзинку класть, дождалась её и лично ей подношение вручить хотела, мол, попомните, что от нас это, госпожа Марта. Так она её отчитала до слёз и не взяла ничего. Сказала, чтобы дорогу к её дому забыла и не возвращалась больше никогда ни с подарками, ни без. Ох уж та извинялась, чуть ли не на коленях стояла, лишь бы госпожа Марта простила и позволила иногда и им что-то ей приносить. В итоге простила она её, но подарок тот так и не взяла. Рузанна у церкви его отдала первой же нищенке и долго благодарила за принятие. А потом в церкви прилюдно каялась, вот все и узнали. И больше никто не осмеливался так поступать. Так что к очень строгой ты хозяйке в работники попал. Держись теперь, парень. Я могу тебе лишь посочувствовать. Не хотел бы оказаться на твоём месте. Но моя совесть чиста, я предупреждал тебя, чтобы обходил её дом десятой дорогой. Не послушался, пеняй на себя, – староста тем временем, подписав бумагу и поставив на ней свою печать, сразу сменил стиль общения, перейдя с уважительного «вы» на снисходительное «ты».

– По делам, видно, то моим, – Стив придал лицу выражение раскаяния, – страсть к игре порой сильнее меня, вот Господь меня так и наказал.

– Во что хоть играл с ней?

– В кости. Причём вначале выигрывал вроде, а потом удача отвернулась, и всё… А я уже остановиться не мог. Она предупреждала и даже гнала поначалу, но мне отыграться страсть как хотелось, вот в кабалу к ней и попал.