Сердце ведьмы

– Я не Альфред, мне бить кого-то слишком утомительно и сложно. Я предпочитаю другими методами наказывать. К тому же сказала, что наказать хочу, лишь для того, чтобы понял, что разозлил меня, и прекратил это делать.

– А как вы наказываете, хозяйка?

– Вот зачем тебе это знать? Для каждого своё наказание придумываю. Про тебя думать сейчас лень. Да и зачем заранее притягивать неприятности на твою голову? Радуйся, что не наказала, и верёвку с вожжами убери, в любом случае это не то, чем наказывать буду.

– Спасибо, хозяйка, – благодарно выдохнул Стив и шагнул к лавке, – сейчас всё уберу.

Пока он ходил относить вещи в сарай, она села за стол, придвинула тарелку, наложила жареной картошки и овощей, и только принялась за еду, как в кухню вбежал взволнованный Стив:

– Хозяйка, доложить можно?

– Что? – она недовольно повернулась к нему.

– Я иду из сарая, а там у калитки священник стоит. Он велел мне доложить вам, что отец Филипп пришёл.

– Не вовремя он, однако, но что делать.

Она поднялась из-за стола, прошла к калитке и распахнула её:

– Приветствую, святой отец, доброго вам здоровья. Что за неотложные дела привели вас в мою скромную обитель?

– Доброго здоровья тебе тоже, дочь моя, и мира дому твоему. Пришёл полюбопытствовать, что на проповеди не ходишь. Не приболела часом?

– Ой, отче… – усмехнулась она, шире распахивая калитку. – Из года в год один и тот же вопрос мне задаёте. Неужто, думаете, ответ изменится? Тяжело мне, когда многолюдно, вот и не хожу. Пришли лично меня наставить на путь истинный, милости прошу. Всегда рада. Другая какая причина, говорите, не томите.

– Вот дерзка ты на язык, Марта, ох дерзка… Будь кто другой на моём месте, тебе явно бы не поздоровилось, – направляясь прямо к дому, пробасил высокий, толстый и при этом достаточно мускулистый священник.

– Не приведи, Господь. Зачем это на вашем месте кто-то другой? – идя следом, она чуть убыстрила шаг и, приблизившись, заговорщицки осведомилась: – Неужто слухи поползли, что зарится на него кто?

Священник на секунду замер от неожиданности, потом, повернувшись, смачно сплюнул, проговорив:

– Тьфу, Марта. Напугала прям. Нет, конечно. Сказал так, чтоб доброту мою ценила.

– Неужто я-то и не ценю, отче? Давайте в кухоньку проходите, к столу присаживайтесь и рассказывайте, кто очередной поклёп на меня возвёл.

– Да какой там поклёп, – бесцеремонно усаживаясь за стол и придвигая к себе её тарелку, хмыкнул тот. – Ты вот вместо того, чтобы посоветоваться, наставления спросить, всё сама да сама… Вот и влипла не пойми во что… А всё потому, что горда. А гордость, голубушка, она до добра не доводит! – подкладывая в тарелку кусок зажаренного мяса, наставительно продолжил он.

– Отче, не томите. Давайте конкретнее.

– Ты знаешь, кого в работники взяла?

– Соседа бывшего.

– А что ещё ты про него знаешь? – жуя сочный кусок, священник обернулся и в упор посмотрел на Стива, который, последовав за ними, вошёл и встал у стены.

Тот под его взглядом весь побелел и в стенку ещё больше вжался.

– Игрок он. Но готовить неплохо умеет, – сев рядом со священником, она нарочито равнодушно пожала плечами, хотя испуг Стива не остался ею не замеченным.

– А больше ничего не знаешь?

– Нет, отче. А что о нём я знать должна?

– Неужто не расспросила его подробно? – священник не сводил пристального взгляда со Стива, который дрожать стал заметно сильнее.

– Расспрашивала, но кроме того, что игрок он, ничего больше плохого не узнала.

– Он не игрок, он ищейка городского совета, – безапелляционно выдохнул священник и перевёл взор на неё: – Давай думай, кому хвост из городских прижала. Поскольку кто-то из их совета на тебя явно зуб заимел. Вот парня и прислали сведения для обвинения набрать.

– Да кому я нужна? Так, если только галочку поставить. Ещё одну псевдо-ведьму обезвредили.

– Кто-то тебя настоящей считает.

– Отче, не смешите. Знаете ведь, что нет у меня силы. И если бы не ваша милость, то давно бы меня со свету сжили. Не любят люди правду слушать, им проще в колдовстве обвинить. Лишь вы почему-то терпите… Скажите, неужто и впрямь думаете, что амулет имею, и не рискуете лишь потому, что всё ещё ищите то, чего нет?

– Да знаю я, знаю, Марта, что не колдунья ты. Пару раз, честно говоря, подмывало прям арестовать тебя, да галочку поставить. Ведь якшалась, якшалась с амулетчиками и многого от них нахваталась, не понимая, что у них-то есть защита, а у тебя пшик… Тебя сжечь, что муху раздавить – труда никакого. Твоё счастье, что меня повстречала, и я вижу это…

– Господь всегда милостив ко мне был, потому и повстречала, и это не счастье моё, а Его благоволение. Но если Его воля будет мне смерть принять, так приму… На всё воля Его святая.

– Ты о смерти-то погоди говорить, Марта, время твоё ещё явно не настало, если, конечно, дальше не будешь, не посоветовавшись, лезть не пойми куда, – пробасил отец Филипп, не забывая подкладывать в рот куски мяса.

– Неужто не настало, когда за мной из города ищейку прислали? – она перевела взгляд на дрожащего у стены Стива.

– Да вряд ли тобой кто из верхушки интересуется. Но мы сейчас узнаем это. Скажи мне, у кого под началом был? – тоже повернувшись к нему, с угрозой выдохнул отец Филипп.

В глазах паренька пылал ужас, он затряс головой, и из глаз его потекли слезы.

– Говори! Хуже будет, ежели не скажешь! – тон священника не оставлял сомнений, что так и будет.

– У отца Ермиона, – едва слышно выдохнул он.

– Ой, вот этот мелкая сошка, – тут же облегчённо вздохнул священник. – Сольёт, как здрасьте сказать, не переживай, Марта. Разберусь со всем. Завтра поутру в город съезжу и со всем разберусь. Только ты, дорогуша, уж будь любезна работничка своего на это время под замок посади. А вот как вернусь, решим, что с ним дальше делать.

– Исполню, отче, – она поднялась и подошла к Стиву: – Пойдём, в сарае посидишь пока.

Тот не стал спорить. Покорно кивнул и пошёл с ней рядом к сараю, у дверей чуть приостановился, поднял на неё взгляд:

– Верёвку подать? Руки связывать будете, хозяйка?

– Зачем? Лопат тут нет, руками подкоп за ночь не пророешь, так сиди, – чуть подтолкнула его к двери и, закрыв её за ним, задвинула засов.

Постояла немного, вдыхая вечернюю прохладу и внутренне сетуя, что рано, очень рано вмешался в игру местный настоятель прихода, но сложилось, как сложилось. Надо изобразить благодарность и постараться как-то отблагодарить священника за проявленную заботу.

Как только она вошла на кухню, активно жующий и уже подобравший снедь почти со всех тарелок священник обернулся к ней.

– Но вот как же ты, Марта, с твоим-то чутьём такого мерзавца проглядела?

– Старею, видно, – печально вздохнула она в ответ. – Да и на дом с участком его позарилась, хотелось под водокачку посёлку землю подарить… Вот и приняла ищейку за игрока. Лукавый, он иногда глаза-то застит, когда на выигрыш заришься.