Чародейка. Книга 1. Власть в наследство

– Ты считаешь, меня это может успокоить?

– Виард, посмотри на меня внимательно. Я похожа на жертву измученную злобными извергами?

– Не особо…

– Вот и расслабься. Я благодарна и им, и тебе, и считаю, что вы все выучили меня замечательно.

– Ты говоришь это сейчас, после того, как я тебе все рассказал?

– А что ты мне такого рассказал, что у меня должно было поменяться отношение к тебе? То, что ты похитил мою мать для моего отца – так это исключительно вас троих касается. То, что ты любил мою мать – это вообще дело лично твое. То, что ты попытался увезти ее от мужа – так это касается только моего отца. А то, что ненавидел меня первое время – так я и так это чувствовала, причину только не знала.

– Тогда зачем тебе было знать все это?

– А вот это вопрос уже другой. Информация никогда лишней не бывает. Теперь я знаю, кто была моя мать, знаю, что у меня была сестра. И еще знаю, что ты очень нужен для чего-то моему отцу, потому как выходки, подобные твоей, он никогда не прощает.

– А не думаешь, что для того, чтобы тебя выучить?

– Если бы только для этого, то ты бы, как только выучил меня, был бы мучительно казнен. Особенно в свете сложившихся между нами отношений…

– Думаешь?

– Уверена. Я слишком хорошо знаю отца. Ты нужен ему еще для чего-то…

– И для чего же я ему нужен?

– Пока не знаю… – задумчиво призналась Къяра.

– Девочка моя, – Виард нежно взял ее за руку и поднес к губам, – я так боялся этого разговора, я знал, что когда-нибудь ты узнаешь все, и был уверен, что потеряю тебя… Ты знаешь, что ты очень дорога мне? – слова воину давались с трудом.

– Знаю и знаю давно. Поэтому и не сомневалась, что ты мне все расскажешь…

– Тебе не расскажешь пожалуй… – воин усмехнулся, – ты всегда добивалась того, что хотела.

– И не стыдно так нагло врать, а? Когда это я добивалась всего, чего хотела? Да я была самой покорной ученицей на свете. А ты этим беззастенчиво пользовался и тиранил меня бедную и беззащитную… – рассмеялась Къяра.

– Какую, какую ты говоришь? Беззащитную? Да ты только на площадке и слушалась меня, да и то не всегда, беззащитная ты моя… А дома… как глянешь и проронишь свое «да, учитель», так что похлебка киснет и удавиться хочется, так и желание пропадает вообще о чем-то тебя просить.

– Ты просил? Это когда это ты меня о чем-то просил? Ты только командовать умеешь… Просил он меня… как же.

– А сколько раз я просил тебя использовать магию, чтобы залечить раны после тренировок?

– Ну, ничего себе, сначала он изобьет, а я потом используй магию, чтобы ему в следующий раз удобнее бить меня было. Хотя все равно один раз ты меня заставил, а еще говоришь, что я всегда настаивала на своем.

– Так это всего раз было, и ты прекрасно знала, что я тогда порвал тебе связки случайно.

– Ты ведь хотел, чтобы я не использовала магию? Хотел. Я и не использовала.

– Не использовала, как же… а кто пытался меч затачивать с помощью магии?

– Так это в самом начале было, я же даже не поняла, что магию нельзя использовать вообще. Я думала, что ее нельзя применять к тебе. А ты избил меня так, что я неделю ни сесть, ни лечь нее могла. Изверг.

– Девочка моя, – воин поднялся из-за стола и опустился перед ней на колени. – Я знаю, что был очень несправедлив к тебе, особенно первое время. Ну прости дурака старого. Только откуда же я мог знать, что ты не поняла? Ты же всегда молчала.

– Виард, встань сейчас же! Я же шучу!

– Я не могу слышать от тебя это слово даже в шутку… – Виард поднялся, отошел к окну и отвернулся, всматриваясь в темноту, – не поверишь, но я сразу твою белку вспомнил. И что меня дернуло подстрелить ее… до сих пор простить себе не могу.

– Ты до сих пор ее помнишь? – Къяра снова тихо рассмеялась.

– Двое суток поиска, объяснение с Магратом и три месяца твоего ледяного общения забыть трудно. Особенно то, что ты вытворяла на площадке, – Виард обернулся к ней.

– Да ладно тебе, ты ведь нашел выход из создавшегося положения.

– Да, но через три месяца и совершенно случайно. До сих пор не могу в это поверить. Почему ты так боялась этого?

– Я знала, что так наказывают детей, но меня так никогда не наказывали, и мне тогда казалось, что это будет очень унизительно, если ты меня выдерешь прутом. А когда ты впоследствии сделал это, я перестала бояться. Как ты решился потерять такой козырь? Ведь причина-то была пустяковая.

– Я знал, что тебе необходимо через это переступить и решился на это, хотя знал, что за этим последует.

– Так ты сделал это нарочно? Знал, что я перестану бояться, а заодно и перестану подчиняться? Знал, и все равно сделал?

– Девочка моя, тогда я уже прекрасно знал и твой характер и то, что унижения ты не прощаешь. Я догадывался, через что мне придется пройти, чтобы заслужить твое прощение.

– Про это вообще не вспоминай. Я даже представить себе не могла, что ты решишься на такое…

– Это был тоже урок. Не особо приятный для меня, но необходимый тебе.

– Да, потом я поняла это. Но тогда я испугалась больше, чем когда-либо… Даже вспоминать не хочу, – Къяра тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

Виард вновь отвернулся к окну, долго смотрел в непроглядную тьму, а потом спросил: – Девочка моя, мне конечно очень приятно с тобой разговаривать, но скажи мне честно, не пора ли тебе во дворец? Тебя там никто не ищет? Уже ночь.

– Это мягкий намек на то, что мне пора покинуть твое жилище?

– Нет. Это только вопрос. Если ты согласишься остаться на ночь, я буду очень рад.

– Я хочу остаться…

– Так нет вопросов, оставайся. Вон кровать, располагайся. А я пойду прогуляюсь.

– Регмира наказывать пойдешь?

– Ты на редкость догадлива.

– Ты пообещал наказать его так, как я пожелаю.

– Пообещал. И как ты хочешь, чтобы я наказал его?

Къяра пристально посмотрела на Виарда: