Тетрадь в косую линейку

– Ты извини, я не сумел тебя вчера предупредить, – начал он.

– Помолчи! – рявкнула я, и как только он замолчал, продолжила безапелляционным тоном: – Значит так, сейчас я уеду. Времени у тебя до десяти вечера (я прикинула, что даже если Димка экзамен или что-то другое сейчас сдаёт, должен успеть уложиться в отведённый срок). Денег с карты можешь взять, сколько хочешь, снимешь своим родственникам квартиру на время их визита в столицу и отвезёшь их туда. Не сделаешь, пожалеешь. И чтобы больше я их не видела, и о них не слышала! Понял?

– Понял, – подавленно проговорил Димка и поспешно добавил: – Алин, а спросить могу?

– Нет! Никаких вопросов и разговоров! Не нравится, дверь знаешь где! – злобно и громко выдохнула я и отключилась.

– Алина, зачем же так? Мы же родственники как-никак, – начала женщина.

Ответом я ее не удостоила и, не дослушав, вышла из квартиры, шарахнув напоследок дверью. Сделала я это нарочно. Пусть знает, какая у Димки жена стерва. С такими иначе нельзя, это я уже по опыту точно знала.

Спустившись к машине, я молча указала на переднее сиденье, мои охранники распахнули дверку, помогли мне сесть, сами сели сзади. Где я поеду, решала я, они подстраивались.

Я откинулась на спинку и задумалась, куда поехать. Через некоторое время в голову пришла мысль, что раз уж неприятности пошли друг за другом, надо хотя бы определиться с предыдущей незавершёнкой. Нехорошо как-то ситуацию не до конца прояснённой оставлять и не дать оппоненту выразить своё мнение относительно меня. Я достала телефон и набрала номер. Мне никто не ответил, но номер был не занят.

«Значит, не заблокирован, уже легче», – подумала я и решительно скомандовала водителю:

– В Склиф!

– Что-то случилось, Алина Викторовна? – озабоченно поинтересовался он. Молодой парень, я явно ему нравилась, и он изо всех сил старался мне угодить.

– Виталий, что Вы себе позволяете?! – рявкнула я. За последнее время я научилась держать подчиненных на расстоянии.

– Больше не повторится, Алина Викторовна. Извините. Понял.

Пока мы ехали, раздался звонок, и я ответила:

– Аркадий, приветствую!

– Алин, что-то случилось? – озабоченно осведомился он. – Ты извини, на операции был, не мог ответить.

И тут мне в голову пришла шикарная идея.

– У меня просьба, могу попросить пропуск на меня и ещё двух сопровождающих заказать?

– Да не вопрос. Тебе консультация нужна, а без охранников тебя теперь никуда не пускают?

– Типа того.

– Сделаю. Когда подъедешь?

– Минут через сорок – пятьдесят примерно.

– Мы раньше будем, Алина Викторовна, – начал тихо подсказывать мне мой водитель, поскольку услышал мои слова.

Я рукой сделала ему знак, чтобы заткнулся.

– Хорошо, буду ждать, – ответил Аркадий, и я отключилась.

Потом повернулась к водителю и холодно отчеканила:

– Мне жаль, Виталий, но, видимо, нам придётся расстаться. Это Ваш последний день работы со мной. Постарайтесь его окончание провести так, чтобы мне захотелось предложить Вам другую работу.

– Алина Викторовна, не повторится больше. Простите. Даже лошадь лишь на третий раз пристреливают. Обещаю, не повторится. Я всё понял.

– Вы не лошадь, Виталий.

– Давайте Вы меня лошадью посчитаете, Алина Викторовна, – покладисто проговорил он.

Я его понимала. За моё сопровождения босс платил баснословные оклады и терять в общем-то непыльную и столь прибыльную работу моему водителю не хотелось.

– Вот здесь останови, – я указала рукой на парковку рядом с магазином деликатесов. После чего не поворачиваясь к охранникам проронила: – Выходим.

Через секунду мне уже распахивали дверь и помогали выйти.

Мы зашли в магазин, и я накупила одиннадцать похожих по содержанию огромных подарочных пакетов с дорогими конфетами, печеньем, сервелатом, отборными фруктами и прочей снедью. А в ещё один мне упаковали ещё более дорогой продуктовый набор, включающий только что приготовленную нарезку и очень дорогой эксклюзивный коньяк. Я расплатилась и один из охранников отправился всё это относить в машину, а я в сопровождении второго зашла в соседний магазин цветов, и его ассортимент уменьшился на одиннадцать букетов. Для Аркадия я букет покупать не стала.

Затем мы подъехали к главному входу, и я вышла из машины в сопровождении охранников, увешанных пакетами.

Войдя в больницу, я словно добрая фея начала с очаровательнейшей улыбкой раздавать пакеты с букетами, начиная от приёмного покоя и поста охраны, до постов медсестёр и врачей, где лечился Димка, сообщая, что очень благодарна за самоотверженную работу всего медицинского персонала, благодаря которой мой муж жив и здоров.

Когда я дошла до кабинета Аркадия, у моих охранников остался лишь один пакет. Я правильно всё рассчитала.

Он ждал меня у двери и с усмешкой качал головой, видимо, ему уже доложили, об устроенном мною шоу.

– Можно? – я с улыбкой замерла напротив него.

– Тебе можно, им нет, – указал он на охранников.

– Прекрасно, подождите меня здесь, мальчики, – проворковала я и, забрав у них тяжёлый пакет, направилась к дверям.

– Эээ, пакетик снаружи оставь.

– Не могу, там жизненно необходимые мне вещи. Будет не очень славно, если в их отсутствии я скончаюсь в этом кабинете.

– Что там?

– Бомбы точно нет, гарантирую. Не надо унижать меня, заставляя при всех рассказывать о своих проблемах, доктор. Вспомните о клятве Гиппократа и сжальтесь над немощной пациенткой.

– Ладно, проходи.

Я вошла, поставила пакет у стены, села на гостевой стульчик и озадаченно замерла. Над спинкой кресла доктора, прямо напротив входа, висела картина, и я сразу поняла чья это картина.

– Аркадий, – поражённо выдохнула я и повернулась к нему.

– Не ожидала? – усаживаясь в своё кресло, с усмешкой проговорил он. – Ладно, это второстепенно. Выкладывай давай, что беспокоит и что там у тебя такого жизненно необходимого. Ведь явно что-то серьёзное стряслось, что ты решилась прервать свой бойкот. И сейчас такую грандиозную раздачу подарков устроила.

– Ты не поверишь, Аркадий… ничего не случилось кроме того, что только что я осознала, что я полная клиническая кретинка, поскольку это не бойкот я тебе устраивала, это я боялась, что ты меня последней тварью считаешь, что за всё твоё хорошее я тебя чёрти в чём обвинила, я ожидала, что сразу в чёрный список занёс и не рисковала удостовериться, очень страшно было, сегодня вот очень-очень удивилась, что перезвонил. Я ведь без договорённости уже ехала, готова была сама прорваться и на колени перед тобой встать и извиниться, лишь не знала нужно ли тебе это, и тут ты сам звонишь, – я прижала руки ко рту, пытаясь подавить невольные нервные всхлипывания. Слёзы предательски засверкали в моих глазах, и я запрокинула голову вверх, пытаясь не расплакаться.