Сердце ведьмы

– Обед скоро?

– Его Светлость сказал, будет, когда вы проснётесь, и велел сообщить, когда вы встанете.

– Понятно… Отправь служанку ему сказать, а мне платье подай.

– Да, Ваша Светлость, – Лидия махнула рукой служанке, дежурившей у дверей, а сама показала ей красивое зелёное платье с вышивкой: – Вот это подойдёт?

– Да, неплохо, – кивнула Миранда и с её помощью стала одеваться.

Когда она заканчивала одеваться, на пороге появился герцог:

– Как себя чувствуете, моя дорогая?

– Спасибо, милорд. Замечательно.

– Прекрасно. Это меня радует, – герцог подошёл к ней ближе и сделал нетерпеливый жест камеристке, приказывая быстрее закончить и уйти.

Лидия торопливо застегнула последние крючки на платье и с поклоном поспешно вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Герцог проводил её взглядом и повернулся к Миранде:

– Миледи, я последовал вашему совету и выкупил у барона племянника его энолога. Причём обставил всё так, что барон до смерти рад и не подозревает, для чего я его выкупил.

– Как вам это удалось?

– Джона утром послал проехаться с собаками для охоты и наведаться на виноградники барона, а потом найти племянника его винодела и повод для скандала с ним. За час до полудня Джон привёз этого стервеца, и я устроил барону за него такой нагоняй, что он с радостью мне его продал в надежде, что я его мучительно казню и к нему больше претензий иметь не буду.

– Надеюсь, вы не стали напрасно наказывать юношу после этого?– Миранда заинтересованно наклонила голову, перехватывая взгляд супруга и одновременно кончиками пальцев касаясь его щеки.

– Почему напрасно? Серв должен знать своё место. Поэтому показал ему купчую, сказал, что отныне он мой, и приказал дать ему сто ударов на конюшне за недолжное поведение со своими господами.

– Что Вы наделали, милорд?! – в ужасе ахнула Миранда и схватила герцога за руку. – Немедленно отмените приказ, пока его не привели в исполнение! Немедленно!

– Миледи! – герцог в раздражении отшатнулся от неё, вырывая руку. – Что Вы себе позволяете? Я в своём праве!

– Да, Вы в своём праве лишить себя хорошего энолога, превратив в просто раба! Вправе! Только это чрезвычайно глупо! Ясно вам? Глупо! Да что с вами говорить, – она раздражённо махнула рукой, – делайте, что хотите. Можете и меня там же приказать избить, чтобы говорить вам больше ничего не смела. Может, запомню, наконец, что бесполезно это…

– Миледи, вы ведёте себя ужасно… – герцог недовольно скривился. – Вот сразу видно, что воспитание у вас напрочь отсутствует. Хотя что я хочу от простолюдинки? Но даже отсутствие воспитания не повод думать, что я могу приказать избить мою жену на конюшне… Как такое вообще вам в голову могло прийти? Это унизит в первую очередь меня, не говоря уже о том, что Его Святейшество просил меня вас не трогать…

– Ну не можете приказать там избить и ладно, дело ваше, – тон Миранды заледенел. – Мне абсолютно всё равно. Постараюсь запомнить, что говорить вам ничего не следует, и без этого.

– Вот что ты за чертовка! – герцог прижал руки к вискам и раздражённо потряс головой. – Почему ты не можешь нормально по-женски попросить? Почему тебе обязательно командовать мною надо?

– Я вами командую? Вы с ума сошли, милорд, говорить мне такое?!

– А что ты делаешь, когда эмоционально приказываешь мне отменить моё распоряжение?

– Я эмоционально предостерегала вас от ошибки! Потому что это наказание испортит всё! Парня изобьют сейчас, и не сможет он с душой вина для вас делать! Элементарно не сможет! В этот процесс душу надо вкладывать и делать это с любовью! А вы отняли у него такую возможность! Ладно, дело ваше… Я невоспитанная простолюдинка и не моё дело вам хоть что-то указывать. Идите, насладитесь процессом превращения возможного хорошего энолога в обычного трясущегося от страха перед своим господином раба.

– Успокойся… ничего я пока не отнял. Наказать его смогут не раньше чем через пару часов. Занят пока кучер, по делу в город я его отправил.

– И какая разница, через сколько его накажут?

– Такая, что сходим мы сейчас с тобой на конюшню, и если ласково перед всеми попросишь приказ о наказании отменить, и он перед Джоном извинится, наказывать его не станут.

– А ему есть за что извиняться?

– Наверное, Джон ведь не на ровном месте придрался. Да даже если на ровном, серв обязан субординацию блюсти.

– Хорошо, милорд, – Миранда тяжело вздохнула, – я сделаю так, как вы хотите.

– Прекрасно… – саркастически протянул герцог, – я иду ей на уступки, готов ради неё свой приказ отменить, а она говорит, что это я так хочу.

– То есть вы не хотите сделать всё возможное, чтобы ваш будущий энолог делал вам хорошие вина? Вам это не надо? Так не вопрос, тогда не надо ничего отменять!

– Всё! Прекращай пререкаться, – герцог шагнул к ней, порывисто прижал к себе, – ты сводишь меня этим с ума… Ты ведь не хочешь, чтобы супруг твой сумасшедшим стал, вот и не усугубляй ситуацию. Пойдём на конюшню вместе с Джоном, а потом пообедаем. Наверняка обед уже сервировали, и стынет всё.

– Хорошо, – Миранда расслабилась в его руках.

И он, почувствовав её настрой, благодарно прижался к её щеке губами, едва слышно выдохнув при этом:

– Спасибо, моя дорогая.

Зайдя в обеденную залу, герцог жестом поманил сына:

– Джон, пойдём на пару минут на конюшню сходим, герцогиня хочет посмотреть серва, что ты привёз. Не возражаешь?

– Конечно, не возражаю, отец, – Джон тут же вышел в коридор и с улыбкой поздоровался с Мирандой: – Добрый день, матушка, рад видеть вас в добром здравии.

– Вам тоже доброго дня, милорд, – кивнула ему Миранда.

На конюшне Миранда уже от дверей увидела привязанного для экзекуции юношу. Темноволосый, худенький и высокий он стоял к ним спиной, с широко расставленными руками и ногами, которые были привязаны к массивной деревянной раме в углу. Рядом висел хлыст, которым, скорее всего, и пороли наказываемых. Услышав шаги, он нервно сжался, видимо, ожидая начала наказания.

– Милорд, – подойдя чуть ближе к раме, Миранда повернулась к Джону, – чем прогневал вас этот юноша?

– Грубил, – коротко ответил тот, следом за ней подходя к нему ближе.

– Как тебя зовут? – Миранда кончиками пальцев коснулась обнажённой спины пленника.

Он вздрогнул, чуть повернул голову, чтобы увидеть её, и нервно сглотнув, хрипло выдохнул:

– Константином, леди.

– Ты как обращаешься к герцогине, серв?! – тут же раздражённо рявкнул герцог таким тоном, что юноша моментально испуганно вжал голову в плечи. После чего сбивчиво проговорил:

– Извините, Ваша Светлость, не посмею больше, Константином меня зовут, Ваша Светлость.

– Ты действительно грубил милорду Джону? – продолжила задавать вопросы Миранда.